МИФОЛОГИЧЕСКИЕ И БИБЛЕЙСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНЕ “ОТЦЫ И ДЕТИ”.

МИФОЛОГИЧЕСКИЕИ БИБЛЕЙСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНЕ “ОТЦЫ И ДЕТИ”.
В любом произведении литературы,естественно, созданном после РождестваХристова, так или иначе прослеживаютсякакие-нибудь религиозные, библейские, авместе с тем и мифологические мотивы.Почему это происходит? Ведь писатель невсегда пишет именно о взаимоотношенияхнашего мира с тем “горним”, который мы не всостоянии увидеть. Такое проникновениерелигиозных мо­тивов в светскую литературупроисходит потому, что вся наша жизньподсознательно пропитана христианскойкультурой, с пер­вых веков принятияхристианства Византией оно стало неотъемле­мойчастью нашего существования, независимо оттого, каких жиз­ненных позицийпридерживается человек. В литературе мывидим то же стремление, даже в самых, напервый взгляд, нехристиан­скихпроизведениях.

Советское литературоведение умышленноскрывало, а большин­ство читателей нехотели задумываться об этих христианскихидеях. Их действительно нужно видеть, онистановятся понятны не с первого взгляда.

Так и в романе Тургенева “Отцы и дети” несразу можно их уг­лядеть. Действительно, нучто такого христианского в романе, нуБазаров, нигилист, переживает любовнуюколлизию, отрекается от своих убеждений и сэтим умирает.

Но здесь уместно будет вспомнить притчу облудном сыне. В конфликте Базарова с отцамивидится сходство с притчей, правда, неполное. Блудный сын уходит от отца, забываетсвой дом, пере­жив духовное падение, и, чтоглавное, сумев подняться, покаяв­шись,возвращается домой. В нашем случае блудныйсын уходит от отцов, уходит от того, чтоназывается культурой, которая жила по­колениями.Возвращается ли он? Этот вопрос останетсяоткрытым. Будем надеяться, что да. С другойстороны, в святоотеческих тол­кованияхпритча о блудном сыне понимается каквозвращение нас, блудных детей, к ОтцуНебесному. Так как мы забыли Его из-за нашихгрехов. “Простите, вы что, даже...?” — “Все, — отвечает Базаров”. Для Николая Петровичаэто не понятно, как человек

может забывать Бога! Ладно, отрицаниеискусства, творения чело­веческих рук, ещеможно понять, осмыслить, но отрицать то, чтонеотрицаемо, — это выше, точнее, ниже НиколаяПетровича. В этом эпизоде видна та жеперефразированная притча. По отноше­нию кБазарову можно вспомнить и миф об Эдипе,который не яв­ляется библейскимповествованием, но в нем заключен глубокийфилософский смысл. Скитания царя Эдипа,выкалывание себе самому глаз похоже наскитания и страдания, правда, духовные,Базарова, его духовное самоослепление. Вхристианстве есть поня­тие “духовные очи”,то есть взгляд человеческой души на мир. Ине просто какое-нибудь его понимание, апонимание с точки зрения православногодуховного опыта. И вот если у человека неоказыва­ется тех самых “духовных очей”, точеловек слепнет, спотыкается и падает.

Интересно взаимоотношение Базарова спредставителем и той реальности, которую онотрицает, — с отцом Алексеем. Тургеневпредставляет его как человека либеральныхвзглядов — в карты играет, даже иногдатрубочку покуривает, сделано это, наверное,для того, чтобы примирить его с Базаровым:автор вывел образ о. Алексея не как примеридеального священника, а именно как “немногонигилиста”. Что же Базаров? “Если он моейтарелки супа не съест, то я с любымчеловеком могу за столом сидеть”. Взгляднигилиста. Но когда о. Алексей его соборует,то он подсознательно откликается на этотобряд: “когда святое коснулось его груди,то нечто похожее на содрогание ужасамгновенно отразилось на его помертвевшемлице”. Вот здесь Базаров совершенноотрекается от своих принципов именно тогда,когда над ним происходит церков­ный обряд.

Но не только в образе Базарова встречаютсяхристианские моти­вы. Вторым центромпроизведения является образ Одинцовой.Один из критиков говорит о ней как овоплощении беса. Действи­тельно, Одинцовахолодна, и холодна не только и не столько воб­щении с людьми, сколько в душе. У неехолодная любовь, не согре­тая тепломХристовой любви. Любовь эгоистическая.Одинцова по­хожа на Коробочку.Своеобразная Церцея, залавливающая в своисети уставших от жизни путников. Кстатиговоря, именно она заду­вает свечу усмертного ложа Базарова, то есть оназадувает своим холодным дыханием жизньБазарова.

Можно сказать, что в романе “Отцы и дети”библейские мотивы имеют место лишь в связис Базаровым, как с главным проблема­тичнымцелым.