Христианские мотивы в прозе М.А. Булгакова. (По роману «Мастер и Маргарита» или «Белая гвардия».)

Проблема нравственного выбора существовала всегда, столько же, сколько существует добро и зло, жизнь и смерть, правда и ложь. А если быть точнее — то с того момента как появился человек. Человек очень странное и самобытное существо: в нем всю жизнь борются добро и зло, ложь и правда. Временами первенство одерживает добро, и тогда свет истины становится путеводителем в этом мире. Поддаваясь сиюминутным искушениям, мы предаемся злу и лжи, отравляя тем самым себе душу. Борьба между светом и тьмой длится всю человеческую жизнь внутри нас самих. От того и трагичен и непостоянен человек.
В основе романа Булгакова «Мастер и Маргарита» и лежит эта извечная проблема борьбы добра и зла — вечных и неразделимых понятий. Роман соединил в себе несколько жанров: это и мистическая, и философская, и психологическая, и любовная тематика. Казалось бы, как можно соединять в одном произведении столь несочетаемые жанры? Оказалось, что можно и нужно: опубликованный в 1966-1967 годах, он тут же принес писателю мировую славу.
Своеобразна и композиция произведения: роман в романе. Один — о судьбе Мастера и его возлюбленной Маргариты. Маргарита живет любовью и ради нее продает свою душу дьяволу. Страшный грех совершила героиня, но тем не менее ее образ — образ положительный. Каждый человек сам для себя решает — принести в жертву или нет самое дорогое, самое ценное, что есть у него в жизни. Маргарита сделала свой выбор: принесла в жертву себя, свою душу, обрекла себя на вечные муки после смерти, а все ради одного — спасения своего возлюбленного. Другой роман — о прокураторе Иудеи Понтии Пилате. Оба романа разворачивались в разных измерениях. Один — в 30-е годы ХХ века в Москве, а второй — также в 30-е годы, но только уже в 1 веке нашей эры в городе Ершалаиме. Роднит оба романа то, что описываемые события происходят примерно в одном и том же месяце, на страстной неделе перед Пасхой. Только разница между ними — примерно две тысячи лет.
Именно второй роман и представляет большой интерес для раскрытия тематики сочинения. Эта часть произведения строится на сюжетной линии, где двумя главными героями: Понтием Пилатом и бродячим философом Иешуа решаются такие «вечные» вопросы как борьба между добром и злом, поиском истины, спасения человеческой души.
Понтий Пилат — «свирепое чудовище» по его же выражению. Являясь прокуратором Иудеи, он исповедует законы того времени: весь мир для него делится на рабов и хозяев, власть имущих и подчиняющихся им. Его сила — в его жестокости, в его власти, которой он и упивается. Система, существовавшая веками, стабильна и поддерживается силой оружия и приказа. Вдруг в жизни грозного прокуратора появляется «бродяга» — Иешуа, который смеет заявлять ему: «Мне пришли в голову кое-какие мысли, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более, что ты производишь впечатление очень умного человека...». Понтий Пилат — в гневе! Как посмел нищий бродяга приравнять его — грозного прокуратора всей Иудеи — к себе! Звучит немедленное обвинение: «Преступник!». На что Иешуа спокойно отвечает: «Злых людей нет на свете, есть люди несчастливые». Прав был Га-Ноцри: несчастным и одиноким рисуется нам образ «свирепого чудовища», когда тот остается один, без своей свиты. Мучимый постоянными головными болями, он не находит спасения даже во сне. Образ Иешуа — символичен. По некоторым признакам, известных нам еще с детской Библии, мы узнаем в Га-Ноцри сына Божьего Иисуса Христа. Его слва звучат словно цитаты из Библии: "… и рухнет храм старой веры, и создастся новый храм истины… Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть". Мы видим, что и пркуратор знает это, чувствует правду в словах «бродяги», верит в его целительную силу: головная боль прокуратора исчезла. Совесть и человечность просыпаются в Пилате: он хочет спасти новоявленного «пророка» от неминуемой казни. Но назначает свою цену за это — Га-Ноцри должен отказаться от своих слов, веры и убеждений. Слыша отрицательный ответ, видя как философ не признает власти, установленной человеком над себе подобными, прокуратор теряет остатки собственного достоинства. Опасаясь доноса, краха своей карьеры, этот человек идет против своих истинных убеждений, голоса человечности и совести. Своими последними словами он подписывает смертный приговор Иешуа. Казнь — распятие на кресте.
Почему же мучается прокуратор после смерти «преступника»? Почему ему снится сон, где он — прокуратор Иудеи — идет и мирно беседует с Га-Ноцри и он, «жестокий прокуратор Иудеи, от радости смеялся и плакал во сне»? Пилата мучает совесть, а как известно, муки совести неизлечимы ничем. Теперь ему никогда не будет покоя. Он понимает, что поступил неправильно, поддался мелочным и несущественным страхам. Истина, носителем которой был Га-Ноцри, оказалась прекрасной, но в то же время нереализованной.
Великую благодать заслужил Иешуа, взошедший на крест за свои убеждения. Добро, при всем его, казалось бы, отсутствии восторжествовало. Добро и зло в романе предстают равноправными: зло не подчиняется добру, а добро не наказывает зло. Левий Матвей от имени Иешуа приходит к Воланду просить за судьбу Мастера и Маргариты: «Он (Иешуа) прочитал сочинения автора… и просит тебя, чтобы ты взял с собой Мастера и наградил его покоем». Именно просит, а не приказывает или повелевает, — так одним словом Булгаков выразил отношения между добром и злом. Но зло ли предстает в лице Воланда?
В произведениях мировой литературы дьявол обычно выполняет две функции: искушение и наказание человека. Булгаковский же дьявол — Воланд — своей задачей поставил нравственную ревизию общества: «изменились ли горожане внутренне»? Он практически не творит зла; признает существование добра, ибо только вечная борьба добра и зла составляет весь смысл человеческой истории, являясь залогом земного развития. Воланд, таким образом, не столько искушает людей, сколько обнажает, выставляет на показ человеческие пороки и негативные явления в самом обществе.
В конце романа жизнь входит в обычную колею. Вместе с Воландом читатель делает вывод о том, что мир не стал совершеннее. И лишь бессмертие Мастера и вечная благодать Иешуа символизируют о возможности возвращения мира к вечным, справедливым христианским ценностям.