НРАВСТВЕННЫЙ ОБЛИК И ЖИЗНЕННЫЕ ИДЕАЛЫ ФАМУСОВСКОГО ОБЩЕСТВА

 НРАВСТВЕННЫЙ
ОБЛИК И ЖИЗНЕННЫЕ ИДЕАЛЫ ФАМУСОВСКОГО
ОБЩЕСТВА

Александр
Сергеевич Грибоедов стал знаменит
благодаря одному произведению, о котором
Пушкин сказал: “Его рукописная комедия “Горе
от ума” произвела неописанное действие и
вдруг поставила его наряду с первыми нашими
поэтами”. Современники утверждали, что “Горе
от ума” — “картина нравов и галерея живых
типов”. С тех пор комедия продолжает
увлекать читателей и зрителей,
воспринимающих ее героев как живых людей.
Действующие
лица пьесы не только живут, ходят на бал,
любят, ревнуют. Каждый из них делится со
зрителем и читателем своей, именно им
выношенной и выстраданной точкой зрения на
мир. В комедии идет напряженный диалог
жизненных философий и мировоззрений. С
одной стороны, его ведет Чацкий, передовой
человек своего времени, с другой — Фамусов
и те, кто рядом с ним, — фамусовское
общество.
Фамусов —
типичный представитель барской и
чиновничьей Москвы первой четверти XIX
века, но
минувший век “покорности и страха” — его
идеал. Он превозносит покойника дядю за то,
что тот умел подслужиться, сгибаясь
вперегиб, рядился шутом, чтобы заметили. Он
восхищается неким Кузьмой Петровичем,
который и сам был богат, выгодно женился, Да
и детям оставил не только солидное
наследство, но и должности. И сам Фамусов
радеет за родных, пристраивая их на
тепленькие, доходные местечки. И все это для
того, чтобы туже набить мошну. По его мнению,
тот не жених для дочери, У кого нет душ
тысячи две крепостных. А если человек не
служит, по-своему управляет имением,
проповедует свободные взгляды, он, как
Чацкий, попадает в разряд вольнодумцев,
опасных людей. Опасность для себя и себе
подобных Фамусов видит и в учении, книгах,
мечтая “собрать все книги бы да сжечь”,
чтоб не разводилось других “людей и дел, и
мнений”.
Более
зловещей фигурой предстает перед нами
полковник скалозуб, бездушный карьерист,
потому что за его плечами сила военной
машины. Хотя он продвигается по службе не по
заслугам, а волей случая, используя “многие
каналы”, он не становится менее страшным.
Аракчеевщиной от него просто разит,
ученостью его не заморочишь, а Вольтеру он
предпочитает фельдфебеля и строй в три
шеренги.
Молчалин —
фигура другого рода, тихая, бессловесная. Но,
тем не менее, “Молчаливы блаженствуют на
свете”, потому что унижаются, льстят и
любят по расчету. Они вполне могут дойти “до
степеней известных”, гладя мосек и
заискивающе глядя в глаза Татьянам
Юрьевнам.
Очень похож
на Молчалина Антон Антонович Загорецкий,
это отмечает и Чацкий. Но Загорецкий
откровеннее Молчалина. Он явный угодник,
лжец, карточный шулер, а при случае —
доносчик, недаром Горич предупреждает об
этом его качестве.
Нет,
неспроста рисует Грибоедов Загорецкого,
пришедшего из водоворота светской жизни,
как и другого героя, являющегося в конце
пьесы,— Репетилова. В его сбивчивом
рассказе перед нами проходит множество
московских и петербургских типов, “умнейших
людей”, оказывающихся на деле пустыми
болтунами, как и сам Репетилов, опошляющий
идеи, дорогие сердцу автора.
Галерея
типичных образов фамусовского общества
представлена и старухой Хлестовой, старой
московской барыней, деспотичной
крепостницей, безапелляционной в своих
оценках, и семейством князя Тугоуховского,
занятого погоней за богатыми женихами, и
престарелой, туповатой графиней Хрюминой с
заносчивой внучкой, и Натальей Дмитриевной,
капризной кокеткой, подминающей под каблук
собственного мужа, и целым рядом лиц,
непосредственно в комедии не участвующих,
но упоминаемых в беглых и метких
характеристиках.
Как видим,
представителей фамусовского общества,
общества старого, отживающего, в пьесе
достаточно много. И поэтому главный герой
сломлен ее количеством, но не качеством.
Ведь смех, насмешка пронизывают всю пьесу, а
осмеянный порок уже не страшен. Смех
побеждает среду, кишащую молчаливыми,
скалозубами, загорецкшси,—
отжившее фамусовское общество.