Путевые очерки Гончарова «Фрегат «Паллада»
Путевые очерки «Фрегат «Паллада» имеют большое познавательное и художественное значение. Своеобразие стиля очерков очень верно определил Н. А. Некрасов, отмечая «красоту изложения, свежесть содержания и ту художественную умеренность красок, которая составляет особенность описания г. Гончарова, не выставляя ничего слишком резко, но в целом передавая предмет со всею верностью, мягкостью и разнообразием тонов».
В очерках ощущается противоречивость мировоззрения Гончарова, но они ценны для нас правдивым изображением фактов.
Передавая день за днем свои наблюдения и впечатления в новой и необычной для него среде, незаметно для читателя вовлекая его в интересы этой среды, в жизнь окружающих людей, Гончаров не забывает род- 1 ной страны. Яркие картины жизни буржуазного Запада, ‘ таинственного Востока не могут заслонить от художника картины родного, сонного царства крепостной России. Оно встает перед ним, где бы он ни был: среди шума и суеты Лондона, на песчаном берегу Африки или под тропическим небом Цейлона.
«Фрегат «Паллада» имел большой успех у читателей. При жизни Гончарова книга издавалась пять раз. Д. И. Писарев отмечал, что «Фрегат «Паллада» встречен был русским читателем «с такой радостью, с какой редко встречаются на Руси литературные произведения». Сам Гончаров писал: «История плавания самого корабля, этого маленького русского мира с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта — все это также само по себе способно привлекать и удерживать за собой симпатии читателей».
Первой страной, где фрегат имел длительную стоянку, была Англия. Из крепостнической империи Николая I Гончаров попал в «классическую» страну капитализма, своими глазами увидел буржуазный мир в его наиболее полном развитии. В Англии и других странах, в колониях Гончаров увидел, как под влиянием капиталистических отношений отмирают патриархальные формы жизни. Поэтому закономерно, что центральной темой очерков Гончарова, трезвого и проницательного писателя, стала тема капитализма.
Гончаров понимает историческую неизбежность победы нового, более прогрессивного уклада жизни, одобряет «материальный прогресс». И вместе с тем в своих очерках Гончаров осуждает буржуазное общество, его пороки. Внимательный и тонкий наблюдатель, он видит лицемерие буржуазии, жестокое обращение с населением колоний, грабеж чужих стран.
Где бы ни был Гончаров, его всегда интересовал быт народа.
В Лондоне он, в отличие от других путешественников, не посетил Британский музей — всемирно-известное собрание достижений человеческой культуры. Его интересовали улицы, дома, люди: «Чем смотреть на сфинксы и обелиски, мне лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия… с любопытством смотрю, как столкнутся две кухарки, с корвинами на плечах, как несется нескончаемая двойная, тройная цепь экипажей, подобно реке, как из нее с не-» подражаемой ловкостью вывернется один экипаж и сольется с другою нитью; или как вся эта цепь мгновенно онемеет, лишь только полисмен с тротуара поднимет руку.
нчаемая двойная, тройная цепь экипажей, подобно реке, как из нее с не-» подражаемой ловкостью вывернется один экипаж и сольется с другою нитью; или как вся эта цепь мгновенно онемеет, лишь только полисмен с тротуара поднимет руку. В тавернах, в театрах — везде пристально смотрю, как и что делают, как веселятся, едят, пьют…»
Гончаров обратил внимание на «суету и движение». Люди изобретают «машины, пружинки, таблицы» и не замечают того, что становятся сами «новейшими машинами». Гончарова возмущало ханжество и лицемерие английского буржуазного общества: «Вся английская торговля прочна, кредит непоколебим, а между тем покупателю в каждой лавке надо брать расписку в получении денег. Законы против воров многи и строги, а Лондон считается, между прочим, образцового школою мошенничества, и воров числится там несколько десятков тысяч; даже” ими, как товарами, снабжается континент, и искусство запирать замки спорит с искусством отпирать их… филантропия возведена в степень общественной обязанности, а от бедности гибнут не только отдельные лица, семейства, но цельте страны под английским управлением. Между тем этот нравственный народ по воскресеньям ест черствый хлеб, не позволяет вам в вашей комнате заиграть на фортепияно или засвистать на улице. Призадумаешься над репутацией умного, делового, религиозного, нравственного и свободного народа!»
Что же порождает это бездушное делячество людей, единственной целью которых является обогащение? Ответ один: капиталистический уклад жизни.
Правда, Гончаров не всегда понимал, какие бедствия несет английский капитал народам колоний и зависим мых стран, и поэтому в его очерках встречаются неверные, необъективные оценки результатов хозяйничания Англии в ее колониях.
Гончаров с присущим ему мастерством живописца рисует яркие, запоминающиеся карзины жизни Африки: «Вот стройный, красивый негр финго, или Мозамбик, тащит тюк на плечах, это «кули», наемный слуга,, носильщик, бегающий на посылках; вот другой из илемени зулу, а чаще готтентот, на козлах ловко управляет парой лошадей…» Симпатизируя народам Африки, угнетаемым английскими и другими колонизаторами, Гончаров показывает условия, в которых жили эти народы, и эти картины далеки от того, что хотел бы видеть Гончаров, веривший в благотворное влияние «сильных мира сего» — английских предпринимателей — на обездоленные народы Африки.
Гончаров пишет о «не совсем бескорыстных действиях» поселившихся среди кафров христианских миссионеров, о том, что кафров согнали с обширных земель в такое время, «когда еще хлеб был на корню и племя оставалось без продовольствия». Эти картины говорят сами за себя. Они разоблачают хищническую сущность капитализма. Много места Гончаров уделяет показу «цивилизаторской» деятельности англичан в Китае.
С гневом и презрением пишет он о низости колонизаторов, которые на счет китайцев «обогащаются, отравляют их1, да еще и презирают свои жертвы».
В «цивилизации» Дальнего Востока английские дельцы были главными, но не единственными. Гончаров пишет о приходе «новых» колонизаторов: «Люди Соединенных Штатов Северной Америки уже явились сюда с бумажными и шерстяными тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации».
ончаров пишет о приходе «новых» колонизаторов: «Люди Соединенных Штатов Северной Америки уже явились сюда с бумажными и шерстяными тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации».
Новые «цивилизаторы» посылают миссионеров распространять христианство и постепенно прибирают к рукам богатства «благословенных островов». А острова, действительно, богаты: сахарные плантации, много лесов, благодатная почва и климат. Разве могут пройти мимо таких богатств «цивилизаторы»!
Два очерка посвящены Японии — главной цели кругосветного путешествия, страны, по словам Маркса, с «чисто феодальной организацией землевладения», с остатками средневековья.
Эти очерки знакомили русского читателя со страной, о которой в то время было известно еще очень мало. Гончаров встречается с прогрессивно настроенными людьми, которые стремились изменить изжившие себя порядки. В этих людях Гончаров видит будущее Япо-
Писатель имеет в виду ввоз в Китай опиума, нии. Как всегда, он с большой теплотой пишет о простом народе: «Сколько у них жизни кроется… сколько веселости, игривости. Куча способностей, дарования — все это видно в мелочах, в пустом разговоре, но видно также, что нет только содержания, что все собственные силы жизни перекипели, перегорели и требуют новых, освежительных начал».
В очерках о пребывании в Японии Гончаров рассказывает и о переговорах, которые велись адмиралом Путятиным с японским правительством. В качестве секретаря адмирала он присутствовал на этих переговорах и подробно описал их.
Миссии Путятина в Петербурге придавалось большое значение. Ее целью было наладить торговые и дипломатические отношения с Японией.
Русская миссия настойчиво вела переговоры с японскими представителями. Совершенно неожиданно возникли серьезные осложнения: началась Крымская война. Русские моряки еще до объявления войны решили: при встрече с превосходящими силами противника бороться до конца и в случае необходимости взорвать фрегат.
Адмирал Путятин, — писал Гончаров в сентябре 1854 года, — «все ожидал, что война с Англией не состоится или внезапно кончится и что он в состоянии будет оканчивать свои поручения в Японии и Китае в тех же размерах и не торопясь, как начал, причем ему необходим будет и секретарь. Но известия о разрыве с Англией были так положительны, что надо было думать о защите фрегата и чести русского флага, следовательно, плавание наше, направленное к мирной и определенной цели, изменялось. Цель путешествия изменялась, с этим прекратилась и надобность во мне». Закончилась морская часть кругосветного путешествия Гончарова. Из устья Амура сухим путем, через Сибирь, возвращался он домой. Этому возвращению, в условиях лютых морозов, бездорожья, — путешествию далеко не легкому — посвящен ряд очерков («Обратный путь через Сибирь», «Из Якутска», «До Иркутска»), в которых Гончаров описывает быт народов, населяющих Сибирь, обходя молчанием их бесправное положение, гнет, который они испытывают, находясь под пятой царских колонизаторов.
После двух с половиной лет путешествия, пробыв несколько дней в Симбирске, Гончаров 25 февраля 1855 года возвратился в Петербург.
е двух с половиной лет путешествия, пробыв несколько дней в Симбирске, Гончаров 25 февраля 1855 года возвратился в Петербург.
Адмирал Е. В. Путятин высоко ценил Гончарова как секретаря. Его характеристики сыграли немалую роль в дальнейшей служебной карьере писателя. Опытный моряк и способный дипломат, Путятин по своим взглядам был реакционером и мракобесом, и повседневное общение с ним Гончарова в течение двух с лишним лет не могло не оказать отрицательного влияния на мировоззрение писателя.
В очерках ощущается противоречивость мировоззрения Гончарова, но они ценны для нас правдивым изображением фактов.
Передавая день за днем свои наблюдения и впечатления в новой и необычной для него среде, незаметно для читателя вовлекая его в интересы этой среды, в жизнь окружающих людей, Гончаров не забывает род- 1 ной страны. Яркие картины жизни буржуазного Запада, ‘ таинственного Востока не могут заслонить от художника картины родного, сонного царства крепостной России. Оно встает перед ним, где бы он ни был: среди шума и суеты Лондона, на песчаном берегу Африки или под тропическим небом Цейлона.
«Фрегат «Паллада» имел большой успех у читателей. При жизни Гончарова книга издавалась пять раз. Д. И. Писарев отмечал, что «Фрегат «Паллада» встречен был русским читателем «с такой радостью, с какой редко встречаются на Руси литературные произведения». Сам Гончаров писал: «История плавания самого корабля, этого маленького русского мира с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта — все это также само по себе способно привлекать и удерживать за собой симпатии читателей».
Первой страной, где фрегат имел длительную стоянку, была Англия. Из крепостнической империи Николая I Гончаров попал в «классическую» страну капитализма, своими глазами увидел буржуазный мир в его наиболее полном развитии. В Англии и других странах, в колониях Гончаров увидел, как под влиянием капиталистических отношений отмирают патриархальные формы жизни. Поэтому закономерно, что центральной темой очерков Гончарова, трезвого и проницательного писателя, стала тема капитализма.
Гончаров понимает историческую неизбежность победы нового, более прогрессивного уклада жизни, одобряет «материальный прогресс». И вместе с тем в своих очерках Гончаров осуждает буржуазное общество, его пороки. Внимательный и тонкий наблюдатель, он видит лицемерие буржуазии, жестокое обращение с населением колоний, грабеж чужих стран.
Где бы ни был Гончаров, его всегда интересовал быт народа.
В Лондоне он, в отличие от других путешественников, не посетил Британский музей — всемирно-известное собрание достижений человеческой культуры. Его интересовали улицы, дома, люди: «Чем смотреть на сфинксы и обелиски, мне лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия… с любопытством смотрю, как столкнутся две кухарки, с корвинами на плечах, как несется нескончаемая двойная, тройная цепь экипажей, подобно реке, как из нее с не-» подражаемой ловкостью вывернется один экипаж и сольется с другою нитью; или как вся эта цепь мгновенно онемеет, лишь только полисмен с тротуара поднимет руку.
нчаемая двойная, тройная цепь экипажей, подобно реке, как из нее с не-» подражаемой ловкостью вывернется один экипаж и сольется с другою нитью; или как вся эта цепь мгновенно онемеет, лишь только полисмен с тротуара поднимет руку. В тавернах, в театрах — везде пристально смотрю, как и что делают, как веселятся, едят, пьют…»
Гончаров обратил внимание на «суету и движение». Люди изобретают «машины, пружинки, таблицы» и не замечают того, что становятся сами «новейшими машинами». Гончарова возмущало ханжество и лицемерие английского буржуазного общества: «Вся английская торговля прочна, кредит непоколебим, а между тем покупателю в каждой лавке надо брать расписку в получении денег. Законы против воров многи и строги, а Лондон считается, между прочим, образцового школою мошенничества, и воров числится там несколько десятков тысяч; даже” ими, как товарами, снабжается континент, и искусство запирать замки спорит с искусством отпирать их… филантропия возведена в степень общественной обязанности, а от бедности гибнут не только отдельные лица, семейства, но цельте страны под английским управлением. Между тем этот нравственный народ по воскресеньям ест черствый хлеб, не позволяет вам в вашей комнате заиграть на фортепияно или засвистать на улице. Призадумаешься над репутацией умного, делового, религиозного, нравственного и свободного народа!»
Что же порождает это бездушное делячество людей, единственной целью которых является обогащение? Ответ один: капиталистический уклад жизни.
Правда, Гончаров не всегда понимал, какие бедствия несет английский капитал народам колоний и зависим мых стран, и поэтому в его очерках встречаются неверные, необъективные оценки результатов хозяйничания Англии в ее колониях.
Гончаров с присущим ему мастерством живописца рисует яркие, запоминающиеся карзины жизни Африки: «Вот стройный, красивый негр финго, или Мозамбик, тащит тюк на плечах, это «кули», наемный слуга,, носильщик, бегающий на посылках; вот другой из илемени зулу, а чаще готтентот, на козлах ловко управляет парой лошадей…» Симпатизируя народам Африки, угнетаемым английскими и другими колонизаторами, Гончаров показывает условия, в которых жили эти народы, и эти картины далеки от того, что хотел бы видеть Гончаров, веривший в благотворное влияние «сильных мира сего» — английских предпринимателей — на обездоленные народы Африки.
Гончаров пишет о «не совсем бескорыстных действиях» поселившихся среди кафров христианских миссионеров, о том, что кафров согнали с обширных земель в такое время, «когда еще хлеб был на корню и племя оставалось без продовольствия». Эти картины говорят сами за себя. Они разоблачают хищническую сущность капитализма. Много места Гончаров уделяет показу «цивилизаторской» деятельности англичан в Китае.
С гневом и презрением пишет он о низости колонизаторов, которые на счет китайцев «обогащаются, отравляют их1, да еще и презирают свои жертвы».
В «цивилизации» Дальнего Востока английские дельцы были главными, но не единственными. Гончаров пишет о приходе «новых» колонизаторов: «Люди Соединенных Штатов Северной Америки уже явились сюда с бумажными и шерстяными тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации».
ончаров пишет о приходе «новых» колонизаторов: «Люди Соединенных Штатов Северной Америки уже явились сюда с бумажными и шерстяными тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации».
Новые «цивилизаторы» посылают миссионеров распространять христианство и постепенно прибирают к рукам богатства «благословенных островов». А острова, действительно, богаты: сахарные плантации, много лесов, благодатная почва и климат. Разве могут пройти мимо таких богатств «цивилизаторы»!
Два очерка посвящены Японии — главной цели кругосветного путешествия, страны, по словам Маркса, с «чисто феодальной организацией землевладения», с остатками средневековья.
Эти очерки знакомили русского читателя со страной, о которой в то время было известно еще очень мало. Гончаров встречается с прогрессивно настроенными людьми, которые стремились изменить изжившие себя порядки. В этих людях Гончаров видит будущее Япо-
Писатель имеет в виду ввоз в Китай опиума, нии. Как всегда, он с большой теплотой пишет о простом народе: «Сколько у них жизни кроется… сколько веселости, игривости. Куча способностей, дарования — все это видно в мелочах, в пустом разговоре, но видно также, что нет только содержания, что все собственные силы жизни перекипели, перегорели и требуют новых, освежительных начал».
В очерках о пребывании в Японии Гончаров рассказывает и о переговорах, которые велись адмиралом Путятиным с японским правительством. В качестве секретаря адмирала он присутствовал на этих переговорах и подробно описал их.
Миссии Путятина в Петербурге придавалось большое значение. Ее целью было наладить торговые и дипломатические отношения с Японией.
Русская миссия настойчиво вела переговоры с японскими представителями. Совершенно неожиданно возникли серьезные осложнения: началась Крымская война. Русские моряки еще до объявления войны решили: при встрече с превосходящими силами противника бороться до конца и в случае необходимости взорвать фрегат.
Адмирал Путятин, — писал Гончаров в сентябре 1854 года, — «все ожидал, что война с Англией не состоится или внезапно кончится и что он в состоянии будет оканчивать свои поручения в Японии и Китае в тех же размерах и не торопясь, как начал, причем ему необходим будет и секретарь. Но известия о разрыве с Англией были так положительны, что надо было думать о защите фрегата и чести русского флага, следовательно, плавание наше, направленное к мирной и определенной цели, изменялось. Цель путешествия изменялась, с этим прекратилась и надобность во мне». Закончилась морская часть кругосветного путешествия Гончарова. Из устья Амура сухим путем, через Сибирь, возвращался он домой. Этому возвращению, в условиях лютых морозов, бездорожья, — путешествию далеко не легкому — посвящен ряд очерков («Обратный путь через Сибирь», «Из Якутска», «До Иркутска»), в которых Гончаров описывает быт народов, населяющих Сибирь, обходя молчанием их бесправное положение, гнет, который они испытывают, находясь под пятой царских колонизаторов.
После двух с половиной лет путешествия, пробыв несколько дней в Симбирске, Гончаров 25 февраля 1855 года возвратился в Петербург.
е двух с половиной лет путешествия, пробыв несколько дней в Симбирске, Гончаров 25 февраля 1855 года возвратился в Петербург.
Адмирал Е. В. Путятин высоко ценил Гончарова как секретаря. Его характеристики сыграли немалую роль в дальнейшей служебной карьере писателя. Опытный моряк и способный дипломат, Путятин по своим взглядам был реакционером и мракобесом, и повседневное общение с ним Гончарова в течение двух с лишним лет не могло не оказать отрицательного влияния на мировоззрение писателя.