Революция в творчестве Александра Блока
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель — я знаю —
Все равно: принимаю тебя!
Александр Блок
У нашего отряда в пионерлагере был девиз: «И вечный бой! Покой нам только снится », который мне очень нравился. Лишь много позже я узнал, что слова написал «настоящий, волею божьей поэт», по определению А.М.Горького, Александр Александрович Блок (в цикле «На поле Куликовом»), замечательный патриот, сказавший: " О Русь моя! Жена моя! ".
Хоть Блок был одним из лидеров в общем-то далекого от реальной жизни течения — символизма, он в своих произведениях постоянно сочувствовал трудовому люду, особенно рабочим. В известном стихотворении «Фабрика» он рассказывает о том, как «недвижный кто-то, черный кто-то» «медным голосом завет».
Согнуть измученные спины.
Внизу собравшийся народ.
В другом стихотворении, написанном в революционный 1905 год («Сытые»), поэт с сарказмом говорит о том, что богатые — «сытые» — «скучали и не жили», в то время как кругом слышались «мольбы о хлебе». Но вот началась революция, слышен «красный смех… знамен, и
Так — негодует все, что сыто,
Тоскует сырость важных чрев:
Ведь опрокинуто корыто,
Встревожен их прогнивший хлев! »
Однако — и на это очень важно обратить внимание — Блок не призывает к расправе:
Пусть доживут свой век привычно —
Нам жаль их сытость разрушать.
Принимая в революции свержение старого и отжившего, он не хочет, чтобы она была жесткой и кровавой. Ведь известно, что самосуды времен революции 1917 года потрясали Блока, хотя, видимо, он находил им оправдание.
Эпизод самосуда как раз и является сюжетным стержнем сложной по композиции и художественным средствам поэмы о революции «Двенадцать». Революционный боец Петруха убивает свою возлюбленную Катьку за то, что та изменила ему с предателем Ванькой. Последний успел убежать, но ему обещано:
Утек, подлец! Ужо, постой,
Расправлюсь завтра я с тобой!
И это не пустые угрозы:
Помнишь, Катя, офицера.
Не ушел он от ножа…
Но в целом поэма — гимн революции. Недаром в конце ее появляется «первый революционер на земле» Иисус Христос. И в своей статье, обращенной к русской интеллигенции, «Революция и интеллигенция» Блок призывал: " Слушайте революцию! ". Кажется, что писатель полностью благословляет революцию:
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови —
Господи, благослови!
Но поэма оставляет двойственное впечатление, потому что поэт реалистичен:
Запирайте этажи,
Нынче будут грабежи!
Двенадцать человек (символ двенадцати апостолов, впереди которых идет Христос) изображены то романтически: «Кругом — огни, огни, огни… Оплечь — ружейные ремни… », то натуралистично: " В зубах цигарка, примят картуз. На спину надо б бубновый туз! " (знак каторжника).
Поэма, языком которой трудно не восхищаться, вводит нас в обстановку революционных месяцев, окрашенную и упоением свободой, и начинающимся насилием над волей и правами людей. Сегодня вопрос о роли революции — один из главных для многих из нас. С расстояния трех четвертей века отчетливо видны ошибки и преступления революции, но видна и великая энергия великого народа, которую так долго сдерживали.
Историки еще десятилетия будут спорить о роли Октября, но нынче мы должны быть сильно благодарны Александру Блоку за то, что он так точно и ярко запечатлел революционную эпоху в своем небольшом произведении. А если еще вспомнить, что он благословлял революцию, в пожаре которой сгорела его выдающаяся библиотека (она собиралась поколениями его предков!), мы согласимся с А.М.Горьким, что это «человек бесстрашной искренности», и поймем слова К.Федина, который после безвременной смерти 40-летнего поэта говорил, что уже «не будет подобного мужества и подобной тоски о правде будущего, какие проявил А.Блок».
За мученья, за гибель — я знаю —
Все равно: принимаю тебя!
Александр Блок
У нашего отряда в пионерлагере был девиз: «И вечный бой! Покой нам только снится », который мне очень нравился. Лишь много позже я узнал, что слова написал «настоящий, волею божьей поэт», по определению А.М.Горького, Александр Александрович Блок (в цикле «На поле Куликовом»), замечательный патриот, сказавший: " О Русь моя! Жена моя! ".
Хоть Блок был одним из лидеров в общем-то далекого от реальной жизни течения — символизма, он в своих произведениях постоянно сочувствовал трудовому люду, особенно рабочим. В известном стихотворении «Фабрика» он рассказывает о том, как «недвижный кто-то, черный кто-то» «медным голосом завет».
Согнуть измученные спины.
Внизу собравшийся народ.
В другом стихотворении, написанном в революционный 1905 год («Сытые»), поэт с сарказмом говорит о том, что богатые — «сытые» — «скучали и не жили», в то время как кругом слышались «мольбы о хлебе». Но вот началась революция, слышен «красный смех… знамен, и
Так — негодует все, что сыто,
Тоскует сырость важных чрев:
Ведь опрокинуто корыто,
Встревожен их прогнивший хлев! »
Однако — и на это очень важно обратить внимание — Блок не призывает к расправе:
Пусть доживут свой век привычно —
Нам жаль их сытость разрушать.
Принимая в революции свержение старого и отжившего, он не хочет, чтобы она была жесткой и кровавой. Ведь известно, что самосуды времен революции 1917 года потрясали Блока, хотя, видимо, он находил им оправдание.
Эпизод самосуда как раз и является сюжетным стержнем сложной по композиции и художественным средствам поэмы о революции «Двенадцать». Революционный боец Петруха убивает свою возлюбленную Катьку за то, что та изменила ему с предателем Ванькой. Последний успел убежать, но ему обещано:
Утек, подлец! Ужо, постой,
Расправлюсь завтра я с тобой!
И это не пустые угрозы:
Помнишь, Катя, офицера.
Не ушел он от ножа…
Но в целом поэма — гимн революции. Недаром в конце ее появляется «первый революционер на земле» Иисус Христос. И в своей статье, обращенной к русской интеллигенции, «Революция и интеллигенция» Блок призывал: " Слушайте революцию! ". Кажется, что писатель полностью благословляет революцию:
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови —
Господи, благослови!
Но поэма оставляет двойственное впечатление, потому что поэт реалистичен:
Запирайте этажи,
Нынче будут грабежи!
Двенадцать человек (символ двенадцати апостолов, впереди которых идет Христос) изображены то романтически: «Кругом — огни, огни, огни… Оплечь — ружейные ремни… », то натуралистично: " В зубах цигарка, примят картуз. На спину надо б бубновый туз! " (знак каторжника).
Поэма, языком которой трудно не восхищаться, вводит нас в обстановку революционных месяцев, окрашенную и упоением свободой, и начинающимся насилием над волей и правами людей. Сегодня вопрос о роли революции — один из главных для многих из нас. С расстояния трех четвертей века отчетливо видны ошибки и преступления революции, но видна и великая энергия великого народа, которую так долго сдерживали.
Историки еще десятилетия будут спорить о роли Октября, но нынче мы должны быть сильно благодарны Александру Блоку за то, что он так точно и ярко запечатлел революционную эпоху в своем небольшом произведении. А если еще вспомнить, что он благословлял революцию, в пожаре которой сгорела его выдающаяся библиотека (она собиралась поколениями его предков!), мы согласимся с А.М.Горьким, что это «человек бесстрашной искренности», и поймем слова К.Федина, который после безвременной смерти 40-летнего поэта говорил, что уже «не будет подобного мужества и подобной тоски о правде будущего, какие проявил А.Блок».