Преступление и наказание в романе Ф. М. Достоевского

Мне кажется, что преступление Раскольникова началось не с убийства, а закончилось не признанием в полицейской конторе. Началось оно за год до совершения убийства ростовщицы — со статьи в газете, где Раскольников изложил свою жизненную позицию. Суть философии Раскольникова состояла в том, что он разделил людей на “обыкновенных” и “необыкновенных”. “Обыкновенные” — это те, кто, невзирая на все жизненные невзгоды — нищету, унижение, — остаются покорными и безответными. “Необыкновенные” люди преступают все законы нравственности и становятся вершителями человеческих судеб. Раскольников задавал себе вопрос: “Вошь ли я, как все, или человек?”, “Тварь л и я дрожащая или право имею?” Своим преступлением он решил доказать себе и всем людям, что он не “вошь” и не “тварь дрожащая”. Такая философия не рождается на ровном месте. Вся жизнь Родиона Раскольникова привела его к подобным размышлениям и выводам. Жизнь в абсолютной нищете, невозможность продолжать учебу, вынужденное существование на скудные средства матери, униженное положение сестры — все эти обстоятельства камнем легли надушу молодого человека и вызвали напряженную работу мысли. Как вырваться из замкнутого круга? Как помочь самому себе и близким людям? Сидя в трактире, он случайно подслушал разговор между студентом и офицером о старухе-ростовщице. Он узнал “точно такие же мысли”, что “наклевывались в его голове” (“Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика!”).
Далее последовал расчет — убить ростовщицу! Раскольников убедил себя, что задуманное им не является преступлением. До совершения убийства Раскольникову казалось, что он хорошо обдумал и точно рассчитал все возможные обстоятельства. Но реальная жизнь оказалась гораздо сложнее, чем его отвлеченные, “книжные” мечты. Вместо одной старухи-процентщицы Раскольников был вынужден убить и ее младшую сестру — кроткую, забитую и бессловесную Ли-завету, которая неожиданно вернулась домой и застала его на месте преступления. После убийства Раскольников случайно попал в полицию, где навлек на себя подозрение в совершении преступления. Началась его долгая и мучительная борьба со следователем Порфирием Петровичем. Раскольников пытался сбить следователя с толку, но в результате происходящей в нем внутренней борьбы и беспокойства сам способствовал своему разоблачению.
Раскольников ошибся не только в своем предположении, что все обстоятельства преступления могут быть взвешены и просчитаны. Еще больше он ошибся в самом себе, думая, что преступление не повлияет на его отношение к жизни и окружающим людям. Раскольников считал, что он ответствен за свои действия только перед самим собой и что суд других для него безразличен. Однако человек иногда даже не предполагает, до какой степени он связан с окружающим миром, с обществом, в котором живет. Поэтому после убийства ростовщицы Раскольников все больше ощущал мучительное чувство “разомкнутости и разъединенности с человечеством”. Самые близкие люди — мать и сестра — стали для него почти чужими и бесконечно далекими. Постепенно Раскольников начал осознавать, что своим преступлением он поставил себя вне нравственных законов, по которым должны жить все люди. Он думал убить ненавистную ему, отвратительную и бесполезную старуху-ростовщицу, сосущую кровь бедняков, а “убил себя”. После длительной внутренней борьбы и попыток самооправдания Раскольников, по совету Сони и Порфирия Петровича, решил отдать себя в руки полиции. Однако, отваживаясь на преступление, он не знал, что бояться ему следует вовсе не полиции, а самого себя. Собственный суд, тот ад, что поселился в его душе, — вот наказание, которое его настигло и которого он не ожидал. Достоевский на примере своего главного героя решает вопрос об отношении человека к другим людям. Философия Раскольникова и его преступление привели его к тому, что он как будто стал единомышленником Лужина, Свидригайлова, ростовщицы Алены Ивановны и всех тех “подлецов”, против которых он восстал. Совесть, мучающая Раскольникова после убийства старухи-процентщицы, — то великое начало, которое объединяет его с человечеством. Оно живет в душе героя и не дает ему спокойно пожинать плоды своего преступления. Философия Раскольникова и его преступление обрекли его на страшное одиночество. Он добровольно исключил себя из мира тех людей, которых он любил и которым сострадал. Даже любовь и забота матери и сестры стали для него невыносимы.
Крах выстраданной философии оказался таким мучительным, а нравственная пытка — столь нестерпимой, что ни суд, ни каторга не стали более тяжелым наказанием.
Таким образом, преступление Раскольникова не закончилось для него в тот момент, когда он сделал признание в полицейской конторе. Я думаю, что какой-то просвет появился только после того, как Раскольников перестал обманывать себя, пытаясь оправдать свой поступок и правильность своей философии. Если бы Раскольников был другим человеком, способным притворяться и лгать самому себе, наказание, вероятно, не было бы столь жестоким, но не произошло бы и нравственного роста юноши. Совершив ошибку и осознав ее до конца, Раскольников не согнулся под тяжестью своей вины. Он нашел внутренние силы для возрождения. Гибель его мрачной и бесчеловечной “идеи” стала началом возрождения живого и человеческого начала его личности.
Перелом наступил лишь тогда, когда он отказался от своих убеждений и принял убеждения Сони. И тут началась “новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью”.