Любовь — высший дар судьбы (по рассказу И. А. Бунина "Солнечный удар")

Любовь… вносит идеальное отношение и свет в будничную прозу жизни, расшевеливает благородные инстинкты души и не дает загрубеть в узком материализме и грубо-животном эгоизме.

И. Бунин



Центром своих произведений И. А. Бунин делает особые, редкие моменты человеческой жизни (вспышку любовного чувства, несчастье, катастрофу, смерть), когда в сознании героя происходит взрыв повседневности, «солнечный удар», слом чего-то привычного, устоявшегося. У героя рождается «второе зрение», он открывает для себя всю красоту мира и свое «полное присутствие» в нем, осуществляя тем самым человеческое предназначение.

В рассказах Бунина о любви, о ее загадочной, ускользающей природе представлено, кажется, все богатство проявлений и оттенков этого чувства. Мы становимся свидетелями своеволия любви, переменчивости и непредсказуемости, необъяснимых изменений в настроениях любящих. По мнению писателя, возникновение любовного чувства непостижимо, как случай, и неизбежно, как смерть, но в то же время она никогда не проходит бесследно. Любовь в изображении Бунина — уникальное состояние человека, ощущение целостности личности, когда душа и тело находятся в полном согласии друг с другом и с окружающим миром. Именно в любви писатель видел «возвышенную цену» жизни, в любви, дающей сознание «приобретения» счастья, всегда неустойчивого, неизбежно исчезающего, как неустойчива сама жизнь. Исход любви, по Бунину, всегда трагичен, потому что, испытав возвышенное чувство, ощутив полноту бытия в любви, человек начинает предъявлять к действительности повышенные требования, которым она не в состоянии соответствовать.

Бунин пишет преимущественно о совершенной любви, которая не только взаимна, но и гармонична: она представляет собой неразрывность «небесного» и «земного», души и тела. Такую любовь ничто не может подточить, испортить, она, по мнению автора, не может иссякнуть, она не поддается исчезновению в сознании человека, в его «внутреннем времени», но каждый раз фатально обрывается в самом зените — смертью или неизбежной разлукой. Об этом и необыкновенно лиричный, светлый и грустный одновременно, рассказ «Солнечный удар».

Мимолетная встреча героев на речном пароходе — поручика и «маленькой безымянной женщины», в которой «все было прелестно», — поразила их, словно солнечный удар. От охватившего их внезапного сильного чувства голова пошла кругом, и будто под воздействием солнечных лучей все вокруг стало казаться прекрасным и удивительным: и темнота, и огни, и сильный, мягкий ветер… У поручика при взгляде на женщину «блаженно и страшно замерло сердце при мысли, как, вероятно, крепка и смугла она вся под этим легким холстинковым платьем после целого месяца лежанья под южным солнцем, на горячем морском песке». Солнце ослепило и героиню: «Ах, да делайте, как хотите», — ответила она на предложение поручика вместе сойти на пристани. Приехав вгостиницу, они не заметили старой обстановки, небритости лакея, бедно обставленного и душного от солнца номера.

гостиницу, они не заметили старой обстановки, небритости лакея, бедно обставленного и душного от солнца номера. «Оба так исступленно задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой». А в десять часов утра, «солнечного, жаркого, счастливого», «маленькая безымянная женщина, так и не сказавшая своего имени, шутя назвавшая себя прекрасной незнакомкой», уехала.

Романтическое приключение закончилось, наступило утро, а с ним и неизбежное отрезвление. Женщина опомнилась первой. У нее есть муж, трехлетняя дочь. У нее обязательства. Нет, она ни о чем не жалела, ни в чем не упрекала, просто поняла, что у «дорожного приключения» нет будущего. Она была по-прежнему проста и весела, но — «уже рассудительна»: «Если поедем вместе, все будет испорчено. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара...»

Когда поручик провожал ее на пристань, действие «солнечного удара» еще не закончилось (скорее всего, потому, что женщина была еще рядом с ним): он как-то легко согласился с нею. «В легком и счастливом духе он довез ее до пристани… при всех поцеловал на палубе...» И тут солнце словно зашло за тучи: без маленькой безымянной женщины поручику стало тоскливо, темно и одиноко: «Номер без нее показался каким-то совсем другим, чем был при ней. Он был еще полон ею — и пуст. Это было странно! Еще пахло ее хорошим английским одеколоном, еще стояла на подносе ее недопитая чашка, а ее уже не было… И сердце поручика вдруг сжалось такой нежностью...» И как резко меняется день, когда солнце уходит за тучи, так быстро и неожиданно изменилось настроение поручика. Он не находил себе места, не мог оставаться в комнате без маленькой безымянной женщины.

Он не мог перестать думать о ней, о том, что она сейчас делает и где находится: «Уехала — и теперь уже далеко, сидит, вероятно, в стеклянном белом салоне или на палубе и смотрит на огромную, блестящую под солнцем реку, на встречные плоты, на желтые отмели, на сияющую даль воды и неба, на весь этот безмерный волжский простор...»

Краски писателя в описании женщины в представлении поручика светлы и легки, как и его любовь. Поручик ужаснулся мысли о том, что они никогда уже не увидятся: "… он уже никогда не увидит ее, мысль эта изумила и поразила его. Нет, этого не может быть! Это было бы слишком дико, неестественно, неправдоподобно! — И он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас, отчаяние".

Такие чувства охватывают, наверное, всех по-настоящему любящих людей при расставании и на час, и на долгие годы. Это «странное, непонятное чувство», которого «он даже предположить в себе не мог, затевая вчера это, как он думал, только забавное знакомство».

же предположить в себе не мог, затевая вчера это, как он думал, только забавное знакомство".

Герой напряженно размышлял, «что же теперь делать ему, как избавиться от этой внезапной, неожиданной любви?». Он зачем-то поехал на базар, «зачем-то походил по свежему навозу среди телег, среди возов с огурцами, среди новых мисок и горшков». Но все это казалось «так глупо, нелепо», что он бежал с базара. Пошел в собор, «где пели… громко, весело и решительно, с осознанием исполненного долга», потом долго кружил по маленькому «жаркому и запущенному садику», попытался напиться. Но ничто не отвлекает от мыслей о Ней. Герой мечется, но так и не находит себе места в опустевшем мире, который все еще хранит следы ее недавнего пребывания. Попытка послать ей телеграмму («Отныне вся моя жизнь навеки, до гроба, ваша, в вашей власти») оказывается невыполнимой, ведь он знал город, где она живет, но не знал ни фамилии, ни имени ее! Солнечный луч на мгновение озарил его жизнь и безвозвратно пропал, и краски жизни погасли. Как накануне окружающий мир радовал героя и, казалось, жил его радостью, так теперь этот мир потускнел, все потеряло смысл. Даже «жаркое, пламенное и радостное» солнце теперь раздражало, слепило, казалось «бесцельным». «Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено, — да, поражено, он теперь понимал это, — этим страшным „солнечным ударом“, слишком большой любовью, слишком большим счастьем!»

Как здоровье людей ухудшается после сильного солнечного удара, так и поручик вернулся в гостиницу настолько разбитый усталостью, «точно совершил огромный переход», а вернувшись на пароход, «сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет», «томясь мучительной завистью ко всем неизвестным ему, не страдающим людям». В рассказе «Солнечный удар» о любви говорится как о высшем даре судьбы, — и, как всегда у Бунина, чем прекраснее этот дар, тем он скоротечней.

Трагичность любви усугубляется именно тем, что она взаимна и потому слишком прекрасна, чтобы продолжаться долго. И все же главное впечатление от рассказа — необыкновенная поэтичность любовной стихии, которая создана чувством родства авторского «я» и героя, необыкновенным лиризмом текста, образами природы, воссоздаваемой через восприятие героя, грустью о несостоявшемся, об утраченном, что озарило жизнь яркой вспышкой и ушло навеки… Что ж, как не выбирают солнечные лучи, падающие на землю, так не выбирают и судьбу, дающую прекрасные и горькие мгновения любви. Оба героя знают: продлись их встреча, соединись их жизни — и чудо, «солнечный удар», поразивший их, исчезнет. Но в их жизни навсегда осталась память о сумасшествии минут, подобных которым никогда «не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой».