Воланд 4
Воланд — персонаж романа (Мастер и Маргарита(( возглавляющий мир
потусторонних сил( Воланд – это дьявол( сатана( (князь тьмы(( (дух зла и
повелитель теней( (все эти определения встречаются в тексте романа (.
Воланд во многом ориентирован на Мефистофеля (Фауста ( Иоганна Вольфганга
Гёте. Само имя Воланд взято из поэмы Гёте( где оно упоминается лишь
однажды и в русских переводах обычно опускается. В редакции 1929 – 1930
гг. имя Воланд воспроизводилось полностью латиницей на его визитной
карточке ((D-r Theodor Voland(. В окончательном тексте Булгаков от латиницы
отказался. Отметим ( что в ранних редакциях Булгаков пробовал для будущего
Воланда имена Азазелло и Велиар.
Портрет Воланда показан перед началом Великого бала «Два глаза упёрлись
Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна
души, и левый – пустой и чёрный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в
бездонный колодец всякой тьмы и теней. Лицо Воланда было скошено на
сторону, правый угол рта оттянут к низу, на высоком облысевшим лбу были
прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины. Кожу на лице Воланда
как будто навеки сжёг загар»
Истинное лицо Воланда Булгаков скрывает лишь в самом начале романа,
дабы читателя заинтриговать, а потом уже прямо заявляет устами Мастера и
самого Воланда, что на Патриаршие точно прибыл дьявол. Образ Воланда по
отношению к тому взгляду на дьявола, который отстаивал в книге «Столп и
утверждение истины» философ и богослов П.А.Флоренский: (Грех бесплоден,
потому что он — не жизнь, а смерть.А смерть влачит свою призрачное бытие
лишь жизнью и насчёт Жизни, питается от Жизни и существует лишь постольку,
поскольку Жизнь даёт от себя ей питание. То, что есть у смерти – это лишь
испоганенная ею жизнь же. Даже на «чёрной мессе», в самом гнезде
диавольщины, Диавол со своими поклонниками не могли придумать ничего иного,
как кощунственно пародировать тайнодействия литургии, делая всё наоборот.
Какая пустота! Какое нищенство! Какие плоские «глубины»!
Это – ещё доказательство, что нет ни на самом деле, ни даже в мысли ни
Байроновского, ни Лермонтовского, ни Врубелевского Диавола -
величественного и царственного, а есть лишь жалкая «обезьяна Бога»…В
редакции 1929-1930гг. Воланд ещё во многом был такой «обезьяной» обладая
рядом снижающих черт. Однако в окончательном тексте «Мастера и Маргариты»
Воланд стал иным, «величественным и царственным», близким традициям лорда
Байрона, Гёте, Лермонтова.
Воланд разным персонажам, с ним контактирующим, даёт разное объяснение
целей своего пребывания в Москве. Берлиозу и Бездомному он говорит, что
прибыл, чтобы изучить найденные рукописи Геберта Аврилакского. Сотрудникам
Театра Варьете Воланд объясняет свой визит намерением выступить с сеансом
чёрной магии. Буфетчику Сокову уже после скандального сеанса сатана
говорит, что просто хотел «повидать москвичей в массе, а удобнее всего это
было сделать в театре».
андального сеанса сатана
говорит, что просто хотел «повидать москвичей в массе, а удобнее всего это
было сделать в театре». Маргарите Коровьев-Фагот перед началом Великого
бала у сатаны сообщает, что цель визита Воланда и его свиты в Москву –
проведение этого бала, чья хозяйка должна носить имя Маргарита и быть
королевской крови.
Воланд многолик, как и подобает дьяволу, и в разговорах с разными
людьми надевает разные маски. При этом всевидение сатаны у Воланда вполне
сохраняется( он и его люди прекрасно осведомлены как о прошлой, так и о
будущей жизни тех, с кем соприкасаются, знают и текст романа Мастера,
буквально совпадающего с «евангелием Воланда», тем самым, что было
рассказано незадачливым литераторам на Патриарших.
Нетрадиционность Воланда в том, что он, будучи дьяволом, наделён
некоторыми явными атрибутами Бога. Диалектическое единство,
взаимодополняемость добра и зла наиболие плотно раскрывается в словах
Воланда, обращённых к Левию Матвею, отказавшемуся пожелать здравия «духу
зла и повелителю теней» ( « Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся
с него прочь все деревья и всё живое из-за твоей фантазии наслаждаться
голым светом( Ты глуп».
У Булгакова Воланд в буквальном смысле возрождает сожженный роман
Мастера( продукт художественного творчества, сохраняющийся только в голове
творца, материализуется вновь, превращается в осязаемую вещь.
Воланд – носитель судьбы, это связано с давней традицией в русской
литературе, связывавшей судьбу, рок, фатум не с богом, а с дьяволом.
Наиболее ярко это проявилось у Лермонтова в повести «Фаталист» (1841г) –
составной части романа «Герой нашего времени». У Булгакова Воланд
олицетворяет судьбу, карающую Берлиоза, Сокова и других, преступающих нормы
христианской морали. Это первый дьявол в мировой литературе, наказывающий
за несоблюдение заповедей Христа.
потусторонних сил( Воланд – это дьявол( сатана( (князь тьмы(( (дух зла и
повелитель теней( (все эти определения встречаются в тексте романа (.
Воланд во многом ориентирован на Мефистофеля (Фауста ( Иоганна Вольфганга
Гёте. Само имя Воланд взято из поэмы Гёте( где оно упоминается лишь
однажды и в русских переводах обычно опускается. В редакции 1929 – 1930
гг. имя Воланд воспроизводилось полностью латиницей на его визитной
карточке ((D-r Theodor Voland(. В окончательном тексте Булгаков от латиницы
отказался. Отметим ( что в ранних редакциях Булгаков пробовал для будущего
Воланда имена Азазелло и Велиар.
Портрет Воланда показан перед началом Великого бала «Два глаза упёрлись
Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна
души, и левый – пустой и чёрный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в
бездонный колодец всякой тьмы и теней. Лицо Воланда было скошено на
сторону, правый угол рта оттянут к низу, на высоком облысевшим лбу были
прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины. Кожу на лице Воланда
как будто навеки сжёг загар»
Истинное лицо Воланда Булгаков скрывает лишь в самом начале романа,
дабы читателя заинтриговать, а потом уже прямо заявляет устами Мастера и
самого Воланда, что на Патриаршие точно прибыл дьявол. Образ Воланда по
отношению к тому взгляду на дьявола, который отстаивал в книге «Столп и
утверждение истины» философ и богослов П.А.Флоренский: (Грех бесплоден,
потому что он — не жизнь, а смерть.А смерть влачит свою призрачное бытие
лишь жизнью и насчёт Жизни, питается от Жизни и существует лишь постольку,
поскольку Жизнь даёт от себя ей питание. То, что есть у смерти – это лишь
испоганенная ею жизнь же. Даже на «чёрной мессе», в самом гнезде
диавольщины, Диавол со своими поклонниками не могли придумать ничего иного,
как кощунственно пародировать тайнодействия литургии, делая всё наоборот.
Какая пустота! Какое нищенство! Какие плоские «глубины»!
Это – ещё доказательство, что нет ни на самом деле, ни даже в мысли ни
Байроновского, ни Лермонтовского, ни Врубелевского Диавола -
величественного и царственного, а есть лишь жалкая «обезьяна Бога»…В
редакции 1929-1930гг. Воланд ещё во многом был такой «обезьяной» обладая
рядом снижающих черт. Однако в окончательном тексте «Мастера и Маргариты»
Воланд стал иным, «величественным и царственным», близким традициям лорда
Байрона, Гёте, Лермонтова.
Воланд разным персонажам, с ним контактирующим, даёт разное объяснение
целей своего пребывания в Москве. Берлиозу и Бездомному он говорит, что
прибыл, чтобы изучить найденные рукописи Геберта Аврилакского. Сотрудникам
Театра Варьете Воланд объясняет свой визит намерением выступить с сеансом
чёрной магии. Буфетчику Сокову уже после скандального сеанса сатана
говорит, что просто хотел «повидать москвичей в массе, а удобнее всего это
было сделать в театре».
андального сеанса сатана
говорит, что просто хотел «повидать москвичей в массе, а удобнее всего это
было сделать в театре». Маргарите Коровьев-Фагот перед началом Великого
бала у сатаны сообщает, что цель визита Воланда и его свиты в Москву –
проведение этого бала, чья хозяйка должна носить имя Маргарита и быть
королевской крови.
Воланд многолик, как и подобает дьяволу, и в разговорах с разными
людьми надевает разные маски. При этом всевидение сатаны у Воланда вполне
сохраняется( он и его люди прекрасно осведомлены как о прошлой, так и о
будущей жизни тех, с кем соприкасаются, знают и текст романа Мастера,
буквально совпадающего с «евангелием Воланда», тем самым, что было
рассказано незадачливым литераторам на Патриарших.
Нетрадиционность Воланда в том, что он, будучи дьяволом, наделён
некоторыми явными атрибутами Бога. Диалектическое единство,
взаимодополняемость добра и зла наиболие плотно раскрывается в словах
Воланда, обращённых к Левию Матвею, отказавшемуся пожелать здравия «духу
зла и повелителю теней» ( « Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся
с него прочь все деревья и всё живое из-за твоей фантазии наслаждаться
голым светом( Ты глуп».
У Булгакова Воланд в буквальном смысле возрождает сожженный роман
Мастера( продукт художественного творчества, сохраняющийся только в голове
творца, материализуется вновь, превращается в осязаемую вещь.
Воланд – носитель судьбы, это связано с давней традицией в русской
литературе, связывавшей судьбу, рок, фатум не с богом, а с дьяволом.
Наиболее ярко это проявилось у Лермонтова в повести «Фаталист» (1841г) –
составной части романа «Герой нашего времени». У Булгакова Воланд
олицетворяет судьбу, карающую Берлиоза, Сокова и других, преступающих нормы
христианской морали. Это первый дьявол в мировой литературе, наказывающий
за несоблюдение заповедей Христа.