Переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского

Переписка русского царя Ивана Грозного и находившегося в эмиграции его подданного князя Андрея Курбского, продолжавшаяся в течение 1564—1579 гг., ставшая широко известной, занимала значительное место в публицистике XVI века. Переписка завязалась после того, как Андрей Курбский в апреле 1564 года покинул Россию и уехал в Литву (в оценке причин отъезда не было единства — назывались как гонения на князя, так и государственная измена с его стороны), и написал первое письмо царю.

В июле того же года царь отправил ответ — письмо достаточно большого объёма, которое Курбский оценил как «широковещательное и многошумное»; Курбский направил краткий ответ, однако не сумел доставить его в Россию, и переписка прервалась. В 1577 году после похода на Ливонию царь отправил новое письмо, а в 1579 году князь составляет новый ответ и отправляет его вместе с предыдущим письмом. Всего переписка ограничилась пятью письмами. Существуют предположения, что Андрей Курбский пытался составить более обстоятельный ответ царю и даже создать на основе этого ответа литературное произведение, но не довёл эту работу до конца.

В переписке Ивана Грозного и Андрея Курбского был затронут широкий круг социально-политических проблем, при этом Иван Грозный и Андрей Курбский расходились в оценке проблем и путей развития Российского государства. Так, считается что Иван Грозный высказывался за неограниченную власть царя (самодержавия), а Андрей Курбский — за повышение роли знати в управлении государством («ограниченной монархии»). Значительное место в этой переписке занимали вопросы церковно-политического характера.

Переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского Переписка русского царя Ивана Грозного и находившегося в эмиграции его подданного князя Андрея Курбского, продолжавшаяся в течение 1564—1579 гг., ставшая широко известной, занимала значительное место в публицистике XVI века.

Переписка завязалась после того, как Андрей Курбский в апреле 1564 года покинул Россию и уехал в Литву (в оценке причин отъезда не было единства — назывались как гонения на князя, так и государственная измена с его стороны), и написал первое письмо царю. В июле того же года царь отправил ответ — письмо достаточно большого объёма, которое Курбский оценил как «широковещательное и многошумное»; Курбский направил краткий ответ, однако не сумел доставить его в Россию, и переписка прервалась. В 1577 году после похода на Ливонию царь отправил новое письмо, а в 1579 году князь составляет новый ответ и отправляет его вместе с предыдущим письмом. Всего переписка ограничилась пятью письмами. Существуют предположения, что Андрей Курбский пытался составить более обстоятельный ответ царю и даже создать на основе этого ответа литературное произведение, но не довёл эту работу до конца.

В переписке Ивана Грозного и Андрея Курбского был затронут широкий круг социально-политических проблем, при этом Иван Грозный и Андрей Курбский расходились в оценке проблем и путей развития Российского государства. Так, считается что Иван Грозный высказывался за неограниченную власть царя (самодержавия), а Андрей Курбский — за повышение роли знати в управлении государством («ограниченной монархии»).

ван Грозный высказывался за неограниченную власть царя (самодержавия), а Андрей Курбский — за повышение роли знати в управлении государством («ограниченной монархии»). Значительное место в этой переписке занимали вопросы церковно-политического характера.

Князь Андрей Курбский принадлежал к старинному роду ярославских князей и считал себя потомком Владимира Мономаха. Он был видным военачальником, активным участником Казанского похода Грозного и одно время (1560) даже стоял во главе всего русского войска. Однако, опасаясь опалы, столь часто настигавшей ближайших сподвижников Грозного, Курбский бежал в 1564 г. в Литву под покровительство польского короля Сигизмунда-Августа. Стремясь обосновать свой поступок, он написал письмо Ивану Грозному, содержащее осуждение его государственной политики.

Послание Курбского начинается с обращения, содержащего в себе емкую и значимую оппозицию. \«Царю, от Бога препрославленному, паче же всех во православии пресветлому явившуся\» — утверждение идеала и одновременно — вариант традиционной дипломатической формулы обращения к монарху. \«Ныне же, грех ради наших, сопротив сим обретшемуся\» — антиидеал, с точки зрения Курбского, имеющий место в русской реальности того времени. Ответственность за свой поступок Андрей Курбский снимает с себя и возлагает целиком на плечи царя, упрекая его в многочисленных грехах по отношению к верным подданным: \«Избиенные тобою, у престола Господня стояще, отомщения на тя просят; заточенные же и прогнанные от тебя без правды от земли к Богу вопием день и нощь!\» Таким образом, в центре спора сразу оказывается основная для публицистики XVI в. тема: соответствие (или — чаще — несоответствие) правителя идеалу монарха.

Ответ Грозного, как неоднократно отмечалось исследователями, строится по законам дипломатической переписки того времени: Иван Грозный тщательно отвечает на каждый обвинительный тезис своего оппонента, зачастую либо дословно цитируя, либо пересказывая послание Курбского. Такое построение существенно облегчает сопоставление текстов и идей двух первых посланий обоих противников.

Основной аргумент Грозного в споре с Курбским — зеркальное отражение тезиса оппонента. Если Курбский говорит о несоответствии Грозного идеалу правителя, то Грозный ставит вопрос о том, насколько Курбский (и — обобщая — многие, подобные ему) далек от идеала подданного. Царь гиперболизирует масштабы проступка Курбского: \«Ты же, тела ради, душу погубил еси, и славы ради мимотекущия, нетленную славу презрел еси, и на человека возъярився, на Бога возстал еси\». Он резко противопоставляет изменнику верного слугу Курбского Василия Шибанова, не устрашившегося никаких мучений и даже самой смерти: \«Он свое благочестие соблюде, пред царем и пред всем народом, при смертных вратех стоя, и крестного ради целования тебе не отвержеся, и похваляя всячески умрети за тебе тщашеся\». По легендарному преданию, именно Василий Шибанов доставил в Москву и передал Грозному письмо своего господина.

зному письмо своего господина. Это предание было использовано А. К. Толстым при создании баллады \«Василий Шибанов\». Три фигуры (Шибанов — Курбский — Грозный) оказываются связанными отношениями \«господин — подданный\», и в результате оказывается, что как господин Курбский гораздо \«хуже\» Грозного, т. к. обрекает своего верного слугу на смерть, а как подданный — гораздо \«хуже\» Шибанова, т. к. ему чужды понятия верности и долга.

Это противопоставление вводит важную для Грозного тему \«неправедных подданных\», которые сами своим поведением вынуждают правителя на жестокие меры: \«И се ли супротивно явися, еже вам погубити себе не дал есми?\» Итак, царь может быть праведным только при условии выполнения своего гражданского долга его подданными, и в запальчивости Грозный вспоминает целый ряд преступлений против него его бывших сподвижников. И здесь измена Курбского оказывается фрагментом в ряду аналогичных измен, через которые царю пришлось пройти на протяжении своей жизни с ранней юности до настоящего времени.

Чем дальше, тем более эмоциональным становится стиль послания Грозного. Величавость вступления сменяется запальчивой эскападой обвинений: \«Аще царю не повинуются подовластные, и никогда же от междоусобных браней престанут. Се убо зло обаче само себе хапати! Сам не разумея, что сладко и свет, что горько и тма, иных поучает. Ино сладко и свет, яко от благих престати и злая творити междоусобными браньми и самовольством? Всем явленна суть, яко се несть свет, но тма, и несть сладко, но горько\».

Стиль послания Грозного не поддается однозначному определению, т. к. варьируется на протяжении произведения. Очень емко его определил Курбский, назвав полученное письмо \«широковещательным и многошумящим\». Сквозь него все ярче проступает сильная личность самого царя, его темпераментная и непримиримая натура. Она не укладывается ни в один из существующих стилистических канонов, но решительно нарушает их все. От возвышенного церковнославянского языка до бытового просторечия и ругательств, от цитат из Священного Писания до перефразированных народных пословиц и поговорок — таков стилистический диапазон этого текста. Эта полифоничность — сознательная установка автора, намеренно стремившегося встать над любыми существовавшими литературными формами, использовать все их возможности для достижения своей цели.

Послания — основной жанр литературного творчества Ивана Грозного. Помимо переписки с Курбским, хорошо известны его послания опричнику Василию Грязному, игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козьме, грамоты правителям других государств (Иоанну III Шведскому, Стефану Баторию, Елизавете Английской и др.), беседы с иностранными дипломатами, гимнографические произведения (канон Ангелу Грозному), Духовная. В летописи отражен диспут Ивана Грозного с протестантским пастором Яном Рокитой.

Одна из проблем, к которым часто обращаются историки литературы, — это попытка решить вопрос, писал Иван Грозный свои произведения или диктовал их.

ть вопрос, писал Иван Грозный свои произведения или диктовал их. Эта проблема возникает в связи с тем, что, как это часто бывает у эмоциональных писателей, стиль Грозного включает элементы устного мышления: он пишет, как говорит. Чертами, характерными для разговорной речи, являются многословие, частые повторы мыслей и выражений, отступления, неожиданные переходы от одной темы к другой, вопросы и восклицания, постоянные обращения к читателю как к слушателю. Его послания гипнотизируют читателя, и многословие их — не столько простая болтливость, сколько прием, которым он завораживает и заколдовывает читателя, эмоционально на него воздействует, угнетает или расслабляет.

Он мучитель в жизни и в своих посланиях, он также и талантливый актер с элементами древнерусского скоморошества.В последнем фрагменте опять возникает едкая ирония, высмеивание оппонента — один из излюбленных приемов Грозного-полемиста. Диктуя или как бы записывая свою устную речь, Грозный всегда очень конкретно и отчетливо представлял себе своего противника. Отсюда — скрытый диалог, неизменно присутствующий в его посланиях: он как бы повторяет вслед за своим противником его аргументы, а затем их разбивает и торжествует победу, иронизируя, насмехаясь или отмечая, что аргументация противника и сам противник достойны только смеха. Грозный — пожалуй, первым в истории русской литературы — понял, что высмеять — это значит духовно уничтожить противника, победить. Вот почему в его обличениях так часто противник опровергается тем, что его положение объявляется смешным. При этом в своих скрытых диалогах Грозный показывает высокую степень актерского мастерства. Он не только ясно передает все возражения противника (в форме вопросов, которые Грозный как бы задает от его лица), но и переселяется в его положение, учитывает его характер. Разумеется, он упрощает и превращает в гротеск аргументы противника, но при этом остается все же в пределах возможного, вероятного.

Несмотря на существенные различия между двумя оппонентами, исследователи отмечали, что, подобно тому, как произведения Ивана Грозного и их стиль освещаются его поведением, так и характер, стиль и идейная сторона сочинений Курбского являются частью его биографии, его стремления найти свою позицию в жизни. И главное в занимаемой им жизненной позиции — не столько поза правдолюбца перед своими читателями, сколько игра перед самим собой, стремление оправдать себя в своих собственных глазах.

Андрей Курбский занимает очень важное и существенное место в истории переводческой деятельности на Руси. Своим учителем он почитал Максима Грека, а историки литературы называют его деятельность переходным и связующим звеном между трудами афонского монаха и лихорадочной переводческой деятельностью, охватившей Москву в XVII столетии. Андрей Курбский не только переводил восточнохристианских отцов Церкви, но и смело обращался к западноевропейским источникам просвещения. И в то время, как в Москве еще с большим подозрением относились к наукам и \«свободным художествам\», Курбский настойчиво подчеркивал пользу просвещения для христианина.

свободным художествам\", Курбский настойчиво подчеркивал пользу просвещения для христианина.