Cочинения на свободную тему
-
Религия
-
Догматическое богословие
Догматическое богословие
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА №1
Привести свидетельства Священного Писания, что Господь Иисус Христос есть истинный Бог по естеству (свидетельства Самого Господа Иисуса Христа) .
После исцеления расслабленного в субботу иудеи упрекают Его за нарушение покоя, на что Иисус отвечает: “Отец Мой доныне делает, и Я делаю” (Ин. 5: 17). В ответ иудеи “ещё более искали убить Его”, за то, что Он делает “Себя равным Богу” (Ин. 5: 18). Не отвергая этого Иисус Христос утверждает Свое равенство Отцу:
• “что творит Он, то и Сын творит также” (Ин. 5: 19) ;
• “как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет кого хочет” (Ин. 5: 21) ;
• “Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили и Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его” (Ин. 5: 22-23) ;
• “Как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе” (Ин. 5: 26) .
Кроме того, сами чудеса, творимые Иисусом свидетельствуют о Его божественности (Ин. 5: 36; 15: 24) и единстве с Отцом (Ин. 10: 30,38) .
Иисус неоднократно цитирует Писание, возвещавшее грядущего Мессию. Иудеи уповали на букву Закона, как на источник вечной жизни, но Писание лишь указывает на этот источник, который есть Христос (Ин. 5: 39), способный подобно Отцу дать “жизнь вечную” (Ин. 10: 38) овцам Своим.
Иисус Сам присваивает Себе свойства, присущие лишь Божеству:
• вечность (“прежде нежели был Авраам, Я есмь” (Ин. 8: 58); “И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира” (Ин. 17: 5) ) ;
• всеведение (“Как Отец знает Меня, так и я знаю Отца” (Ин. 10: 15); обращаясь к Нафанаилу, Иисус говорит: “прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя” (Ин. 1: 48; см. Ин. 4: 17,50) ) ;
• Христос есть “хлеб, сходящий с небес и дающий жизнь миру” (Ин. 6: 33), “хлеб жизни” (Ин. 6: 48) источник жизни, из Которого истекает вода, “текущая в жизнь вечную” (Ин. 4: 14; 5: 24,40). В Его воле воскресить человека “в последний день” (Ин. 6: 40) и даровать ему “жизнь вечную” (Ин. 10: 28; 11: 25) .
Христос не раз говорит о теснейших, исключительных взаимоотношениях с Отцом, неповторимых более никем: “Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть” (Мф. 11: 27) .
Одно из самых распространенных имен Иисуса Христа в корпусе Священного Писания 0 Сын Божий. На суде Каиафы, перед лицом надвигающейся смерти Христос исповедует Себя Сыном Божиим (Мк. 14: 62). На протяжении всего Своего земного служения Он неизменно словом и делом являет Свое единство с Отцом Небесным (Мф. 7: 21; 10: 33; 18: 35), называя Себя “Сыном единородным” (Ин. 3: 16), т.е. Тем, чье место в мироздании исключительно и неповторимо по определению, “Богом истинным от Бога истинного” .
Как Вы понимаете термины природа (сущность) и ипостась (лицо) ?
Введением четкого различия и противопоставления “ипостаси” природе мы обязаны отцам Каппадокийцам. “Сущность” и “ипостась” были известны уже Оригену и св.
ность” и “ипостась” были известны уже Оригену и св. Дионисию Александрийскому, но при этом несовершенство догматических формулировок приводило к нарушению “не только единства существа, но и единства чести и славы”. Во времена становления троического богословия термины “upostasiz” и “ousia” были почти синонимами, например у Аристотеля, метафизическая схема которого была взята св. Василием Великим за филологическую основу учения о Пр. Троице, термин “первичная усия” означал индивидуальное существование, а “ипостась” — просто существование. В IV в. появилась острая необходимость нарождающимся лжеучениям противопоставить стройную богословскую систему с оригинальным понятийным словарем. И появление троичной терминологии послужило отправной точкой для развития христологического учения, а значит и решения антропологического вопроса.
Поэтому термины “ипостась” и “сущность”, затертые долгим философским и бытовым употреблением, требовалось наполнить новым смыслом. Свв. Отцы под “сущностью” понимают “общее или родовое бытие”, присущее всем представителям данного рода без исключения “таково, например, имя: человек. Ибо произнесший слово сие означил этим именованием общую природу, но не определил сим речением какого-нибудь одного человека, собственно означаемого сим человеком”, — говорит св. Василий Великий. Это — “что есть” в отличие от конкретного образа существования природы — “как есть”. Средство, способ и образ существования природы определяется ипостасью. К ней относятся частные характерные черты, приложимые к одному единственному лицу. Ипостасью называется то, что собственно именуется и тем самым вырывается из общей массы безликого природного материала.
“Имя “сущности” очерчивает некоторый круг характерных определений”. Ипостаси же разбивают этот круг на сектора посредством увеличения числа признаков, свойственных исключительно данному индивиду и не распространяющихся на весь род.
В связи с разрозненностью человеческой природы ипостась человека сближается с понятием “индивидуум”. Для описания божественного бытия “ипостась” должна быть ограничена, как от “модуса” — трехликой личины единого Бога, так и от “индивида” — неделимого -, предъявляющего права на единоличное владение своей природой, т.к. здесь идет речь о триединстве. Ни одна из Ипостасей, в полной мере обладая Своей божественной природой, не вырывает ее из триединства, не прерывает поток взаимообщения. Поэтому при абсолютном единстве Трех в обладании неделимой простой природой, принадлежащей в полной мере Каждому, наиболее реально и полно проявляется личное творческое бытие, основанное на абсолютном безусловном ипостасном различии.
Привести свидетельства Священного Писания о безгрешности Спасителя.
Из христианской понирологии известно, что грех есть непослушание воле Божией, а т.к. именно в Нем разрешены все противоречия этого мира, то и излишне говорить о возможности нарушения Им Своей всеблагой воли.
Но после Боговоплощения встает вопрос: насколько Господь Иисус Христос владел своей человеческой природой, насколько во Христе воля человеческая подчинена воле Божией.
тос владел своей человеческой природой, насколько во Христе воля человеческая подчинена воле Божией. Все эти сомнения заключены в риторическом вопросе Христа к иудеям: “Кто из вас обличит Меня в неправде?” (Ин. 8: 46). На протяжении всей Своей земной жизни Господь подвергался внешним искушениям и преодолевал их (Мф. 4: 1-11; Мф. 16;21-23; Ин. 7: 5; Лк. 20: 22-25; Мф. 11: 3; Мф. 27: 42 и др.), являя полное подчинение Своей человеческой воли — воле Божией.
Христос Сам не раз говорит о непричастности к греху. Перед крестными страданиями Христос свидетельствует: “Идет князь мира сего, и во мне не имеет ничего” (Ин. 14: 30) — дьявольская ржавчина, изъедающая мир ни в чем не коснулась Спасителя, пришедшего в мир, чтобы освятить его Своим искупительным подвигом. Ближайший ученик Иисуса Петр говорит о Господе: “Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его” (1Пет. 2: 22). Иоанн Креститель, преклоняясь перед Иисусом, называет Его “Агнцем Божиим, Который берет на Себя грех мира” (Ин. 1: 29). Агнец — символ первозданного совершенства и чистоты (1Ин. 3,3), Христос, по словам ап. Петра, -“непорочный и чистый агнец” (1Пет. 1: 19) и только таковой может понести на Себе и искупить Собой грехи человечества: “Вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха”, — говорит апостол (1Ин. 3: 5). О том же свидетельствует и ап. Павел: “Незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом” (2Кор. 5: 21) .
Безгрешность Спасителя признают и люди, не знавшие Его близко: Пилат, вслед за своей женой, называет Его “Праведником” (Мф. 27: 19,24), иудеи с уважением относятся к Нему, называя Учителем (Мф. 22: 16), прозревший Иуда признает свой грех и невинность Спасителя (Мф. 27: 4), Корнелий сотник, быв свидетелем страданий Иисуса, “прославил Бога и сказал: “истинно Человек этот был праведник” (Лк. 23: 47) .
Образ соединения природ в единой Ипостаси Господа Иисуса Христа. Значение терминов: неслиянно, нераздельно.
Бог Слово после воплощения от Духа Святого и Марии Девы стал истинным человеком во всем подобным нам, кроме греха, не отлучаясь в то же время от Своего Божественного естества. Иисус — одновременно в полной мере Бог и человек, поэтому Он вправе говорить и то, что “Я и Отец — одно” (Ин. 10;30) и то, что “Отец Мой более Меня” (Ин. 14;28). Орос Халкидонского собора 451г. исповедует “Одного и того-же Христа, Сына Господа, Единородного, в двух естествах”. Причем свойства Его человеческой природы абсолютно идентичны нам за исключением греховной порчи, и одновременно все, что относится к Богу — относится к Иисусу Христу.
“Двойное единосущие” Богочеловека — Отцу по Божеству; и роду человеческому по человечеству” объединено в одной Божественной Ипостаси (1Кор. 8: 6; Еф. 4: 5-6). Т. о. “безипостасная природа” человека воипостазирована Богом Словом. И во Христе одна Личность, одно Лицо — Лицо Бога. Каким образом в Сыне Человеческом присутствуют одновременно ограниченное, тварное человечество, идентичное адамовой природе до грехопадения, и абсолютное Божество является “благочестия тайной” (1Тим.
е, тварное человечество, идентичное адамовой природе до грехопадения, и абсолютное Божество является “благочестия тайной” (1Тим. 3: 16) .
Но Св. Писание и Св. Предание говорят нам о том, что Кровь Иисуса — это Кровь Бога (Деян 20: 28); Господь с небес — второй человек после Адама (1Кор 15: 47); Бог Сын — умер (Рим. 5: 10), а Сын Человеческий “взошел на небо” (Ин. 3: 13); Младенец в яслех — безначален и предвечен.
“ Неслиянность ” в оросе IV Вселенского собора относится к взаимоотношению двух природ Христа, присутствующих в Нем без какого-либо смешения, взаимопроникновения и трансформации в другую, третью “Богочеловеческую” природу; без растворения человечества в безбрежном Божестве по учению монофизитов.
В то же время мы исповедуем нераздельность двух естеств, которые соединены в единой Божественной Ипостаси Иисуса Христа. И не существует только человека или только Бога Иисуса. Это одна Личность, Которая ощущает Себя одновременно и Богом и человеком.
Бог Слово, сошедши в лоно Девы Марии образовало для Себя одушевленную человеческую плоть. И с этого момента наша природа навечно и непрерывно пребывает в Боге и всегда обогащается “Божественными силами”. “Плоть Господня”, не потеряв ничего из собственных своих свойств, сделалась причастной Божественного достоинства, а не естества. “Плоть, с обожением, не уничтожилась, “но осталась в своем собственном пределе” .
Шестой вселенский собор, 680-го года, определил исповедывать две воли во Христе и два действия: “две естественные воли не противные одна другой, но Его человеческую волю последующею — не противостоящею, но всецело подчиняющеюся — Его Божественному и всемогущему хотению” .
Соответственно и воля человеческая во Христе, подобно Его человечеству “не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца” (Ин. 6: 38) .
По учению преп. И. Дамаскина, преображенное человечество Христово, оставаясь “неповрежденным” и “несмешанным” обогатилось Божественными действованиями. Во Христе происходит именно обогащение человечества без лишения его естественных свойств. “Ибо и после соединения остались как естества несмешанными, так и свойства их неповрежденными… Ибо раскаленное железо жжет, владея силою жжения не вследствие естественного свойства, но приобретая это от своего соединения с огнем” — образ, дающий представление о том, что произошло на Фаворе — тогда тело Иисуса сияло нетварным божественным светом, оставаясь при этом реальной человеческою плотью.
Почему Несторий отказывался называть Деву Марию Богородицей? В чем состоит его заблуждение?
Богословие Нестория является логическим продолжением учения Антиохийских богословов Диодора и Федора Мопсуэтийского, суть которого можно охарактеризовать как антропологический максимализм. Систему своих взглядов Несторий изложил в труде, написанном уже в изгнании после отлучения — в “Книге Гераклита”. Здесь всё внимание сосредотачивается на нравственном подвиге человека Иисуса Христа.
тся на нравственном подвиге человека Иисуса Христа. Своим подвижничеством и победой над искушениями Он заслужил благоволение Триипостасного Бога. “Когда Он закончил подвиг собственного совершенствования среди всяких искушений, — пишет Несторий, — Он действует ради нас и трудится, чтоб избавить нас от засилия тирана”. Т. е. Христос, по его мнению, — некое подобие буддийского Бодхисатвы, достигшего просветления, но не уходящего в Нирвану из-за любви к погибающему человечеству.
Заблуждение Нестория вытекало из неправильного видения образа соединения Божества и человечества в Иисусе Христе. Его христология зиждется на центральном понятии, введеном самим Несторием — “естественное лицо”. Для него реально только индивидуальное начало; общее и родовое, природа или “вторая сущность” Аристотеля — суть отвлеченные понятия, усия и ипостась неразделимы. Поэтому во Христе должны существовать две индивидуальности, две личных природы, соединенных в нравственном, волевом единстве. У Нестория существует такое понятие, как “единство домостроительного лица”, но это единство является следствием соединения “естественных лиц”. Здесь под лицом понимается не сокровенная суть и конечная цель существования мира, не центр и смысл мироздания, а лишь “юридическое лицо”, “роль” и даже личина, маска”. Поэтому Христос не может быть Богочеловеком, абстрактные, с точки зрения Нестория, природы человека и Бога не могут быть объединены в одной Божественной Ипостаси.
Являясь до конца последовательным в своих умозаключениях, Несторий имел полное право повторить слова своего предшественника Федора Мопсуэтийского: “Безумие говорить, что Бог родился от Девы, родился от Девы тот, кто от семени Давидова”. Марию можно назвать не “Матерью Господа” (Лк. 1: 41-43), а только Христородицей, Человекородицей, родившей Еммануила — “храм Божества”. Бог Сын рождается от Отца, а не от Марии, т.е. младенец Иисус — не Бог, а храм, уготованный для сошествия и воплощения Слова. Бог Сын не “рождается от жены” (Гал. 4: 4), великая “благочестия тайна: Бог явился во плоти” (1Тим. 3: 16) развенчана Несторием. Сотериология Нестория минимизирована и сводится к нравственным и волевым человеческим усилиям вслед за Иисусом Христом. О восприятии человеческой природы Богом, об “обожении” как смысле христианской жизни Несторий говорить не мог. По учению св. Кирилла Александрийского, великого борца с несторианством, природа человека исцелена от язвы греха, освящена и лишена тления именно через возглавление единой Божественной Ипостасью Господа Иисуса Христа. Путь спасения человечества лежит через приобщение к животворящей плоти Христовой, к обоженной человеческой природе, воспринятой Богом Словом и пребывающей “одесную Отца”.
Привести свидетельства Священного Писания, что Господь Иисус Христос есть истинный Бог по естеству (свидетельства Самого Господа Иисуса Христа) .
После исцеления расслабленного в субботу иудеи упрекают Его за нарушение покоя, на что Иисус отвечает: “Отец Мой доныне делает, и Я делаю” (Ин. 5: 17). В ответ иудеи “ещё более искали убить Его”, за то, что Он делает “Себя равным Богу” (Ин. 5: 18). Не отвергая этого Иисус Христос утверждает Свое равенство Отцу:
• “что творит Он, то и Сын творит также” (Ин. 5: 19) ;
• “как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет кого хочет” (Ин. 5: 21) ;
• “Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили и Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его” (Ин. 5: 22-23) ;
• “Как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе” (Ин. 5: 26) .
Кроме того, сами чудеса, творимые Иисусом свидетельствуют о Его божественности (Ин. 5: 36; 15: 24) и единстве с Отцом (Ин. 10: 30,38) .
Иисус неоднократно цитирует Писание, возвещавшее грядущего Мессию. Иудеи уповали на букву Закона, как на источник вечной жизни, но Писание лишь указывает на этот источник, который есть Христос (Ин. 5: 39), способный подобно Отцу дать “жизнь вечную” (Ин. 10: 38) овцам Своим.
Иисус Сам присваивает Себе свойства, присущие лишь Божеству:
• вечность (“прежде нежели был Авраам, Я есмь” (Ин. 8: 58); “И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира” (Ин. 17: 5) ) ;
• всеведение (“Как Отец знает Меня, так и я знаю Отца” (Ин. 10: 15); обращаясь к Нафанаилу, Иисус говорит: “прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя” (Ин. 1: 48; см. Ин. 4: 17,50) ) ;
• Христос есть “хлеб, сходящий с небес и дающий жизнь миру” (Ин. 6: 33), “хлеб жизни” (Ин. 6: 48) источник жизни, из Которого истекает вода, “текущая в жизнь вечную” (Ин. 4: 14; 5: 24,40). В Его воле воскресить человека “в последний день” (Ин. 6: 40) и даровать ему “жизнь вечную” (Ин. 10: 28; 11: 25) .
Христос не раз говорит о теснейших, исключительных взаимоотношениях с Отцом, неповторимых более никем: “Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть” (Мф. 11: 27) .
Одно из самых распространенных имен Иисуса Христа в корпусе Священного Писания 0 Сын Божий. На суде Каиафы, перед лицом надвигающейся смерти Христос исповедует Себя Сыном Божиим (Мк. 14: 62). На протяжении всего Своего земного служения Он неизменно словом и делом являет Свое единство с Отцом Небесным (Мф. 7: 21; 10: 33; 18: 35), называя Себя “Сыном единородным” (Ин. 3: 16), т.е. Тем, чье место в мироздании исключительно и неповторимо по определению, “Богом истинным от Бога истинного” .
Как Вы понимаете термины природа (сущность) и ипостась (лицо) ?
Введением четкого различия и противопоставления “ипостаси” природе мы обязаны отцам Каппадокийцам. “Сущность” и “ипостась” были известны уже Оригену и св.
ность” и “ипостась” были известны уже Оригену и св. Дионисию Александрийскому, но при этом несовершенство догматических формулировок приводило к нарушению “не только единства существа, но и единства чести и славы”. Во времена становления троического богословия термины “upostasiz” и “ousia” были почти синонимами, например у Аристотеля, метафизическая схема которого была взята св. Василием Великим за филологическую основу учения о Пр. Троице, термин “первичная усия” означал индивидуальное существование, а “ипостась” — просто существование. В IV в. появилась острая необходимость нарождающимся лжеучениям противопоставить стройную богословскую систему с оригинальным понятийным словарем. И появление троичной терминологии послужило отправной точкой для развития христологического учения, а значит и решения антропологического вопроса.
Поэтому термины “ипостась” и “сущность”, затертые долгим философским и бытовым употреблением, требовалось наполнить новым смыслом. Свв. Отцы под “сущностью” понимают “общее или родовое бытие”, присущее всем представителям данного рода без исключения “таково, например, имя: человек. Ибо произнесший слово сие означил этим именованием общую природу, но не определил сим речением какого-нибудь одного человека, собственно означаемого сим человеком”, — говорит св. Василий Великий. Это — “что есть” в отличие от конкретного образа существования природы — “как есть”. Средство, способ и образ существования природы определяется ипостасью. К ней относятся частные характерные черты, приложимые к одному единственному лицу. Ипостасью называется то, что собственно именуется и тем самым вырывается из общей массы безликого природного материала.
“Имя “сущности” очерчивает некоторый круг характерных определений”. Ипостаси же разбивают этот круг на сектора посредством увеличения числа признаков, свойственных исключительно данному индивиду и не распространяющихся на весь род.
В связи с разрозненностью человеческой природы ипостась человека сближается с понятием “индивидуум”. Для описания божественного бытия “ипостась” должна быть ограничена, как от “модуса” — трехликой личины единого Бога, так и от “индивида” — неделимого -, предъявляющего права на единоличное владение своей природой, т.к. здесь идет речь о триединстве. Ни одна из Ипостасей, в полной мере обладая Своей божественной природой, не вырывает ее из триединства, не прерывает поток взаимообщения. Поэтому при абсолютном единстве Трех в обладании неделимой простой природой, принадлежащей в полной мере Каждому, наиболее реально и полно проявляется личное творческое бытие, основанное на абсолютном безусловном ипостасном различии.
Привести свидетельства Священного Писания о безгрешности Спасителя.
Из христианской понирологии известно, что грех есть непослушание воле Божией, а т.к. именно в Нем разрешены все противоречия этого мира, то и излишне говорить о возможности нарушения Им Своей всеблагой воли.
Но после Боговоплощения встает вопрос: насколько Господь Иисус Христос владел своей человеческой природой, насколько во Христе воля человеческая подчинена воле Божией.
тос владел своей человеческой природой, насколько во Христе воля человеческая подчинена воле Божией. Все эти сомнения заключены в риторическом вопросе Христа к иудеям: “Кто из вас обличит Меня в неправде?” (Ин. 8: 46). На протяжении всей Своей земной жизни Господь подвергался внешним искушениям и преодолевал их (Мф. 4: 1-11; Мф. 16;21-23; Ин. 7: 5; Лк. 20: 22-25; Мф. 11: 3; Мф. 27: 42 и др.), являя полное подчинение Своей человеческой воли — воле Божией.
Христос Сам не раз говорит о непричастности к греху. Перед крестными страданиями Христос свидетельствует: “Идет князь мира сего, и во мне не имеет ничего” (Ин. 14: 30) — дьявольская ржавчина, изъедающая мир ни в чем не коснулась Спасителя, пришедшего в мир, чтобы освятить его Своим искупительным подвигом. Ближайший ученик Иисуса Петр говорит о Господе: “Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его” (1Пет. 2: 22). Иоанн Креститель, преклоняясь перед Иисусом, называет Его “Агнцем Божиим, Который берет на Себя грех мира” (Ин. 1: 29). Агнец — символ первозданного совершенства и чистоты (1Ин. 3,3), Христос, по словам ап. Петра, -“непорочный и чистый агнец” (1Пет. 1: 19) и только таковой может понести на Себе и искупить Собой грехи человечества: “Вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха”, — говорит апостол (1Ин. 3: 5). О том же свидетельствует и ап. Павел: “Незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом” (2Кор. 5: 21) .
Безгрешность Спасителя признают и люди, не знавшие Его близко: Пилат, вслед за своей женой, называет Его “Праведником” (Мф. 27: 19,24), иудеи с уважением относятся к Нему, называя Учителем (Мф. 22: 16), прозревший Иуда признает свой грех и невинность Спасителя (Мф. 27: 4), Корнелий сотник, быв свидетелем страданий Иисуса, “прославил Бога и сказал: “истинно Человек этот был праведник” (Лк. 23: 47) .
Образ соединения природ в единой Ипостаси Господа Иисуса Христа. Значение терминов: неслиянно, нераздельно.
Бог Слово после воплощения от Духа Святого и Марии Девы стал истинным человеком во всем подобным нам, кроме греха, не отлучаясь в то же время от Своего Божественного естества. Иисус — одновременно в полной мере Бог и человек, поэтому Он вправе говорить и то, что “Я и Отец — одно” (Ин. 10;30) и то, что “Отец Мой более Меня” (Ин. 14;28). Орос Халкидонского собора 451г. исповедует “Одного и того-же Христа, Сына Господа, Единородного, в двух естествах”. Причем свойства Его человеческой природы абсолютно идентичны нам за исключением греховной порчи, и одновременно все, что относится к Богу — относится к Иисусу Христу.
“Двойное единосущие” Богочеловека — Отцу по Божеству; и роду человеческому по человечеству” объединено в одной Божественной Ипостаси (1Кор. 8: 6; Еф. 4: 5-6). Т. о. “безипостасная природа” человека воипостазирована Богом Словом. И во Христе одна Личность, одно Лицо — Лицо Бога. Каким образом в Сыне Человеческом присутствуют одновременно ограниченное, тварное человечество, идентичное адамовой природе до грехопадения, и абсолютное Божество является “благочестия тайной” (1Тим.
е, тварное человечество, идентичное адамовой природе до грехопадения, и абсолютное Божество является “благочестия тайной” (1Тим. 3: 16) .
Но Св. Писание и Св. Предание говорят нам о том, что Кровь Иисуса — это Кровь Бога (Деян 20: 28); Господь с небес — второй человек после Адама (1Кор 15: 47); Бог Сын — умер (Рим. 5: 10), а Сын Человеческий “взошел на небо” (Ин. 3: 13); Младенец в яслех — безначален и предвечен.
“ Неслиянность ” в оросе IV Вселенского собора относится к взаимоотношению двух природ Христа, присутствующих в Нем без какого-либо смешения, взаимопроникновения и трансформации в другую, третью “Богочеловеческую” природу; без растворения человечества в безбрежном Божестве по учению монофизитов.
В то же время мы исповедуем нераздельность двух естеств, которые соединены в единой Божественной Ипостаси Иисуса Христа. И не существует только человека или только Бога Иисуса. Это одна Личность, Которая ощущает Себя одновременно и Богом и человеком.
Бог Слово, сошедши в лоно Девы Марии образовало для Себя одушевленную человеческую плоть. И с этого момента наша природа навечно и непрерывно пребывает в Боге и всегда обогащается “Божественными силами”. “Плоть Господня”, не потеряв ничего из собственных своих свойств, сделалась причастной Божественного достоинства, а не естества. “Плоть, с обожением, не уничтожилась, “но осталась в своем собственном пределе” .
Шестой вселенский собор, 680-го года, определил исповедывать две воли во Христе и два действия: “две естественные воли не противные одна другой, но Его человеческую волю последующею — не противостоящею, но всецело подчиняющеюся — Его Божественному и всемогущему хотению” .
Соответственно и воля человеческая во Христе, подобно Его человечеству “не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца” (Ин. 6: 38) .
По учению преп. И. Дамаскина, преображенное человечество Христово, оставаясь “неповрежденным” и “несмешанным” обогатилось Божественными действованиями. Во Христе происходит именно обогащение человечества без лишения его естественных свойств. “Ибо и после соединения остались как естества несмешанными, так и свойства их неповрежденными… Ибо раскаленное железо жжет, владея силою жжения не вследствие естественного свойства, но приобретая это от своего соединения с огнем” — образ, дающий представление о том, что произошло на Фаворе — тогда тело Иисуса сияло нетварным божественным светом, оставаясь при этом реальной человеческою плотью.
Почему Несторий отказывался называть Деву Марию Богородицей? В чем состоит его заблуждение?
Богословие Нестория является логическим продолжением учения Антиохийских богословов Диодора и Федора Мопсуэтийского, суть которого можно охарактеризовать как антропологический максимализм. Систему своих взглядов Несторий изложил в труде, написанном уже в изгнании после отлучения — в “Книге Гераклита”. Здесь всё внимание сосредотачивается на нравственном подвиге человека Иисуса Христа.
тся на нравственном подвиге человека Иисуса Христа. Своим подвижничеством и победой над искушениями Он заслужил благоволение Триипостасного Бога. “Когда Он закончил подвиг собственного совершенствования среди всяких искушений, — пишет Несторий, — Он действует ради нас и трудится, чтоб избавить нас от засилия тирана”. Т. е. Христос, по его мнению, — некое подобие буддийского Бодхисатвы, достигшего просветления, но не уходящего в Нирвану из-за любви к погибающему человечеству.
Заблуждение Нестория вытекало из неправильного видения образа соединения Божества и человечества в Иисусе Христе. Его христология зиждется на центральном понятии, введеном самим Несторием — “естественное лицо”. Для него реально только индивидуальное начало; общее и родовое, природа или “вторая сущность” Аристотеля — суть отвлеченные понятия, усия и ипостась неразделимы. Поэтому во Христе должны существовать две индивидуальности, две личных природы, соединенных в нравственном, волевом единстве. У Нестория существует такое понятие, как “единство домостроительного лица”, но это единство является следствием соединения “естественных лиц”. Здесь под лицом понимается не сокровенная суть и конечная цель существования мира, не центр и смысл мироздания, а лишь “юридическое лицо”, “роль” и даже личина, маска”. Поэтому Христос не может быть Богочеловеком, абстрактные, с точки зрения Нестория, природы человека и Бога не могут быть объединены в одной Божественной Ипостаси.
Являясь до конца последовательным в своих умозаключениях, Несторий имел полное право повторить слова своего предшественника Федора Мопсуэтийского: “Безумие говорить, что Бог родился от Девы, родился от Девы тот, кто от семени Давидова”. Марию можно назвать не “Матерью Господа” (Лк. 1: 41-43), а только Христородицей, Человекородицей, родившей Еммануила — “храм Божества”. Бог Сын рождается от Отца, а не от Марии, т.е. младенец Иисус — не Бог, а храм, уготованный для сошествия и воплощения Слова. Бог Сын не “рождается от жены” (Гал. 4: 4), великая “благочестия тайна: Бог явился во плоти” (1Тим. 3: 16) развенчана Несторием. Сотериология Нестория минимизирована и сводится к нравственным и волевым человеческим усилиям вслед за Иисусом Христом. О восприятии человеческой природы Богом, об “обожении” как смысле христианской жизни Несторий говорить не мог. По учению св. Кирилла Александрийского, великого борца с несторианством, природа человека исцелена от язвы греха, освящена и лишена тления именно через возглавление единой Божественной Ипостасью Господа Иисуса Христа. Путь спасения человечества лежит через приобщение к животворящей плоти Христовой, к обоженной человеческой природе, воспринятой Богом Словом и пребывающей “одесную Отца”.