Что же обеспечило роману «Мастер и Маргарита» успех

«Закатным романом» называли критики роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Необычна творческая история этого произведения. Роман был задуман в 1928 году, и работа над ним продолжалась до самой смерти, пока у писателя были силы. Это произведение, как и другие из «возвращенной литературы», вначале увидело свет за рубежом, и лишь спустя двадцать пять лет после смерти автора, в 1966 году, было опубликовано в журнале «Москва». Роман произвел ошеломляющее впечатление. Что же обеспечило роману успех? Прежде всего, автор романа пытается ответить на вечные вопросы человеческого бытия. Что есть добро и зло? Кто правит миром и управляет человеком? Что ожидает человека после смерти? Что такое преступление и каков путь к спасению? Возможно ли прощение? Своеобразие романа состоит в том, что ответы на все эти вопросы даются не прямо, не в виде моральных проповидей. Ответы возникают органично из событий и ситуаций, из разных композиционных пластов.

Ведь композиция романа очень необычна. В книге, по сути дела, два романа и два сюжета. Один — реальный мир Москвы 30-х годов, где живут мастер и Маргарита, другой — мир древнего Ершалаима, где развертывается сюжет о Христе и Понтии Пилате. Перед нами, по сути дела, роман в романе: роман о Христе, созданный мастером, помещен внутрь романа о мастере.

Очень своеобразен текст, создаваемый мастером. С одной стороны, хотя читатель и понимает, конечно, что текст мастера тоже написан М. Булгаковым, но он резко отличается по художественной манере от «московских» глав — объективностью тона, трагической напряженностью повествования, торжественностью. Такое ощущение, что «ершалаимские» главы писал совсем другой человек.

Но с другой стороны, мастеру текст романа о Христе можно приписать лишь очень условно. Текст романа о Христе читатель узнает из трех источников: из рассказа Воланда, из сновидения Ивана Бездомного, и лишь в финале — по восстановленной Волан-дом рукописи мастера, когда мы уже знаем, что роман сожжен, что его фактическая реальность сведена к нулю.

Следует подчеркнуть эту немаловажную деталь: дьявол рассказывает о Христе. Евангелие от Сатаны и восстановление им же рукописи романа — это ли не абсурд? Мир зла возвращает миру логику добра — как всегда у М. Булгакова, за внешним абсурдом стоит реальная жизненная закономерность.

Но почему же оказалось возможным, что Воланд и Иван Бездомный, не читая, знают, о чем шла речь в сожженном романе мастера? Дело не только в том, что «рукописи не горят», но они не горят потому, что на самом деле они вовсе не создаются чьим-то отдельно взятым сознанием, а открываются ему, существуя объективно — в Вечности.

В романе М. Булгакова очень разнообразны способы повествования. Здесь и романтическое повествование о любви мастера и Маргариты, и щедринское обличение бюрократов, и гоголевская фантастика (например, сцена шабаша), и фарс (приключения Фагота и Бегемота). Персонажи московских сюжетов имеют своих двои ников в ершалаимском пласте романа (мастер — Иешуа, Берлиоз — Кайфа, Алоизий — Иуда, Бездомный — Левий Матвей).

Кайфа, Алоизий — Иуда, Бездомный — Левий Матвей). Грешники, палачи, корыстолюбцы, изменники, появляющиеся на балу у Сатаны, похожи на жуликов, взяточников, пьяниц в современной писателю московской жизни.

Роман пронизан фантастикой. Интересно, что наибольшая доля фантастических ситуаций приходится на главы романа, посвященные современной Москве, а не древнему Ершалаиму, как можно было бы ожидать. За проделками Воланда, Коровьева, Фагота, Геллы и кота Бегемота читатель следит с неослабевающим вниманием. Фантастика М. Булгакова — добрая и веселая, она сродни цирковому аттракциону, и даже когда человека лишают головы — не страшно. Роман «Мастер и Маргарита» — произведение глубоко личное. Автор вложил в него свои самые заветные и сокровенные мысли, боли и тревоги. Отсвет пережитого лежит и на истории любви мастера и Маргариты, праобразом которой стала Елена Сергеевна, третья жена М. Булгакова. Многие из героев романа имеют своих прототипов: Латунский, например, совмещает в себе двух критиков (Литовского и Орлинского), травивших писателя. Но самое главное — автобиографична основная проблема романа: противостояние свободного художника тоталитарной власти. Это главный конфликт произведения, определяющий группировку образов.

Роман «Мастер и Маргарита» останется в истории русской и мировой литературы не только как свидетельство нравственной стойкости его автора. Он останется и как гимн человеку нравственному и бесстрашному — Иешуа, и как гимн человеку творческому — мастеру, и как история неземной любви Маргариты, и как грандиозный памятник Москве 30-х годов. Этот роман М. Булгакова — неповторимый шедевр русской и мировой литературы.

Роман «Мастер и Маргарита» Булгаков писал долго. Отдаленным наброском можно считать незаконченную повесть «Дьяволиада», где упор сделан на сатирическое изображение современной писателю реальности. Первые наброски романа уже включ ют Дьявола как один из центральных персонажей, но в них он появляется в Москве в полном одиночестве и по типу гора ближе к Мефистофелю Гете. Он коварен, зол, он, по словам тео гов, «отец всякой лжи, повелитель мух» — то есть мелкой н ти. Но за двенадцать лет, прожитых писателем, слишком м произошло в его жизни и изменилось в мире, чтобы зло и д проявляли себя в романе по-прежнему. Центральное место занимает не лукавый искуситель, а ироничный, сумрачный и справедливый судья человеческих слабостей.

Можно ли сказать, что «Мастер и Маргарита» — роман о боге и дьяволе? Можно, но тогда следует внимательно перечитать книгу и понять, как поделены сферы добра и зла, кто является началом светлым, а кто темным. И становится ясно, что Булгаков, скорее, близок не к традиционным христианским представлениям о боге и дьяволе, а к точке зрения Достоевского: «Дьявол с богом борется, а поле битвы — сердца людей». Булгаковский Воланд — не сатана, злое начало, а, скорее, распорядитель и исполнитель воли того, кто является светлым началом. Он демиург, хозяин материального мира, властелин мелочей, наблюдатель пошлости.

шлости. Воланд поражает тем, что отказывается от права судить людей. Судит кто-то другой, дьявол только приводит приговор в исполнение. Да и то не вмешивается в развлечения своей свиты. В образе Воланд а есть какая-то вечная печаль, мудрость и скука. Он слишком многое видел и знает. Но он не хочет ничего менять, прекрасно осознавая, сколь велика его роль в равновесии мироздания. Недаром он говорит Левию Матвею: «… что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар… из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?» Воланд дразнит Левия Матвея, не зря тот называет его «старый софист», но и грустит. Ведь ему хочется поговорить с равным собеседником, «спорить, не сходясь ни в чем, отчего спор бывает осрбенно приятен». Может быть, поэтому так заинтересован он в судьбе Мастера, увидев в нем именно собеседника, уважительного к чужой точке зрения, но непреклонного в своих убеждениях? Именно Воланд прочитал роман, именно он осуществляет волю Иешуа, определившего меру воздаяния.

А вот судьба Мастера. Он задается целью написать роман, «восстановить правду об учении, жизни и смерти Иешуа», он хочет «заново напомнить людям о той проповеди добра и любви, с которой пришел в мир великий проповедник». Но люди с того времени не изменились. Это подмечает и Волан д. «Ну что же, — задумчиво отозвался тот, — они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота». Но и сейчас, как и тогда, люди не хотят слышать этой правды, а Мастера постигает участь если и не столь трагическая, как Иешуа, то, во всяком случае, подобная ей. Обоих героев объединяет приверженность к правде, готовность претерпеть великие страдания во имя ее.
В чем она, эта правда? Давно замечено, что булгаковский Иешуа — это художественное осмысление евангельского образа Иисуса Христа. Дело, разумеется, не в том, насколько точно передает писатель детали евангельской легенды, он зачастую сознательно отступает от нее. При этом его герой остается носителем высшей философско-религиозной истины.
По сути дела, роман Булгакова — это роман о подлинной и мнимой силе человека, о свободе его духа. Вот и всесильный, казалось бы, неограниченной властью наделенный Понтий Пилат, монотонно ведущий допрос, неожиданно чувствует силу, стоящую за нашим философом, силу выговариваемой им истины. И это вызывает у прокуратора невольное уважение. Пока Иешуа проповедует, что все люди добры, Пилат склонен снисходительно взирать на это безвредное чудачество, но вот философ коснулся верховной власти и заявил, что настанет время, когда власти кесарей не будет над людьми, и тут же Пилата пронзает острый страх, что он доверительно беседует с государственным преступником.

Всесильный прокуратор тут же оказывается во власти страха, окончательно теряет остатки гордого достоинства и спокойствия.

ки гордого достоинства и спокойствия. Срываясь на крик, Пилат как бы пытается убедить, успокоить самого себя, сохранить привычное равновесие. Для него одна защита, одно успокоение — не верить в конечный период справедливости, в истину. В противном случае Пилату пришлось бы признать крах всей своей жизни, ибо он давно приучил себя думать, что его единственный долг на земле — славить кесаря, не оглядываясь в прошлое, не думать о будущем. Вера в грядущее торжество справедливости подрывает этот короткий расчет. Приходится все-таки признать, что храбрый воин, умный политик, человек, обладающий неслыханной властью в покоренном Ершалаиме, склонен к постыдному малодушию. Иешуа остается независимым, он верен своей правде и перед лицом высшей власти, и перед лицом мучительной смерти на кресте. Пилат же сначала трусит перед тенью кесаря, опасаясь доноса, боясь погубить свою карьеру, потом робеет перед самим Иешуа, колеблется, желая и не решаясь его спасти. В конце концов, сознавая, что совершает ужасное преступление против совести, он соглашается казнить Иешуа.
Нет, Пилат у Булгакова, как мне кажется, вовсе не показан классическим злодеем. Прокуратор не хочет зла Иешуа, к жестокости и социальной несправедливости привела его трусость. Это, однако, ни в коей мере не оправдывает поступок Понтия Пилата, и Булгаков осуждает его без пощады и снисхождения. Именно страх делает неплохих, неглупых и лично храбрых людей слепым орудием злой воли. Трусость — это крайнее выражение внутренней подчиненности, несвободы духа, зависимости человека. Она особенно опасна еще и тем, что, раз смирившись с ней, человек уже не в силах от нее отделаться. Таким образом, могущественный прокуратор превращается в жалкое, безвольное существо. Зато бродяга философ крепок своей наивной верой в добро, которую не могут отнять у него ни страх наказания, ни зрелище всеобщей несправедливости. В образе Иешуа Булгаков воплотил идею добра и неизменной веры. Несмотря ни на что, Иешуа продолжает верить в то, что злых, плохих людей нет на свете. Он и умирает на кресте с этой верой.

Казалось бы, учение Иешуа слишком наивно, слишком идеально, чтобы быть жизненным. Ведь и спасти хотя бы свою-то собственную жизнь, убедив Понтия Пилата, готового его выслушать, герою не удается.

Значит ли это, что сама вера в добро безнадежно скомпрометирована в булгаковском романе? Думаю, это не так. Ведь не случайно же учение Иешуа, его жизнь и смерть, через много столетий привлекают Мастера, которого тоже отличает верность убеждениям. Подобно бродяге из Гамелеи, Мастер чутко откликается на человеческие страдания, боль.
Однако ему трудно поверить в то, что всякий человек добр и надо забывать людям любую обиду, идея всепрощения чужда Мастеру: он тоже верит в добро, но он знает и то, что победа добра возможна только в борьбе со злом.

Пока справедливость не пришла, пока не настал ее срок, уставшего и побитого жизнью Мастера поддерживает лишь одно — вера в важность своего труда, в его необходимость, любовь к Маргарите.

ите. Маргарита пошла на сделку с дьяволом ради Мастера. Дьявол восхищается ею, ее любовью. Он отпра вил Мастера и Маргариту на покой. Именно такая судьба и у романа Булгакова.

Преодолев бесчисленные запреты, он пережил своего создателя и дошел до читателя. Перечитывая сегодня «Мастера и Маргариту», мы заново задумываемся над проблемами, которые, видимо, никогда не утратят своей актуальности. Не утратят потому, что, пока существует человек, ему неизбежно приходится делать в своей жизни выбор между добром и злом, между истиной и обманом.