Образ "вечного студента" Трофимова в пьесе А.П. Чехова "Вишневый сад".

«Вишневый сад» — последнее произведение А.П. Чехова, его лебединая песня, по выражению К. Станиславского. В этой пьесе Чехов ставит вопросы о роли в обществе уходящих и нарождающихся классов, о судьбах русской национальной культуры. Герои пьесы олицетворяют «старое» и «новое» начало жизни общества.
Прощание новой, молодой, завтрашней России с прошлым, отживающим, обреченным на скорый конец, устремление к завтрашнему дню родины – в этом и заключается содержание «Вишневого сада».
Настолько назрел конец старой жизни, что она представляется уже водевильно-нелепой, «призрачной», нереальной. Призрачны и отжившие типы этой уходящей жизни. Таковы герои пьесы – Раневская и ее брат Гаев. Раневская и Гаев – хозяева восхитительного имения, красота которого заключена в поэтическом вишневом саде. Хозяева довели имение своим легкомыслием, полнейшим непониманием реальных условий до жалкого состояния. Предстоит продажа имения с торгов. Оба проливают множество слез о потере своего вишневого сада. Но «ужасная драма» и не оказывается драмой по той простой причине, что эти люди не очень способны к серьезным, глубоким чувствам.
Образ вишневого сада играет большую, многостороннюю роль. Прежде всего, он символизирует поэзию старой жизни, ту поэзию «дворянских гнезд», исчерпанность, изжитость которой так остро чувствовал Чехов. А законная наследница отжившей поэзии «дворянский гнезд», юная Аня, дочь Раневской, весело, по-молодому звонко, бесповоротно прощается со всей этой устаревшей, потерявшей живое содержание, мертвой красотой. Ей поможет в ее духовном развитии, в определении отношения к прошлому, настоящему и будущему родине студент Петя Трофимов.
В лице «вечного студента» Трофимова Чехов показал представителя демократической молодежи, которая на рубеже XIX-XX веков активно призывала на борьбу против самодержавия, выдвигая, однако, не политические лозунги, а правовые, культурные, нравственные. Этот герой пьесы предстает перед нами как обвинитель существующих в России порядков. Он осуждает помещиков, «живущих в долг» — трудом своих крепостных. Враждебно относится Петя и к «новым хозяевам жизни» — дельцам, вроде Лопахина, которые разрушают, уничтожают все то, что создавалось в прошлом, не думая о последствиях. Трофимов прославляет труд и призывает трудиться: «Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину».
В Трофимове Чехов воплотил устремленность в будущее. Этот герой вовлечен в общественное движение, он говорит о необходимости других порядков в стране. Правда, конкретные пути к изменению общественного устройства ему не ясны. Он не призывает насильственным путем свергнуть самодержавие, а лишь декларативно зовет к будущему. И драматург наделил его чертами чудаковатости (вспомним эпизод поисков калош и падения с лестницы). Но все же призывы Трофимова пробуждали окружающих людей и заставляли смотреть вперед. Он призывает Аню перевернуть жизнь, говоря о цветущем саде и счастье в нем.

ает Аню перевернуть жизнь, говоря о цветущем саде и счастье в нем. Будущее встает перед ним в образе небывало прекрасного сада. «Вся Россия – наш сад», — говорит Петя Трофимов, и ему вторит Аня: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого…». Придут люди, которые будут достойны всей красоты родной земли. Они очистят, искупят все ее прошлое и превратят всю родину в волшебный сад.
«Вечный студент» Петя Трофимов изображен Чеховым с симпатией и уважением. Это самоотверженный и бескорыстный человек, проповедующий новые идеи. Характерна в этом плане речь Трофимова, отличительной чертой которой является обилие научных и политических терминов. Его слова: богатые и нищие, рабочие, крепостники, труд, истина, философствуют и другие – раскрывают направленность его мыслей. Его речь эмоционально окрашена, взволнованна, с риторическими обращениями: «Верьте мне, Аня, верьте!», «Вперед! Не отставайте, друзья!» и др. Но, несмотря на все положительные качества Трофимова, Чехов сомневается в возможности таких людей построить новую жизнь – уж очень они односторонние, «никакой жизни сердца».