Вариант 3

    Николай Михайлович Языков (1803-1847) — российский поэт. Сын богатых поместных дворян, учился сначала в Горном кадетском корпусе, затем в Институте инженеров путей сообщения. Бросив учебу, уехал в Дерпт, где поступил на философский факультет университета. Семь лет, проведенных в стенах университета (1822-1829), — время нравственного и поэтического самоопределения одного из значительных поэтов пушкинской поры. Общественная оппозиционность Языкова, сформировавшаяся в годы учебы, сблизила его с декабристами, несмотря на то, что он не имел определенных и четко выраженных политических убеждений. Его оппозиционность носила скорее эмоциональный характер и выражала протест против всех видов произвола. Поэтому основной пафос поэзии Языкова — это «стремление к душевному простору» (И. В. Киреевский). Поэтическое дарование у него по преимуществу лирическое, хотя им были написаны и поэмы («Сержант Сурмин», 1829; «Липы», 1846), и драматические произведения («Жар-птица», 1836-1838), и сказки («Сказка о пастухе и диком вепре», 1835).     Лирический пафос поэзии Языкова нашел выражение в циклах 1823 и 1829 годов, в элегиях и посланиях этого периода складывается особый тип романтического поэтического мышления, воспринявшего романтизм как свободу личных чувств и свободу от правил классицизма. Ему не чужды гражданские идеи, но главное для лирического героя Языкова — обретение свободы духа, ощущение полной раскованности. Языков поэтизировал дружескую пирушку, буршество, застольное веселье и наряду с этим прославлял вдохновение и высоукую роль поэзии («Песни»).     Языков обращался и к теме героического прошлого. Тема барда-воина, столь распространенная в поэзии 1820-х годов, наиболее ярко представлена стихами Языкова («Песнь барда во время владычества татар в России», 1823; «Баян к русскому воину», 1823; две «Песни баяна», 1823). Запечатленные в стихах картины рабства должны были напомнить читателю о самодержавной тирании современности, побудить к подвигу во имя свободы. Разрабатывая историческую тематику, Языков создает особый жанр высокой поэзии, развивающий традиции классической оды, но свободный от ее риторичности и дидактизма. Одним из первых в русской поэзии он свободно пользуется аллитерациями, обнажает этимологию слова, прибегает к смене ритмов и интонаций. Им вводится в обращение период, смысловым и структурным центром которого становится эмоция.     Языков внес свой вклад в разрушение традиционного классического жанра элегии, вводя в нее «вакхические» мотивы; язык элегии вбирает в себя и устаревшие обороты и одическую лексику; поражает интонационное разнообразие ее стиха: элегия у Языкова — то грустная, то торжественная, то ироническая. Связанный с поэзией декабризма, Языков испытал и «кризис 1823 года». Его политические элегии («Элегия», 1824) окрашены пессимистическими настроениями, в них звучит мотив «спящей России», безмолвной и покорной самовластью («Свободы гордой вдохновенье!», «Еще молчит гроза народа...»). Стихотворение «Пловец» («Нелюдимо наше море...»), созданное в 1829 году, исполнено гражданского пафоса.     Сблизившись в конце 1820-х годов с будущими славянофилами И. В. и П. В. Киреевскими, Языков от вольнолюбия и тираноборчества дерптских стихов переходит к покаянию, осуждая свое свободолюбивое прошлое («Ау!», 1831; «К ненашим», 1844). Программным для позднего Языкова стало стихотворение «Землетрясение» (1844), в котором утверждалось, что миссия поэта — религиозно-мистическая: приносить «дрожащим людям молитвы с горней вершины».     Многие стихи и песни Языкова («Нелюдимо наше море», «Из страны, страны далекой») положены на музыку Даргомыжским, К. П. Вильбоа и другими русскими композиторами.