Анализ финальной главы поэмы А. Блока «Двенадцать»
Поэма «Двенадцать» — одно из самых неоднозначных произведений Блока. Ничего подобного в русской поэзии до этого не было. Не только своим содержанием, но и самой формой поэма одних восхитила, других шокировала. В «Двенадцати» воплотилось во всей своей полноте блоковское восприятие и понимание Октябрьской революции. Хотя считать «Двенадцать» всецело революционной поэмой, наверное, нельзя. Все гораздо сложнее. А. Блок явно ощущал, что «стихия», не одухотворенная великой гуманистической идеей, неизбежно выродится в бунт, который еще А. С. Пушкин назвал «бессмысленным и беспощадным». Наверное, об этом Блок и написал свою поэму «Двенадцать», ставшую не только самым знаменитым, но и самым загадочным творением поэта. Пожалуй, никогда до конца не будет разгадан финал поэмы, в котором революцию, идущую «державным шагом», возглавляет никто иной, как Христос «в белом венчике из роз».
Хорошо известны слова Александра Блока о том, как однажды на ночной пе-тербургской улице ему привиделся Христос: «Случалось ли вам ходить по улицам города темной ночью, в снежную метель или в дождь, когда ветер рвет и треплет все вокруг? Когда снежные хлопья слепят глаза… Вот в одну такую на редкость вьюжную, зимнюю ночь мне и привиделось светлое пятно; оно росло, становилось огромным. Оно волновалось и влекло. За этим огромным мне мыслились Двенадцать и Христос».
Из этих слов видно, что финал поэмы не был случайным или надуманным, каким его считают некоторые критики. Блок долго думал о том, что произойдет в конце его поэмы и в итоге пришел к выводу, что возглавить революцию должен никто иной, как Христос. Это решение далось поэту нелегко. Вот что он написал по этому поводу: «Мой Христос в конце «Двенадцати», конечно, наполовину литературный, — но в нем есть и правда. Я вдруг увидал, что с ними Христос — это было мне очень неприятно — и я нехотя, скрепя сердце — должен был поставить Христа».
Известно, что поэт хотел, чтобы впереди красногвардейцев шел кто-то «Другой», но не нашел никакого другого образа такого же масштаба, чтобы символически выразить идею рождения нового мира.
Тем не менее, нельзя не признать, что Христос во главе большевиков-атеистов — сцена кощунственная для каждого верующего и одновременно неубедительная для явных сторонников революции. Свою разгадку еще в двадцатые годы прошлого столетия предложил поэт М. Волошин. По его мнению, красногвардейцы преследуют Христа для того, чтобы распять его. Однако в тексте самой поэме мы видим опровержение этой мысли: Христос с флагом — это знаменосец отряда, а не убегающая от преследователей жертва.
Выдвигалось и другое объяснение финала поэмы. Согласно ему причину появления в поэме Христа следует искать во взаимосвязи старого и нового мира. С одной стороны, красногвардейцы явно хотели бы освободиться от Христа как от символа старой веры и. «Свобода, свобода, эх, эх, без креста», — говорит автор, подчеркивая смысл их новой веры. Но ведь без креста — это значит без Христа. С другой стороны, избавления не получается.
тороны, избавления не получается. Зависимость их от прежней веры очевидна: не даром они все время проговариваются. Даже подбадривая себя мечтами о мировой революции, красногвардейцы обращаются за поддержкой к Богу.
Молодую революцию по пятам преследует старый мир в образе голодного пса.
Так идут державным шагом Позади — голодный пес, Впереди — с кровавым флагом...
По сути, эти строки можно истолковать так: молодую республику в образе голодного пса неотступно преследует «старый мир», а впереди — пока не важно кто, но с флагом, превратившимся почему-то из «красного» в «кровавый». Не следует ли из этого, что будущее не менее трагично, чем прошлое? Однако, вопреки этому предположению, нельзя не отметить, что самыми пленяющими и наш слух и наше воображение стали идущие далее строчки:
Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной...
Столь удивительные финальные строки, которые можно принять за робкие ростки надежды на лучшее, отчасти приглушают трагическое звучание поэмы в целом.
Когда-то сам поэт сказал, что поэма «Двенадцать» останется лучшей из всего, что он написал, потому что, создавая ее, он всецело жил современностью. Живя современностью, Блок с величайшей свободой и неслыханной смелостью создал свое самое современное и совершенно оригинальное произведение. Поистине А. Блоку выпала необыкновенная участь — почувствовать себя гением и отдать миру лучшее, на что оказался способен человек, в эту неповторимую минуту истории. А нам остается ждать рождения новых гипотез, способных разгадать пока еще неразгаданный финал поэмы «Двенадцать».
Хорошо известны слова Александра Блока о том, как однажды на ночной пе-тербургской улице ему привиделся Христос: «Случалось ли вам ходить по улицам города темной ночью, в снежную метель или в дождь, когда ветер рвет и треплет все вокруг? Когда снежные хлопья слепят глаза… Вот в одну такую на редкость вьюжную, зимнюю ночь мне и привиделось светлое пятно; оно росло, становилось огромным. Оно волновалось и влекло. За этим огромным мне мыслились Двенадцать и Христос».
Из этих слов видно, что финал поэмы не был случайным или надуманным, каким его считают некоторые критики. Блок долго думал о том, что произойдет в конце его поэмы и в итоге пришел к выводу, что возглавить революцию должен никто иной, как Христос. Это решение далось поэту нелегко. Вот что он написал по этому поводу: «Мой Христос в конце «Двенадцати», конечно, наполовину литературный, — но в нем есть и правда. Я вдруг увидал, что с ними Христос — это было мне очень неприятно — и я нехотя, скрепя сердце — должен был поставить Христа».
Известно, что поэт хотел, чтобы впереди красногвардейцев шел кто-то «Другой», но не нашел никакого другого образа такого же масштаба, чтобы символически выразить идею рождения нового мира.
Тем не менее, нельзя не признать, что Христос во главе большевиков-атеистов — сцена кощунственная для каждого верующего и одновременно неубедительная для явных сторонников революции. Свою разгадку еще в двадцатые годы прошлого столетия предложил поэт М. Волошин. По его мнению, красногвардейцы преследуют Христа для того, чтобы распять его. Однако в тексте самой поэме мы видим опровержение этой мысли: Христос с флагом — это знаменосец отряда, а не убегающая от преследователей жертва.
Выдвигалось и другое объяснение финала поэмы. Согласно ему причину появления в поэме Христа следует искать во взаимосвязи старого и нового мира. С одной стороны, красногвардейцы явно хотели бы освободиться от Христа как от символа старой веры и. «Свобода, свобода, эх, эх, без креста», — говорит автор, подчеркивая смысл их новой веры. Но ведь без креста — это значит без Христа. С другой стороны, избавления не получается.
тороны, избавления не получается. Зависимость их от прежней веры очевидна: не даром они все время проговариваются. Даже подбадривая себя мечтами о мировой революции, красногвардейцы обращаются за поддержкой к Богу.
Молодую революцию по пятам преследует старый мир в образе голодного пса.
Так идут державным шагом Позади — голодный пес, Впереди — с кровавым флагом...
По сути, эти строки можно истолковать так: молодую республику в образе голодного пса неотступно преследует «старый мир», а впереди — пока не важно кто, но с флагом, превратившимся почему-то из «красного» в «кровавый». Не следует ли из этого, что будущее не менее трагично, чем прошлое? Однако, вопреки этому предположению, нельзя не отметить, что самыми пленяющими и наш слух и наше воображение стали идущие далее строчки:
Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной...
Столь удивительные финальные строки, которые можно принять за робкие ростки надежды на лучшее, отчасти приглушают трагическое звучание поэмы в целом.
Когда-то сам поэт сказал, что поэма «Двенадцать» останется лучшей из всего, что он написал, потому что, создавая ее, он всецело жил современностью. Живя современностью, Блок с величайшей свободой и неслыханной смелостью создал свое самое современное и совершенно оригинальное произведение. Поистине А. Блоку выпала необыкновенная участь — почувствовать себя гением и отдать миру лучшее, на что оказался способен человек, в эту неповторимую минуту истории. А нам остается ждать рождения новых гипотез, способных разгадать пока еще неразгаданный финал поэмы «Двенадцать».