Мои любимые бабушка и дедушка

Дорогие мои дедуля и бабуля, очень я вас обожаю!" — так я в детстве заканчивала каждый разговор с ними по телефону. И это вправду так. Они у меня очень веселые и добрые — дедушка и бабушка со стороны мамы. Те, что с отцовской стороны, к несчастью, умерли, когда я была совсем маленькой, а то бы я и их любила так же. Дедушка — рыбак и увлеченный фотограф, так что в доме у них очень много фотографий, и там не только я или мама, но и они с бабушкой, когда были еще молодыми — и в походе в лесу, и на пляже у Черного моря, и на праздничной демонстрации: Такие молодые, красивые и с улыбками. Я немножко жалею, что не застала их такими.

Теперь они уже старенькие, в морщинах, но все равно для меня их морщинки — самые любимые. И бабушка, когда наденет парадное, синее в белых цветах, платье, уложит волосы — прямо королева. Ей дедушка так и говорит: «Маша, ты у меня прямо как вольная царица из сказки!», а бабушка смеется. Дед работал до пенсии водителем на грузовике, а бабушка была бухгалтером. А познакомились они в парке, на танцах, как в песне поется: «И лежит у меня на ладони незнакомая ваша рука:»

Теперь они уже больше тридцати лет вместе, дома у них всегда весело, и они всегда рады гостям, а уж если приезжает любимая внучка, то есть я: Просто поднимается дым коромыслом. Бабушка стряпает пироги и печет мой любимый хворост. Она у меня прекрасная кулинарка, и особенно я обожаю ее пирог с яблоками, «шарлотку». Вот только почему она «шарлотка», и при чем тут какая-то «Шарлотта», бабушка не знает.

А дед любит показывать мне свои фотографии. С тех пор, как они ушли на пенсию, и за руль он больше не садится, он мне говорил, это его самое большое увлечение, не считая бабушки и нас. У деда старый, но надежный фотоаппарат «Зенит», и он может заснять просто-напросто все что угодно, хоть червяка на Луне. И еще — если что-то случилось у нас в семье, например, когда заболела мама или папе пришлось искать другую работу, то дед и бабушка всегда были готовы помочь, принести чего-нибудь, купит разных вкусностей, отрывая от своей невеликой пенсии.

И еще — если что-то случилось у нас в семье, например, когда заболела мама или папе пришлось искать другую работу, то дед и бабушка всегда были готовы помочь, принести чего-нибудь, купит разных вкусностей, отрывая от своей невеликой пенсии. Или зазвать меня в гости, чтобы, как говорит мама, «мы с папой от тебя отдохнули». Мне кажется, пока есть у нас бабушки и дедушки, то у нас есть как бы якорь в жизни. Надежная опора. Якорь у моряков считают символом надежды, что корабль не унесет в море и не разобьет о камни на берегу. Так и дедушка с бабушкой — надежное пристанище в любую бурю, помощь и поддержка в любой беде. Они хранят память о своих родителях, о своих предках, как я буду своим внукам рассказывать о моих дедушке с бабушкой, и так живая связь времен не прервется никогда.

Ведь когда-то предки не знали грамоты. Откуда бы они проведали, какой народ их породил, из каких земель они родом? Откуда бы они узнали, как жить на свете, если б не бабушки-дедушки? Только бы они были здоровы и веселы! Всегда, всегда помните о своих старших родственниках! Они уже старенькие, и у них никого ближе нас нету.

какой народ их породил, из каких земель они родом? Откуда бы они узнали, как жить на свете, если б не бабушки-дедушки? Только бы они были здоровы и веселы! Всегда, всегда помните о своих старших родственниках! Они уже старенькие, и у них никого ближе нас нету. Ведь их собственные родители уже умерли. И даже если, когда я у них в гостях, мне кажется навязчивой их забота, то я смотрю в их добрые глаза, и делается стыдно. Пусть мои дорогие бабуля и дедуля живут долго-долго, и ничуть не меняются, не болеют и не чахнут! Нам они очень-очень нужны!

Когда я был маленьким, мне казалось, что бабушка всегда была бабушкой. А как же иначе? И самое главное — она была всегда. И будет. Я не очень интересовался ее прошлым, просто знал и любил свою бабулю. Но я знаю: она была и маленькой, и юной. Какая она была?.. Так же шкодила в детстве, как я, или росла послушной девочкой?.. Совершала в молодости глупые необдуманные поступки или нет?.. Похож ли я, ее младший внук, на ту Галинку Вишневскую из далекого военного времени?

Желание понять это ко мне пришло гораздо позже, чем хотелось бы. Бабушки уже нет рядом. Но диалог с ней я все еще веду: Невольно и незримо.

Сидя на диване рядом с моей любимой бабушкой, я часто слушал ее рассказы. И в памяти моей, как из мозаичных сколков, складывалась картина ее детства и юности. То яркими мазками, то акварельной дымкой я рисовал образ моей бабушки: особый запах, ощущение уюта и покоя, как от большого теплого мягкого облака, и звонкий, почти девичий смех. Повесть о моей бабуле Гале я готов пронести через всю свою жизнь и передать своим будущим детям.

Сквозь дымку июньской листвы темнеют силуэты домов. Асфальт стал мягким от жары, повисшей над Москвой. Воскресение, 22 июня 1941 года, все собираются идти в парк имени Горького. Будут качели, карусели и мороженое! Маленькой Галочке, как самой младшей в семье, сшили новое платье. Неважно, что оно скроено из старых платьев сестер. Галя стоит на столе, мама примеряет ей платье. И тут по радио объявили: началась война. Моей бабушке было семь лет. Нет, она не понимала, почему мама плачет, почему все так тревожно переговариваются, ходят. Бабуля мне никогда не говорила, что она чувствовала в тот день, когда началась война. Я думаю, догадаться совсем не трудно. Ужас войны для семилетней девочки — это не фашисты и не прорыв обороны советских войск: Это слезы матери. Это и папа, уходящий на войну, четвертую в его жизни. Просто ей казалось, что больше солнечных дней в ее военном детстве никогда не наступит.

Я спросил: " Бабуля, почему ты так пишешь, вас так учили?". Она рассказала мне о том, что в 174-ой московской женской школе практически всю войну не топили классы, парты были очень холодными, и рука начинала мерзнуть, если ее долго держать на тетради. Так и привыкла. А почерк был каллиграфический! Живя в бараке на улице Малая Миусская, почти в центре Москвы, в военные годы она ела жмых. С ребятней собирала и нюхала фантики от конфет, которые находила в помойке рядом с Домом композиторов.

дом с Домом композиторов. И каталась с горки на санках, вниз, на дно воронки, оставшейся от дома на соседней улице. Как переплелись детские забавы с «забавой» взрослых — войной!

Наконец наступил долгожданный День Победы! Цветы, радостные крики, салюты! Но на Малой Миусской ничего этого не было. Женщины вышли на улицу. Молча вынесли столы, накрыли их. В полной тишине всем двором сели за вот такой праздничный стол. И помянули родных и близких, не вернувшихся с войны, отдавших жизнь за то, чтобы этот День наступил. А потом пели песни. Грустные русские песни. Я так ярко это вижу, что, кажется, даже слышу эти голоса, разбираю слова. Кажется, что чувствую легкий запах майской листвы, пыли, прибитой ногами стариков, детей и женщин. Как сказала бабушка, салюты были позже. Но День Победы для нее, а вот теперь и для нас — тихий праздник.

А дальше была целая жизнь. Жизнь, вложившаяся позже в одну строчку: дата рождения — дата смерти. Жизнь, подарившая мне весь этот мир. Мир, в котором я живу, люблю и помню мою бабулю Галю.