Вариант 1

Фигура родного дяди А. С. Пушкина, довольно известного в свое время поэта, входившего в круг Карамзина, человека образованного и не лишенного разнообразных дарований, столь колоритна, и воздействие его, личное и литературное, на поэта-племянника столь несомненно, что обойти Василия Львовича в списке друзей Пушкина было бы несправедливо.

        Так случилось, что в раннем детстве, которое в душе каждого человека оставляет самые дорогие воспоминания на всю жизнь, Александр Сергеевич Пушкин был обделен материнской и отцовской лаской. Знаменитые иронические строки «Евгения Онегина» были как раз той самой шуткой, в которой всегда есть доля правды:

                              

                                                  Родные люди вот какие:

                                             Мы их обязаны ласкать,

                                             Любить, душевно уважать

                                             И, по обычаю народа,

                                             О Рождестве их навещать

                                             Или по почте поздравлять,

                                             Чтоб остальное время года

                                              Не думали о нас они…

                                              Итак, дай бог им долги дни!

          Из этих шутливых правил Пушкин всю жизнь делал два исключения: он любил сестру и брата – и отнюдь не по большим праздникам, но изо дня в день тревожился, заботился о них, а в последнее десятилетие неустанно помогал им. С Василием Львовичем было несколько по-иному: литературные взаимоотношения подчас заслоняли родственные связи, и Пушкин во многом разделял те симпатии и одновременно ту иронию, которые проявляли к дядюшке-поэту их общие литературные друзья: Н. М. Карамзин, И. И. Дмитриев, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, братья Н. И. и А. И. Тургеневы. Но при этом нельзя забывать, что первоначальное знакомство Пушкина со всеми названными и другими литераторами произошло через Василия Львовича. Пушкин не слишком преувеличивал, говоря, что дядюшка-   поэт его «с музами сосватал», и называя Василия Львовича «парнасский мой отец».

       Отец В. А. Пушкина – Лев Александрович П. в Москве жил «на широкую ногу».

        Непреклонный нрав Л. А. Пушкина проявился в семейной жизни: первая жена его умерла после тяжёлых семейных раздоров; он женился вторично – на Ольге Васильевне Чичериной, от которой у него было четверо детей: сыновья Василий и Сергей и дочери Анна и Елизавета. Л. А. Пушкин из оппозиции ко всяким екатерининским учреждениям не отдал сыновей в Московский университет, зато дал им блестящее домашнее образование. Василий Львович знал не только французский язык и литературу, но и латынь, немецкий, итальянский. Вдобавок он был одарён чувством юмора, способностью импровизации и некоторыми артистическими задатками. Едва выйдя из отроческих лет, он стал желанным гостем в московских салонах, непременным участником домашних спектаклей и всех иных развлечений. По обычаям века Василий Львович был записан в гвардию, но прослужил всего недолго и в 1797г. уже числился поручиком в отставке, каковым оставался до конца дней.

        Несомненное, хотя во времена Пушкина уже несколько старомодное остроумие, незлобивый нрав и добродушие – не в отца и не в пример младшему брату (отец поэта был истеричен и себялюбив) – сделали В. Л. Пушкина всеобщим добрым знакомым и даже своего рода достопримечательностью дворянской Москвы.

       Женился В. Л. Пушкин на одной из первых московских красавиц, Капитолине Михайловне Вышеславцевой, но брак их оказался несчастливым, а бракоразводный процесс – скандальным. Обвинённый в «прелюбодейной связи с вольноотпущённою девкою», Аграфеной Ивановой, Василий Львович «с горя» уехал в Париж.

       По случаю путешествия Василия Львовича в чужие края и была сочинена шутливая пародия И. И. Дмитриева, которую так любил А. С. Пушкин.

        За два года В. Л. побывал во Франции, Германии, Англии. Но более всего понравился ему Париж, где он пополнял свою библиотеку великолепными редкими изданиями и брал уроки декламации у знаменитого актёра Тальма. В политических перипетиях Василий Л. не слишком стремился разобраться. Возвратился он из Франции одетым с парижской иголочки, надушенный французскими духами, в модных ажурных чулках и не слишком смущённый тем, что за время его отсутствия синод признал его виновным в нарушении святости брака и определил «подвергнуть семилетней церковной епитимии с отправлением одной в течение шести месяцев в монастыре, а прочее время под смотрением его духовного отца». Наказанный за грехи свои «обетом безбрачия», Василий Львович впоследствии сожительствовал с А. Н. Ворожейкиной, остававшейся ему верной женой до самой смерти. У них было двое «незаконных» детей, кот. В. Л. Пушкин не мог дать фамилию, но оставил имущество.

       Современные пушкиноведы считают, что, описывая наряд графа Нулина, Пушкин вспоминал о триумфальном возвращении из Парижа своего дядюшки:

                               Себя казать, как чудный зверь,

                                        В Петрополь едет он теперь

                                        С запасом фраков и жилетов,

                                        Шляп, вееров, плащей, корсетов,

                                        Булавок, запонок, лорнетов,

                                        Цветных платков, чулков a jour*.

_____________________

* ажур, ажурные (фр.).

 

         И хотя о прототипах пушкинских героев всегда приходится говорить лишь предположительно, приведённое описание к Василию Львовичу вполне подходит.

         Война 1812 года и пожар Москвы были для него ударом страшным и неожиданным. Добравшись с превеликими трудами до Нижнего Новгорода, он писал П.А.Вяземскому: «Я вижу, что ты  грустишь о Москве, да как  и не грустить о кормилице нашей. Другой Москвы не будет, а час от часу разорение столицы нам будет чувствительнее…Что делать? Я благодарю теперь бога, что он осенил щитом своим  храбрые наши войска, поражающие бегущего злодея".

     Возвратившись в Москву, он скоро зажил прежней беспечной жизнью, «вращаясь» в литературных кругах, толкуя о журнальных новинках, пытаясь,  несмотря на мучившую его подагру, сохранить  важный вид и светские манеры, подвергаясь бесконечным, как правило, беззлобным насмешкам своих сверстников и  в особенности литераторов младшего поколения. При этом В. Л. Пушкин был одним из учредителей Общества любителей российской словесности при Московском университете, старостой и представителем в Москве петербургского литературного общества «Арзамас» и, наконец, радушным хозяином популярного в Москве литературного салона на Старой Басманной, где бывали И. И. Дмитриев, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, П.А. Вяземский, Е.А. Баратынский, А. А. Дельвиг, Адам Мицкевич и многие другие писатели.

     Так продолжалось ещё двадцать лет – до того самого дня, когда был разослан его друзьями и знакомыми пригласительный билет с печальным текстом: «Александр Сергеевич и Лев Сергеевич Пушкины с душевным прискорбием извещают о кончине дяди своего Василия Львовича Пушкина, последовавшей сего августа 20 дня в два часа пополудни…»

        Похоронили В. Л. Пушкина в Донском монастыре, там была вся литературная Москва. Единственным наследством, которое досталось Пушкину после смерти дяди, была печатка XVIII в., когда-то полученная Василием от отца.

        

                ПОЭТИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО В. Л. ПУШКИНА

         Поэтическое творчество В. Л. Пушкина было скромным по своему значению, не всегда глубоким по содержанию, но для своего времени довольно ярким и новаторским по форме. Недаром любимым его поэтом был автор искрометных песен французской революции П.-Ж. Беранже. Одну из песен Беранже Василий Львович перевёл на русский язык. Если верить мемуарам, Василий Львович, почувствовав приближение кончины, доплёлся до полок с книгами, вытащил томик Беранже и, прижимая его к сердцу, отошёл в иной мир. Дядюшка-поэт был талантливым версификатором, но, право, трудно теперь говорить о том, что из его творений сохранилось бы в памяти, если бы не «знатное родство» с величайшим поэтом России. Если до появления южных поэм Пушкина, принёсших ему огромную славу, в переписке современников мелькают слова «племянник Василия Львовича», то после 1822 – 1823 гг. Василия Львовича стали именовать: «дядя Пушкина». Впрочем, наиболее проницательные из друзей угадывали «поэтическое соотношение» дяди и племянника ещё раньше. В 1815 г. П. А. Вяземский писал Батюшкову: «Что скажешь о сыне Сергея Львовича? Чудо и всё тут. Его Воспоминания ¹ вскружили нам голову с Жуковским. Какая сила, точность в выражении, какая твёрдая и мастерская кисть в картинках…».

Однако некоторые басни, послания, сатиры, переводы Василия Львовича, написанные в духе карамзинской реформы русского литературного языка, т. е. без славянизмов и архаизмов, живым понятным стихом, стали своего рода школой для юного Пушкина. Русским стихом В. Л. Пушкин  владел отменно и не раз доказывал это, что было не так-то легко во времена Державина, Крылова, Жуковского. Приведём характерную для его творчества «Сказку»:

                        

                                          Шестидесяти лет Пульхерия старушка,

                                               Которая в свой век была

                                               Кокетка и вострушка,

                                          Мечтала, что ещё пленять она могла,

                                          И что амуры вкруг прелестницы резвились.

                                                Но в зеркале себя увидев невзначай,

                                                Сказала, прослезясь: «Веселие, прощай!

                                          Как зеркала переменились!»

                                                                                                 (1821)

Или ещё короче:

                                 Змея  ужалила Маркела.

                                          Он умер? – Нет, змея, напротив, околела.        (1808)

                                                                                                                                                    

                                         

                                                                                                  

1 Стихотворение А. С. Пушкина «Воспоминания в Царском Селе».

              Вдобавок Василий Львович был яростным полемистом, «не щадя живота своего» бросавшимся на литературных недругов и защищавшим друзей. Врагами В. Л. Пушкина были, прежде всего, основатели «Беседы любителей русского слова» – сановник и писатель А. С. Шишков. Именно в противовес «Беседе…» Жуковский и друзья его, среди которых почётное место занимал Василий Львович, создали литературное общество «Арзамас». 

             Василий Львович не без успеха пытался сформулировать своё литературное кредо в стихах:

                                         

                                          Учёным быть не грех, но грех во тьме ходить:

                                          Невежда может ли отечество любить?

                                          Не тот к стране своей усердие питает,

                                          Кто хвалит всё своё, чужое презирает,

                                          Кто слёзы льёт о том, что мы не в бородах,

                                          И, бедный мыслями, печётся о словах!

                                          Но тот, кто следуя похвальному внушенью,

                                          Чтит дарования, стремиться к просвещенью.

К. Н. Батюшков был прав, говоря, что некоторые послания Василия Львовича «писаны слогом чистым и благородным». Но не ошибался и В. А. Жуковский, внося в эту оценку уточнение:

                                         

                                          Послушай, Пушкин, друг, твой слог отменно чист,                 

                                          Грамматика тебя угодником считает,

                                          И никогда твой вкус не ковыляет,

                                          Но, кажется, что ты подчас многоречист…

             Однако истинную славу принесла В. Л. Пушкину ходившая по рукам в списках коротенькая поэма – в ней всего 154 строки – «Опасный сосед», написанная в 1811 г. В легкомысленном сюжете автор ухитрился не только нарисовать забавные бытовые сценки, но и заклеймить и осмеять своих литературных врагов.

             После этого престарелому поэту оставалось только при жизни сочинить собственную эпитафию, что он и сделал:

                                          Здесь Пушкин наш лежит; о нём скажу

                                                                                                             два слова,

                                          Он пел Буянова и не любил Шишкова.

                                          *                    *                    *

             В июле 1811 г. В. Л. Пушкин, отправляясь в Петербург в надежде издать некоторые свои сочинения, направленные против шишковистов, взял с собою племянника Александра, которого решено было определить в открывавшийся Царскосельский лицей. Друзьями Василия Львовича Пушкина в Петербурге были и многие будущие декабристы и все будущие «арзамасцы». А. С. Пушкин поступал в Лицей уже со сложившимися литературными вкусами и пристрастиями. Этим он, несомненно, обязан Василию Львовичу, с которым неразлучно провёл несколько месяцев в квартире на Мойке перед переездом на шесть лет в Царское Село. Определив племянника в Лицей, Василий Львович ещё заехал к нему в декабре 1811 г. перед возвращением в Москву, и они расстались на пять лет. В 1816 г. В. Л. Пушкин вновь посетил северную столицу для торжественного вступления в «Арзамас» и вместе с Жуковским и Вяземским побывал у племянника в Лицее. Трудно даже представить себе ту громадную перемену, которую он обнаружил: неуклюжий мальчишка, жадно слушавший литературные разговоры и стихи, превратился за 5 лет в Поэта, и не нужно было большого воображения, чтобы представить себе, сколь многое ждёт его в будущем. С тех пор Василий Львович всегда относился к племяннику с восхищением, удивлением и даже некоторым страхом перед непостижимой тайной гениальности.

             Следующая разлука дяди и племянника была уже не на пять лет, а на десять. За это время акценты в их отношениях несколько переменились. Детское восхищение дядюшкой-поэтом постепенно сменилось у А. С. Пушкина иронией и шутливым тоном, характерным для многих его упоминаний о Василии Львовиче в письмах к друзьям. При этом Пушкин сохранил доброжелательство и даже профессиональное уважение: он интересовался, как идут дела с первым сборником стихотворений дядюшки (1822 г.), и торопил П. А. Плетнева, взявшего на себя хлопоты по этому изданию. Что касается Василия Львовича, то, узнав о царской немилости и ссылке, постигших племянника, он несколько струхнул: в переписку с Пушкиным долгое время не вступал и даже отговаривал И. И. Пущина от поездки к опальному поэту в Михайловское.

             Тут ещё  как на грех случилось происшествие, несколько поколебавшее сохранявшиеся родственные чувства Василия Львовича. В октябре 1824 г. в Москве скончалась любимая  сестра его. Племянник-поэт относился к ней вполне по-родственному и помнил, как она баловала его в детстве.

             Василий Львович вскоре и сам оплакал покойницу:

                             Где ты, мой друг, моя родная,

                                     В какой теперь живешь стране?

                                     Блаженство райское вкушая,

                                     Несёшься ль мыслию ко мне?

             Все эти стихотворные некрологи сообщил Пушкину А. А. Дельвиг,  приехавший в Михайловское в 1825 г. Тогда на свет появилась шутливая «Элегия на смерть Анны Львовны» – плод коллективного творчества Пушкина и Дельвига:

                                          Ох, тетенька! ох, Анна Львовна,

                                                      Василия Львовича сестра!

                                                      Была ты к маменьке любовна,

                                                      Была ты к папеньке добра,

                                                      Была ты  Лизаветой Львовной

                                                      Любима больше серебра…

      

             Елизавета Львовна – другая сестра Василия Львовича, в замужестве Сонцова. Матвей Михайлович – это Сонцов, муж сестры, свойственник Анны Львовны, относившийся к ней как кровный, т. е. как родной. Наконец, Красовский – цензор Петербургского цензурного комитета. Пушкин послал «Элегию» Вяземскому и получил такой ответ: «Если «Ах тётушка! ах Анна Львовна» попадётся на глаза Василию Львовичу, то заготовь другую песню, потому что он верно не перенесёт удара». Конечно, элегия попала к Василию Львовичу; он, хотя и перенёс удар, почувствовал себя оскорблённым. Пришлось Пушкину посылать Вяземского и брата Льва в качестве парламентёров. В стихотворных строчках, включённых в письмо Вяземскому, Пушкин подольстился  к Василию Львовичу, назвав его «писателем нежным, тонким, острым». Письмо не было намеренно показано старику и, видимо, произвело должный эффект. Дельвиг писал Пушкину: «Вяземский сказал мне, что он уверил Василия Львовича, что  Ах, тётушка! ах Анна Львовна написана мною, - и тем успокоил его родственную досаду». Но всё же Василий Львович не скоро остыл. Так оскорбить память тётушки!

             Полное примирение между дядей и племянником произошло, по-видимому, только 8 сентября 1826 г., когда возвращённый из ссылки Пушкин без предупреждения как снег на голову появился у дядюшки на Старой Басманной. С того дня, как Василий Львович отвёз мальчика в Петербург, прошло больше пятнадцати лет. Неузнаваемо переменились дядя и племянник. Ещё недавно молодившийся Василий Львович стал сдавать на глазах. По воспоминаниям современников, в те годы это был уже «старик, чуть движущийся от подагры…»

             Тонкий знаток биографии и творчества А. С. Пушкина Т. Г. Цявловская, изучая листы рукописей поэта, заполнявшиеся в ноябре 1826 г. (когда Пушкин возвратился в Михайловское), определила 8 профильных зарисовок, сделанных Пушкиным, как попытку запечатлеть этот новый облик Василия Львовича – «перепуганного дяди опального поэта».

             В последние четыре года жизни Василия Львовича Пушкина отношения с племянником были неплохие. Бывая в Москве, А. С. Пушкин неизменно посещал дядюшку. Так, ещё до появления в печати своего «Путешествия в Арзрум» он рассказывал о поездки на Кавказ в доме Василия Львовича. Известно, как любил Пушкин слушать и записывать рассказы людей уходящих поколений о прошлом. В этом смысле Василий Львович не был для него исключением. Надо отдать должное и дядюшке-поэту: с упоением декламировал произведения Пушкина в Обществе любителей российской словесности, перевёл на французский язык и напечатал «Чёрную шаль» и даже пытался в стихотворной повести «Капитан Храбров», над которой работал в конце 20-х годов, подражать «Евгению Онегину». 

      Самым последним его произведением оказалось послание к А. С. Пушкину. Василий Львович защищал племянника-поэта от несправедливых нападок, предрекал ему великую славу и поздравлял с предстоящей женитьбой. Но свадьбу А. С. Пушкина и Н. Н. Гончаровой пришлось отложить из-за траура: 20 августа 1830 г. Василий Львович скончался. Родителей Пушкина в Москве не было – они жили тогда в Михайловском, да Пушкин и не хотел волновать отца (он написал лишь хозяйке Тригорского П. А. Осиповой с просьбой осторожно подготовить Сергея Львовича к печальному известию). Хлопоты и расходы по похоронам Пушкин взял на себя. Современники рассказывают, что всю дорогу за гробом от Старой Басманной до Донского монастыря он прошёл пешком – мрачный и подавленный. Так что не следует слишком доверяться ироническому тону некоторых его писем того времени. Уход Василия  Львовича племянник-поэт переживал болезненно. Автор недавних работ о В.Л. Пушкине Н.И. Михайлова делает справедливый вывод: в лице дядюшки-поэта «А.С. Пушкину открывался колоритнейший тип эпохи, человек разносторонний и одаренный». Теперь, через полтора столетия после смерти Василия Львовича, все, так сказать, распределено по справедливости: отмечены и то относительно скромное место, которое он занимал в истории русской словесности, и та существенная роль, которую он сыграл на ранних этапах формирования творческой   личности своего племянника.                                                            

                                                                                                                                            

                                                  

     Основная литература

 

1.    Поэты-сатирики конца XVIII – начала XIX в. (1959).

2.    Н. И. Михайлова. Читая «Опасного соседа». – «Литературная учёба», (1981).

3.    Н. И. Михайлова. «Парнасский мой отец». (1983).

4.    В. В. Кунина. «Друзья Пушкина I». (1986).