Острая критика действительности в пьесе М. Горького «На дне»

Горький своей пьесой «На дне» выступил как «создатель нового типа социальной драмы». Пьеса «На дне» — обвинительный акт обществу, которое выбрасывает людей на дно жизни, унижая их, лишая чести и достоинства, вытравляя высокие человеческие чувства. Чтобы лучше понять атмосферу, царящую в ночлежке, проанализируем начальные сцены пьесы. Пьеса начинается так, будто читатель случайно открывает дверь в подвал и становится свидетелем давно начавшегося разговора. В ночлежке царит атмосфера взаимных оскорблений.

«Начался день! Бога ради… не кричите — не ругайтесь вы!» — просит Анна. Каждый из ночлежников абсолютно равнодушен к судьбе другого и к своей собственной. На просьбу Анны не ругаться, Клещ в сердцах отвечает:«Заныла!» Бубнов реагирует более равнодушно «Шум — смерти не помеха...» Суть происходящего и участь каждого из ночлежников точнее всего выразил Бубнов:«Что было-было, а остались одни пустяки… Здесь господ нету… всё слиняло, один голый человек остался». Картина гибели человеческой души открывается с первых сцен пьесы. И человеком, сломавшим равнодушие и пробудившим в ночлежниках хоть какую-то надежду, является Лука.

Лука понимает, что человек не может жить без веры в себя, и поэтому он старается убедить жителей ночлежки, что не всё ещё потеряно в их жизни. Актёру, который уже почти спился, он говорит:«Ты… лечись! От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат… такая уж лечебница устроена для пьяниц, чтобы, значит, даром их лечить. Признали, видишь, что пьяница тоже человек… и даже рады, когда он лечиться желает! Только вот чего: ты пока готовься! воздержись! Возьми себя в руки — и терпи… А потом — вылечишься… и начнешь жить снова… хорошо будет, брат, снова-то!» Ваське Пеплу он советует уехать в Сибирь и забрать с собой Наташу:«Там таких — надобно! А хорошая сторона — Сибирь! Золотая сторона! Кто в силе да в разуме, тому там — как огурцу в парнике!»

Многие не верят Луке, говорят, что он «жулик» и «шарлатан». На что Лука отвечает:«Во что веришь, то и есть.» Лука считает, что нужно жалеть людей:«Христос всех жалел. Тюрьма добру не научит и Сибирь не научит, а человек — научит, человек сможет добру научить. » В пьесе «На дне» Горький противопоставляет философии Луки философию Сатина. Сатин уже ни на что не надеется, он не хочет выбираться из ночлежки, не хочет работать. Он считает, что кто-то должен создать хорошие условия для его жизни:«Работа? Сделай так, чтобы работа была мне приятна — я, может быть, буду работать… да! Может быть! Когда труд — удовольствие, жизнь хороша! Когда труд — обязанность, жизнь — рабство!» Философия сатина оправдывает его жизнь. В конце пьесы Сатин предстаёт перед нами в новом виде. Он говорит как «порядочный человек». Он размышляет о человеке:«Существует только человек, всё же остальное — дело его рук и его мозга! Человек! Это -великолепно! Это звучит.

великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека!"; о правде и лжи:«Ложь — религия рабов и хозяев… Правда — бог свободного человека!»

Невольно ловишь себя на мысли, что но во многом прав. Он постепенно начинает завоёвывать наше внимание и уже начинаешь понимать, что это не просто шулер, а довольно неглупый человек. Но в ночлежке происходит трагедия — повесился Актёр. И каждый из ночлежников реагирует по-разному, узнав об этом известии. И все симпатии рушатся, когда слышишь последнюю фразу сатина:«Эх… испортил песню… дур-рак!» Мне кажется, что Сатин «одевал маску» философа, но не вкладывал душу в свои слова, как Лука. А если человек говорит одно, а в сердце у него совершенно другое, то рано или поздно он покажет себя таким, какой он есть на самом деле, без прикрас.

Поднимается занавес, и сразу же нищенская, вымороченная жизнь: грязь, голод, болезни, озлобление. Идет обычное существование ночлежки, это даже и жизнью-то назвать нельзя. Скорее, это неминуемая гибель людей в условиях «дна». И разговоры у них под стать: о смерти, драках, пьянке. И в этой атмосфере общей злобы и ненависти вдруг как-то незаметно появляется такой «старичок-домовичок». Никто из обитателей ночлежки не мог и предположить, что с его приходом начнутся острые внутренние смещения в их, казалось бы, незыблемой среде.

Вид у Луки самый обычный, вид странника: «С палкой в руке, с котомкой за плечами, котелком и чайником у пояса». Но все же есть нечто, что отличает его от остальных «босяков». Как-то постепенно, ненавязчиво, не переча никому, Лука потихоньку начинает строить отношения с обитателями ночлежки. И слова у него ласковые, проникновенные: «милая», «доброго здоровья», «спасибо»… Лука принимает «любой вариант» жизни: «Мне все равно, я и жуликов уважаю». Он не лезет в душу, а просто как бы присматривается, прислушивается, поддакивает и со всеми соглашается.
Первое действие пьесы «На дне» — это как бы прелюдия к философии Луки.
Можно сказать, что у обитателей ночлежки только появляются росточки заинтересованности к этому человеку. Пепел так и говорит: «Какого занятного старичишку-то привели…».

И для зрителя Лука пока непонятен, лишь речь выдает его крестьянское происхождение: «давеча», «всяко» и т.д.
Откуда же появился этот загадочный человек? На вопрос Барона Лука отвечает уклончиво: «Все мы на земле странники…»
Оставаясь для всех пока загадкой, он «перекидывает мостики» к новым знакомым. Да, Лука много пожил, повидал. И сущность человека он определяет сразу. Пьяному сапожнику Алешке он говорит: «Запутался ты…» И Василисе дает точную характеристику: «Ах, и неласкова ты, мать…»
А еще можно сказать, что Лука как бы настроен на добро: подметает полы, помогает Анне.

Да, появление Луки в пьесе Горького не случайно. Что нужно истерзанной, измученной душе? Чего хочет обездоленный, никому не нужный, живущий без надежды на будущее человек? Хоть капли сочувствия, доброго взгляда, ласкового слова, капельку участия. И вот уже отогрелась душа, распахнулась навстречу этому крохотному росточку добра, затеплилась в сердце надежда… Вот потому и пришел в ночлежный дом «странник» Лука.

И вот уже отогрелась душа, распахнулась навстречу этому крохотному росточку добра, затеплилась в сердце надежда… Вот потому и пришел в ночлежный дом «странник» Лука.
Сцена появления Луки в ночлежке несет и определенную художественную нагрузку в пьесе. Во-первых, следует отметить особенность речевого стиля каждого персонажа. Ведь именно в ней отразилась судьба, происхождение, социальные связи, степень культуры героев пьесы. Вот, к примеру, Василиса требует, чтобы Лука принес ей «пачпорт», и сам Лука так же произносит это слово. А вот Барон, принимая строгий вид, спрашивает у Луки, есть ли у него паспорт. Горький использует двоякое значение слова и мастерски вводит его в речь персонажей. Слово «накинут» меняется в зависимости от контекста.

Костылев: Надо будет на тебя накинуть полтинничек…
Клещ: Ты петлю на меня накинь…
Лука в ответ на ласковые слова Анны подменяет слово «мягкий» словом «мягок».
Анна: Гляжу я на тебя… на отца ты похож моего… на батюшку… такой же ласковый, мягкий…
Лука: Мяли много, оттого и мягок…

Речь Луки афористична: «Где тепло – там и родина», «Порядка в жизни нет, чистоты», «…ни одна блоха не плоха: все – черненькие, все – прыгают…».
Сценическое воплощение образа Луки имеет свою историю. Поначалу, когда спектакль этот был впервые поставлен в художественном театре Станиславским, первый исполнитель роли Луки, великолепный русский актер И. Москвин, понял доброе начало горьковской драмы как луч света в темном царстве ночлежки.
Однако впоследствии трактовка характера Луки претерпела самые решительные изменения и в критической литературе, и в сценическом истолковании этого образа. Луку стали понимать как олицетворение толстовского «непротивления злу насилием», как ложь во спасение.

Мое мнение таково, что именно в первом действии этот сценический персонаж воспринимается исключительно с душевной симпатией, его человечность и оптимизм заставляют звучать светлые струны в душе человека, а это уже немало.