Нина Заречная - характеристика литературного героя
НИНА ЗАРЕЧНАЯ — героиня комедии А.П.Чехова «Чайка» (1896). Жизненный прототип — Л.С.Мизинова (по мужу Шенберг-Санина; учительница, певица, в 1901-1902 гг. актриса МХТ).
Литературный прообраз — Катя, героиня повести А.П.Чехова «Скучная история». Красота и сложность образа Н.Э. — в «реализме, отточенном до символов» (Вл.И.Неми-рович-Данченко). Ключевые образы пьесы («озеро», «чайка», «луна», «Мировая Душа», «Театр»), повторяясь, варьируясь, окутывают героиню прихотливой игрой ассоциаций, сообщая ее образу «неуловимо-поэтическое содержание» (П.А.Марков) и в то же время символически выявляя тему избранничества и призвания Н.Э. Целое строится в драматургии Чехова как «симфония характеров, устремлений и настроенностей» (Дж.Гасснер). Образ Н.Э., возникая на пересечении этих встречных эмоциональных потоков, «симфонизирует» их, объединяет в целостное образное единство. «Роль Нины для меня все», — писал Чехов. Изменчивое, отражающее лунный свет и блеск солнца озеро; полет чайки над ним; «странная» пьеса о Мировой Душе; атмосфера богемы с не менее странной откровенностью чувств и признаний; «романы в жизни» и «романы жизни», превращаемые в материал для литературных сюжетов; сумрачное декадентство Треплева; капризы знаменитой артистки Аркадиной’, известный писатель, «любимец публики» Григории и записная книжка в его руках — все это влечет Н.З., волнует ее воображение, заставляет мечтать о славе, возбуждает надежды на иную, высокую и страстную жизнь. Артистический дебют Н.З. происходит на сцене летнего театра при свете луны над горизонтом, на фоне «колдовского» озера. Она не столько «сыграла» роль Мировой Души, сколько «высказалась» в ней, «свежо» и «наивно» выразив свой полет души и воображения. Ее природная одаренность одушевила «сюжет из области отвлеченных идей», окружила его атмосферой поэтической тайны. Лунный свет сменился блеском солнечного дня, и образ Мировой Души перестал волновать Н.З. Она отказывается понимать «символы» Треплева, которыми еще так недавно было полно ее сердце. Она с детским жадным любопытством тянется к Тригорину. Охваченная счастливым возбуждением, безотчетной радостью жизни, она доверчиво поверяет ему свои мысли о «наслаждении творчеством», о «гордых и неприступных» творцах, «избранниках судьбы». «Лунная» Н.З. вдохновила Треплева на создание образа Мировой Души. «Солнечная» — пробудила волнение души Тригорина, нечаянно подарив «сюжет для небольшого рассказа». Уезжая, он обещает ей помнить этот «ясный день», «светлое платье» и «белую чайку на скамье». «Да, чайка…» — задумчиво произносит Н.З. в ответ. Отъезд Тригорина и Аркадиной для Н.З. означает конец праздника, пробуждение от «сна». Возвращение к «милой деревенской скуке», к «пескариной жизни» для нее уже немыслимо, невозможно: «Я решила бесповоротно, жребий брошен, я поступаю на сцену». За два года, прошедших с момента побега из дому, Н.Э. узнала, как «груба жизнь». Она пережила за это время роман с Тригориным и разрыв с ним, смерть ребенка, актерские неудачи. «Особенная» жизнь Н.
изнь Н.З. парадоксально срифмовалась с «бестолковой» жизнью Аркадиной. Настроение тревоги и душевной смуты предваряет последнее появление героини. В осеннюю непогоду, когда на озере «громадные волны», а театр стоит «голый, безобразный, как скелет, и занавеска от ветра хлопает», Н.З. возвращается туда, где все начиналось: к озеру, к театру, к Треплеву. Она ничего не «вычеркивает» и не «отменяет» из прожитого. Все «перетекает» в душевный опыт художника: и чувства, «похожие на нежные, изящные цветы»; и любовь к Тригорину, «даже сильнее, чем прежде»; и сознание духовного родства с тургеневскими «бесприютными скитальцами»; и высокий настрой заново звучащего монолога Мировой Души… За «сюжетом для небольшого рассказа» просвечивает, мерцает «сюжет из области отвлеченных идей», связанный с внутренней жизнью Н.З., с ее верой в свое призвание и в свои душевные силы. «Томление о лучшем» (А.П.Скафтымов) роднит Н.З. с героями чеховской прозы (ср. «Учитель словесности», «Три года», «Моя жизнь» и пр.); с героинями «позднего Островского» (Негина, Лариса); а также героинями Г.Ибсена (Нора в «Кукольном доме», Гильда в «Строителе Сольнесе»), М.Горького (Варвара Михайловна в «Дачниках», Лиза в «Детях солнца»). Недоговоренность, волнующая недосказанность, незавершенность оставляют образ Н.З. открытым для различных толкований и в то же время позволяют говорить о нем как об образе, вобравшем в себя «основной, духовный лейтмотив» (К.С.Станиславский) всего творчества Чехова. Первая исполнительница роли Н.З. — В.Ф.Комиссаржевская (1896). Среди других исполнительниц — М.Роксанова (1898), А.Г.Коонен (1944). Образ Н.З. воплотила М.М.Плисецкая в балете «Чайка» на музыку Р.К.Щедрина(1979).
Лит.: Набоков В.В. Заметки о «Чайке» // Театр, 1991, № 1; Волков Н.Д. Шекспировская пьеса Чехова // Волков Н.Д. Театральные вечера. М., 1966; Гроссман Л.П. Роман Нины Заречной // Прометей. Т. 2. М., 1967; Зингерман Б.И. «Чайка» и рождение новой театральной системы // Зингерман Б.И. Театр Чехова и его мировое значение. М., 1988; Паперный З.С. «Чайка» А.П.Чехова. М., 1980; Рудницкий К.Л. Режиссерская партитура К.С.Станиславского и «Чайка» на сцене МХТ в 1898 году // Режиссерские экземпляры К.С.Станиславского. Т. 2. М., 1981; Кириллова И. Пьеса Константина Треплева в поэтической структуре «Чайки» // Чехов и театральное искусство. Сб. статей. Л., 1985; Лакшин В.Я. Провал // Театр, 1987, № 4; Вилькин A.M. «Отчего стрелялся Константин?» // Современная драматургия, 1988, № 3.
Литературный прообраз — Катя, героиня повести А.П.Чехова «Скучная история». Красота и сложность образа Н.Э. — в «реализме, отточенном до символов» (Вл.И.Неми-рович-Данченко). Ключевые образы пьесы («озеро», «чайка», «луна», «Мировая Душа», «Театр»), повторяясь, варьируясь, окутывают героиню прихотливой игрой ассоциаций, сообщая ее образу «неуловимо-поэтическое содержание» (П.А.Марков) и в то же время символически выявляя тему избранничества и призвания Н.Э. Целое строится в драматургии Чехова как «симфония характеров, устремлений и настроенностей» (Дж.Гасснер). Образ Н.Э., возникая на пересечении этих встречных эмоциональных потоков, «симфонизирует» их, объединяет в целостное образное единство. «Роль Нины для меня все», — писал Чехов. Изменчивое, отражающее лунный свет и блеск солнца озеро; полет чайки над ним; «странная» пьеса о Мировой Душе; атмосфера богемы с не менее странной откровенностью чувств и признаний; «романы в жизни» и «романы жизни», превращаемые в материал для литературных сюжетов; сумрачное декадентство Треплева; капризы знаменитой артистки Аркадиной’, известный писатель, «любимец публики» Григории и записная книжка в его руках — все это влечет Н.З., волнует ее воображение, заставляет мечтать о славе, возбуждает надежды на иную, высокую и страстную жизнь. Артистический дебют Н.З. происходит на сцене летнего театра при свете луны над горизонтом, на фоне «колдовского» озера. Она не столько «сыграла» роль Мировой Души, сколько «высказалась» в ней, «свежо» и «наивно» выразив свой полет души и воображения. Ее природная одаренность одушевила «сюжет из области отвлеченных идей», окружила его атмосферой поэтической тайны. Лунный свет сменился блеском солнечного дня, и образ Мировой Души перестал волновать Н.З. Она отказывается понимать «символы» Треплева, которыми еще так недавно было полно ее сердце. Она с детским жадным любопытством тянется к Тригорину. Охваченная счастливым возбуждением, безотчетной радостью жизни, она доверчиво поверяет ему свои мысли о «наслаждении творчеством», о «гордых и неприступных» творцах, «избранниках судьбы». «Лунная» Н.З. вдохновила Треплева на создание образа Мировой Души. «Солнечная» — пробудила волнение души Тригорина, нечаянно подарив «сюжет для небольшого рассказа». Уезжая, он обещает ей помнить этот «ясный день», «светлое платье» и «белую чайку на скамье». «Да, чайка…» — задумчиво произносит Н.З. в ответ. Отъезд Тригорина и Аркадиной для Н.З. означает конец праздника, пробуждение от «сна». Возвращение к «милой деревенской скуке», к «пескариной жизни» для нее уже немыслимо, невозможно: «Я решила бесповоротно, жребий брошен, я поступаю на сцену». За два года, прошедших с момента побега из дому, Н.Э. узнала, как «груба жизнь». Она пережила за это время роман с Тригориным и разрыв с ним, смерть ребенка, актерские неудачи. «Особенная» жизнь Н.
изнь Н.З. парадоксально срифмовалась с «бестолковой» жизнью Аркадиной. Настроение тревоги и душевной смуты предваряет последнее появление героини. В осеннюю непогоду, когда на озере «громадные волны», а театр стоит «голый, безобразный, как скелет, и занавеска от ветра хлопает», Н.З. возвращается туда, где все начиналось: к озеру, к театру, к Треплеву. Она ничего не «вычеркивает» и не «отменяет» из прожитого. Все «перетекает» в душевный опыт художника: и чувства, «похожие на нежные, изящные цветы»; и любовь к Тригорину, «даже сильнее, чем прежде»; и сознание духовного родства с тургеневскими «бесприютными скитальцами»; и высокий настрой заново звучащего монолога Мировой Души… За «сюжетом для небольшого рассказа» просвечивает, мерцает «сюжет из области отвлеченных идей», связанный с внутренней жизнью Н.З., с ее верой в свое призвание и в свои душевные силы. «Томление о лучшем» (А.П.Скафтымов) роднит Н.З. с героями чеховской прозы (ср. «Учитель словесности», «Три года», «Моя жизнь» и пр.); с героинями «позднего Островского» (Негина, Лариса); а также героинями Г.Ибсена (Нора в «Кукольном доме», Гильда в «Строителе Сольнесе»), М.Горького (Варвара Михайловна в «Дачниках», Лиза в «Детях солнца»). Недоговоренность, волнующая недосказанность, незавершенность оставляют образ Н.З. открытым для различных толкований и в то же время позволяют говорить о нем как об образе, вобравшем в себя «основной, духовный лейтмотив» (К.С.Станиславский) всего творчества Чехова. Первая исполнительница роли Н.З. — В.Ф.Комиссаржевская (1896). Среди других исполнительниц — М.Роксанова (1898), А.Г.Коонен (1944). Образ Н.З. воплотила М.М.Плисецкая в балете «Чайка» на музыку Р.К.Щедрина(1979).
Лит.: Набоков В.В. Заметки о «Чайке» // Театр, 1991, № 1; Волков Н.Д. Шекспировская пьеса Чехова // Волков Н.Д. Театральные вечера. М., 1966; Гроссман Л.П. Роман Нины Заречной // Прометей. Т. 2. М., 1967; Зингерман Б.И. «Чайка» и рождение новой театральной системы // Зингерман Б.И. Театр Чехова и его мировое значение. М., 1988; Паперный З.С. «Чайка» А.П.Чехова. М., 1980; Рудницкий К.Л. Режиссерская партитура К.С.Станиславского и «Чайка» на сцене МХТ в 1898 году // Режиссерские экземпляры К.С.Станиславского. Т. 2. М., 1981; Кириллова И. Пьеса Константина Треплева в поэтической структуре «Чайки» // Чехов и театральное искусство. Сб. статей. Л., 1985; Лакшин В.Я. Провал // Театр, 1987, № 4; Вилькин A.M. «Отчего стрелялся Константин?» // Современная драматургия, 1988, № 3.