Эрнест Хемингуэй и его роман «Иметь и не иметь»

Хемингуэй заговорил с поражающей прямотой и резкостью об американской действительности и — шире — о буржуазном мире в целом. В романе «Иметь и не иметь» тема его неразрешимых и непримиримых противоречий была поставлена в обнаженной форме — весь мир разделился для писателя на имущих и неимущих. В центре романа оказался конфликт богатства и нищеты. Действующие лица его как бы разделены невидимой чертой своей принадлежностью к лагерю богатых или бедных. По ту сторону черты — бизнесмены, хозяйничающие или прохлаждающиеся на Кубе, их развратные и пустые женщины, служащие им продажные душонки, вроде писателя Гордона. По эту сторону — Гарри Морган, его жена, его друзья, бедняки-кубинцы. и американские ветераны войны, фактически оказавшиеся на положении ссыльных, загнанных подальше от больших городов, где они мозолили бы глаза своим присутствием и своими демонстрациями. Умирающий Гарри Моргам участник изображаемой в романе непрерывной войны имущих против неимущих, делает поздний, но крайне важный вывод из всего своего горестного жизненного опыта: «Человек один не может. Нельзя теперь, чтобы человек один...» Вдумаемся в этот важный оттенок предсмертного шепота Гарри Моргана: «Нельзя теперь, чтобы человек один...»

Когда «теперь»? Когда на человека особенно беспощадно давят те, кто хочет закабалить его, лишить его последних человеческих прав? И когда человек сознает, что в единении неимущих — сила? А это он осознал именно «теперь», в середине XX в. Ведь Гарри что-то слышал про социализм, про Советскую Россию. Смутно, недоверчиво, но он воспринял эти вести о борьбе других неимущих, таких, же, как он, но посмевших в^ять в руки свои судьбы.

Гуманистическая линия в творчестве Хемингуэя наметилась еще в 20-х гг. Глубоким состраданием к человеку были полны его первые романы, рассказы и стихи. Гуманистично и понимание искусства в «Зеленых холмах. Африки». Но в романе «Иметь и не иметь» гуманизм Хемингуэя явственно определился, уточнился. Теперь это был гуманизм писателя, звавшего неимущих к единству во имя их будущего, осуждавшего имущих.

Активный демократический гуманизм, к которому повернул Хемингуэй в середине 30-х гг., привел его в лагерь писателей-антифашистов. В героическую эпопею о борьбе испанского народа против фашизма, которую сложили в середине нашего века десятки писателей и поэтов на разных языках мира, Хемингуэй вписал едва ли не самые прекрасные страницы. Его небольшие рассказы и очерки об испанской войне — подлинные образцы краткости и поэтичности, шедевры малой эпической формы, проникнутые самыми благородными и высокими чувствами нашего времени.

Многое в очаровании стиля Хемингуэя зависит от того, что его проза — это проза поэта, знающего вес слова в полную меру. Талант Хемингуэя-поэта раскрылся с наибольшей остротой в его реквиеме, по американцам, лежащим в испанской земле. Когда повторяешь строки этого великолепного произведения, невольно на память приходит лучшее из того, что было написано Гомером Америки — Уолтом Уитменом — этим подлинным создателем национального американского поэтического стиля.

длинным создателем национального американского поэтического стиля. Хемингуэй со славой продолжил его традиции.