Роман Дж. Фенимора Купера "Последний из могикан" и проза коренных американцев

Если бесспорной заслугой Ирвинга и Готорна, а также Э. По было создание американской новеллы, то основоположником американского романа по праву считается Джеймс Фенимор Купер (1789—1851). Наряду с В. Ирвингом, Фенимор Купер — классик романтического нативизма: именно он ввел в литературу США такое сугубо национальное и многоликое явление, как фронтир, хотя этим не исчерпывается открытая Купером читателю Америка.

Купер первым в США начал писать романы в современном понимании жанра, он разработал идейно-эстетические параметры американского романа теоретически (в предисловиях к произведениям) и практически (в своем творчестве). Он заложил основы целого ряда жанровых разновидностей романа, прежде вовсе не знакомых отечественной, а в отдельных случаях и мировой художественной прозе.

Купер — создатель американского исторического романа: с его «Шпиона» (1821) началось освоение героической национальной истории. Он зачинатель американского морского романа («Лоцман», 1823) и его специфически национальной разновидности — романа китобойного («Морские львы», 1849), впоследствии блестяще развитых Г. Мелвиллом. Купером же разработаны принципы американского приключенческого и нравоописательного романов («Майлс Уолингфорд», 1844), романа социального («Дома», 1838), сатирического («Моникины», 1835), романа-утопии («Колония на кратере», 1848) и так называемого «евро-американского» романа («Понятия американцев», 1828), конфликт которого строится на взаимоотношениях культур Старого и Нового Света; он стал затем центральным в творчестве Г. Джеймса.

Наконец, Купер — первооткрыватель такой неисчерпаемой области отечественной беллетристики, как роман фронтира (или «роман границы») — жанровой разновидности, к которой относится, прежде всего, его пенталогия о Кожаном Чулке. Следует, впрочем, заметить, что куперовская пенталогия — своего рода синтетическое повествование, ибо вбирает в себя также черты исторического, социального, нравоописательного и приключенческого романов и романа-эпопеи, что вполне соответствует действительному значению фронтира в национальной истории и жизни XIX столетия.

Джеймс Купер родился в семье видного политического деятеля, конгрессмена и крупного землевладельца судьи Уильяма Купера, славного потомка тихих английских квакеров и суровых шведов. (Фенимор — девичья фамилия матери писателя, которую он добавил к собственной в 1826 году, обозначив таким образом новый этап своей литературной карьеры). Через год после его появления на свет семья переехала из Нью-Джерси в штат Нью-Йорк на необжитые берега озера Отсего, где судья Купер основал поселок Куперстаун. Здесь, на границе между цивилизацией и дикими неосвоенными землями прошли детство и раннее отрочество будущего романиста.

Он получил домашнее образование, занимаясь с нанятым для него преподавателем-англичанином, и в возрасте тринадцати лет поступил в Йель, откуда, несмотря на блестящие успехи в учебе, был через два года выдворен за «вызывающее поведение и склонность к опасным шуткам».

е успехи в учебе, был через два года выдворен за «вызывающее поведение и склонность к опасным шуткам». Юный Купер мог, например, привести в аудиторию осла и усадить его в профессорское кресло. Заметим, что эти проделки всецело отвечали нравам, царящим на фронтире, и самому духу фронтирского фольклора, но, разумеется, шли вразрез с представлениями, принятыми в академической среде. Педагогически перспективной оказалась мера воздействия, избранная строгим отцом: он немедленно отдал пятнадцатилетнего шалопая-сына матросом на торговое судно.

После двух лет исправной службы Джеймс Купер поступил гардемарином в военный флот и еще три года бороздил моря и океаны. Он ушел в отставку в 1811 году, сразу после женитьбы, по требованию своей юной супруги Сьюзен Августы, урожденной де Ланси, из хорошего нью-йоркского семейства. Вскоре после этого от инсульта, полученного во время политических дебатов, скончался его отец, оставив сыну приличное наследство, и Купер зажил спокойной жизнью сельского джентльмена-сквайра.

Писателем он стал, как гласит семейная легенда, совершенно случайно — неожиданно для домашних и для него самого. Дочь Купера Сьюзен вспоминала: «Мать моя была нездорова; она лежала на кушетке, а он читал ей вслух свежий английский роман. Видимо, вещь была никчемная, потому что после первых же глав он отшвырнул его и воскликнул: „Да я бы сам написал тебе книгу получше этой!“ Мать рассмеялась — до того абсурдной показалась ей эта идея. Он, который терпеть не мог писать даже письма, вдруг засядет за книгу! Отец настаивал, что сможет, и правда, с ходу набросал первые страницы истории, у которой еще не было названия; действие, между прочим, происходило в Англии».

Первая вещь Купера — подражательный роман нравов «Предосторожность» вышел в 1820 году. Сразу вслед за этим писатель, по его словам, «попытался создать произведение, которое было бы чисто американским, и темой которого была бы любовь к родине». Так появился исторический роман «Шпион» (1821), принесший автору широчайшую известность в США и в Европе, положивший начало развитию американского романа и, наряду с «Книгой эскизов» В. Ирвинга, самобытной национальной литературе в целом.

Каким же образом создавался американский роман, в чем заключался «секрет» куперовского успеха, каковы были особенности авторской техники повествования? Купер положил в основу своего творчества главный принцип английского социального романа, вошедшего в особую моду в первые десятилетия XIX века (Джейн Остин, Мэри Эджворт): бурное действие, свободное искусство создания характеров, подчинение сюжета утверждению социальной идеи. Оригинальность же куперовских произведений, созданных на этой основе, заключалась, прежде всего, в теме, которую он нашел уже в своем первом не подражательном, а «чисто американском романе».

Тема эта — Америка, совершенно не знакомая тогда европейцам и вечно привлекательная для патриотически настроенного отечественного читателя.

енного отечественного читателя. Уже в «Шпионе» наметилось и одно из двух основных направлений, в которых Купер в дальнейшем разрабатывал эту тему: национальная история (главным образом, Война за независимость) и природа США (прежде всего, знакомые ему с юности фронтир и море; мореплаванию посвящено 11 из 33 куперовских романов). Что касается драматизма сюжета и яркости характеров, то национальная история и действительность давали для этого не менее богатый и более свежий материал, чем жизнь Старого Света.

Абсолютно новаторской и непохожей на манеру английских романистов была стилистика нативистского повествования Купера: сюжет, образная система, пейзажи, самый способ изложения, взаимодействуя, создавали неповторимое качество эмоциональной куперовской прозы. Для Купера литературный труд был способом выражения того, что он думал об Америке. В начале его творческого пути, движимый патриотической гордостью за молодое отечество и с оптимизмом смотревший в будущее, он стремился исправить отдельные недостатки национальной жизни. «Пробным камнем» демократических убеждений для Купера, как и для Ирвинга, явилось длительное пребывание в Европе: нью-йоркский литератор в зените мировой славы, он был назначен американским консулом в Лионе. Фенимор Купер, воспользовавшийся этим назначением, чтобы укрепить здоровье и познакомить дочерей с итальянской и французской культурой, пробыл за границей дольше положенного срока.

После семилетнего отсутствия он, уезжавший из США Джона Квинси Адамса, вернулся в 1833 году, как и Ирвинг, в Америку Эндрю Джексона. Испытав потрясение от разительных перемен в жизни его страны, он, в отличие от Ирвинга, стал непримиримым критиком джексоновской вульгаризации широкой демократии фронтира. Произведения, написанные Фенимором Купером в 1830-е, снискали ему славу первого «антиамериканца», которая сопутствовала ему до конца жизни и послужила причиной многолетней травли со стороны американской прессы. «Я разошелся с моей страной», — говорил Купер.

Писатель умер в Куперстауне, в полном расцвете творческих сил, хотя непопулярность его как «антиамериканца» омрачала блестящую славу певца родной земли.

Самый известный и любимый в США и за рубежом роман Фенимора Купера «Последний из могикан» (1826) входит в так называемую пенталогию о Кожаном Чулке — цикл из пяти романов, созданных в разное время. Это «Пионеры» (1823), «Последний из могикан» (1826), «Прерия» (1827), «Следопыт» (1840) и «Зверобой» (1841). Все они объединены образом центрального героя — пионера-первопроходца Натаниэля (Натти) Бампо, который выступает под прозвищами Зверобой, Следопыт, Соколиный Глаз, Длинный Карабин, Кожаный Чулок и показан в разные годы его жизни. Он двадцатилетний юноша в «Зверобое» (действие происходит в 1740 году), зрелый мужчина в «Последнем из могикан» и «Следопыте» (1750-е), пожилой человек в «Пионерах» (конец XVIII века) и глубокий старик в «Прерии» (1805 год).

" (конец XVIII века) и глубокий старик в «Прерии» (1805 год).

Судьба Натти Бампо драматична: следопыт-разведчик, когда-то не имевший себе равных, на склоне дней наблюдает конец так любимой им свободной и дикой Америки. Он теряется среди незнакомых ему вырубок, не понимает новых законов, введенных землевладельцами, и чувствует себя чужаком среди новых хозяев страны, хотя когда-то сам указал им дорогу и помог здесь обжиться.

Расположенные не по времени создания, а по хронологии событий, романы этого цикла охватывают более шестидесяти лет американской истории, представленной как художественная история освоения фронтира — постепенного движения нации с северо-востока материка («Зверобой») на запад («Прерия»). Это романтическая историография. В судьбе Натти Бампо, как в капле воды, отразился процесс освоения материка и становления американской цивилизации, включавшего как духовные взлеты, так и нравственные потери. По общему признанию, пенталогия о Кожаном Чулке — лучшее из того, что было написано Купером; именно она принесла своему создателю посмертную славу.

При этом нельзя не заметить некоторых неувязок в сюжетах романов, как и их стереотипности. В каждом из них Кожаный Чулок кому-то помогает, выручает из беды, спасает от смерти и затем, когда его миссия окончена, уходит один в леса, а когда лесов не остается — в прерию. Однако, если в «Пионерах» повествование еще несколько скачкообразно и как бы топчется между напряженным действием и скучной морализацией, то в последующих романах цикла действие определяет все. Ход событий стремительно ускоряется, промежутки между роковыми выстрелами Длинного Карабина так коротки, минуты относительной безопасности так ненадежны, шелест в лесу так зловещ, что читатель не знает покоя. Зрелый Купер — превосходный рассказчик, и уже то, что он в столь занимательной форме повествует о предметах, весьма серьезных — исследует основы американского общества и национального характера — делает ему огромную честь.

«Последний из могикан» — второй по времени создания роман пенталогии. Он написан уже зрелым автором, находящимся в расцвете творческих сил и таланта и вместе с тем еще до его отъезда в Европу, ознаменовавшего начало жизненной драмы Купера. Сюжет романа построен на традиционном для американской литературы, но романтически переосмысленном автором «рассказе о плене и избавлении». Это история о коварном захвате добродетельных дочерей полковника Мунро — прекрасной и храброй черноокой Коры и белокурой хрупкой и женственной Алисы — хитрым и жестоким гуроном Магуа и о многократных попытках Соколиного Глаза (Натти Бампо) с помощью его верных друзей — индейцев-могикан Чингачгука и его сына Ункаса — спасти пленниц. Перипетии романа: преследования, ловушки и жестокие схватки — заметно осложняют, но и украшают сюжет, делают его динамичным и позволяют в действии раскрыть характеры героев, ввести разнообразные картины американской природы, показать экзотический мир «краснокожих», дать описание фронтирского быта.

кий мир «краснокожих», дать описание фронтирского быта.

В художественном исследовании Купером характера мужественного пионера-первопроходца «Последний из могикан» — важный этап. Натти Бампо показан здесь в зените жизни: личность его уже полностью сформировалась, и он еще полон сил и энергии. Оформилось и писательское мастерство автора: романтически обособленный характер героя предстает живым и естественным. Он погружен здесь в свою подлинную среду — стихию нетронутых американских лесов, и потому ярко проявляются его постоянные свойства: простота, бескорыстие, щедрость, бесстрашие, самодостаточность и духовная мощь. В них отражается его органическая связь с природой; ими определяется бескомпромиссное неприятие героем цивилизации, которая противоположна ему по духу.

Натти Бампо — первый и идеальный самобытный герой национальной словесности, и его свободолюбие, независимость, самодостаточность и бескомпромиссность, ассоциированные с природным началом, будут постоянно отзываться в характерах литературы США — в мелвилловском Измаиле, твеновском Геке Финне, фолкнеровском Маккаслине, хемингуэевском Нике Адамсе, сэлинджеровском Холдене Колфилде и во многих, многих других.

Полноправным действующим лицом выступает у Фенимора Купера могучая и величавая природа Америки. В «Последнем из могикан» это многоликий пейзаж района реки Гудзон. Помимо чисто художественной, эстетической, он имеет и иную весьма важную функцию, которая отлична от функции пейзажа в произведениях европейских романтиков, где природа выступает олицетворением души героя. Купер, как и другие американские романтики-нативисты, тяготеет не к лирическому, а к эпическому изображению природы: пейзаж становится у него одним из средств утверждения национальной самобытности, необходимым компонентом эпического рассказа о молодой стране.

Столь же, если не более действенным средством раскрытия национальной специфики является изображение индейцев, их экзотического быта, их красочных ритуалов, непостижимого и противоречивого индейского характера. Фенимор Купер выводит в «Последнем из могикан» (не говоря обо всей пенталогии) целую галерею образов коренных американцев: с одной стороны, это хитрый, коварный, «злобный и свирепый» гурон Магуа, с другой — отважные, стойкие и преданные лучшие друзья Натти Бампо, бывший вождь истребленного племени могикан мудрый и верный Чингачгук и его сын, «последний из могикан», юный и пылкий Ункас, который гибнет, тщетно пытаясь спасти Кору Мунро. Роман завершается колоритной и глубоко трогательной сценой похоронного обряда над Корой и Ункасом, гибель которого символизирует трагедию индейского народа, «исчезающей расы» Америки.

Поляризация характеров индейцев (сгущение их положительных либо отрицательных свойств) связана в «Последнем из могикан» с особенностями и условностями романтической эстетики.

Фенимор Купер с его условными «добрыми» и «злыми» индейцами, помогающими либо противостоящими белому человеку, положил начало новому, хотя также во многом мифологизированному восприятию коренного американца в национальной словесности и оказал огромное воздействие на культуру США, разработав жанровые параметры вестерна.

омогающими либо противостоящими белому человеку, положил начало новому, хотя также во многом мифологизированному восприятию коренного американца в национальной словесности и оказал огромное воздействие на культуру США, разработав жанровые параметры вестерна.

Так, столь впечатляюще и художественно выразительно показанные Купером жизнь на фронтире и образ «краснокожего», предстают менее совершенными эстетически, но более достоверными и отнюдь не условными, в прозе коренных американцев.

В XIX веке, во многом в опоре на традиции «белой» литературы США, в ней оформляется беллетристическая линия. Ведущим жанром здесь надолго еще остается автобиография: «Сын леса» (1829) У. Эйнса, из племени пикотов, «Автобиография» (1833) Черного Ястреба, бывшего вождя племени сауков, и др. Авторы поэтично описывают жизнь своего племени и радости вольного индейского отрочества, стоически-сдержанно повествуют об обидах, причиненных их народу белыми: о несправедливости государственной политики, о тяготах современной цивилизации, об обывательском предубеждении белых американцев, видящих в них только «дикарей» и «недочеловеков». Среди этих автобиографий есть и весьма интересные и по-своему выдающиеся произведения.

Развитие собственно художественной прозы (а также поэзии и драматургии) коренных американцев тормозилось внутриполитическими коллизиями XIX века: Семинольской войной 1835—1842 годов, Гражданской войной, многочисленными и противоречивыми правительственными законами, регулирующими жизнь индейцев, которых то выселяли и переселяли, то сгоняли в резервации, то эти резервации отменяли.

Так, первый «индейский» роман — «Бедная Сара, или Индеанка» Илайаса Бодино, из племени чероков, вышел в 1833 году, следующий же — только в 1854. Он сразу принес автору — Джону Роллину Риджу (из чероков) самую широкую известность и до некоторой степени повлиял на развитие американской литературы в целом. Роман назывался «Жизнь и приключения Хоакина Мурьеты, знаменитого калифорнийского бандита» и представлял собой вымышленную биографию некоего благородного разбойника — мстителя за поруганье его семьи и его народа. Поводом к созданию книги явилась не столь давняя тогда серия рейдов по поимке бандитов-чиканос, которые в начале века совсем не благородно терроризировали всю округу и которых здесь называли просто «хоакинами».

Ридж сделал из этой клички имя, снабдил героя фамилией и изобразил местным Робином Гудом, неотразимым и бесстрашным, всегда готовым помочь бедным, галантным с дамами и верным своей возлюбленной. В таком качестве Хоакин Мурьета перекочевал в многочисленные рассказы, инсценировки, а затем и киноленты, которые сделали его невероятно популярной фигурой локального фольклора Калифорнии и Мексики. Стилистика и образная система книги Риджа — это смесь традиций английского и американского готического романа и американского «романа границы» (или «романа фронтира»); центральный образ весьма напоминает героев «восточных поэм» Байрона.

ронтира"); центральный образ весьма напоминает героев «восточных поэм» Байрона. В целом же «Жизнь и приключения Хоакина Мурьеты» — один из первых образцов популярного жанра вестерна, который позднее — на рубеже веков наводнил американский книжный рынок, а затем и кинематограф.

Связью с популярной культурой, однако, не исчерпывается влияние данного романа на отечественную беллетристику. Более важным представляется его вклад в развитие «регионального повествования» в литературе США. Основанный на недавних событиях местной истории, живо воссоздающий местные нравы и быт, полный прекрасных калифорнийских пейзажей, он предвосхитил и подтолкнул развитие западной «школы местного колорита». В последующие десятилетия она заявила о себе творчеством таких писателей, как Фрэнсис Брет Гарт, Хоакин Миллер (взявший этот литературный псевдоним в честь героя романа Риджа), Амброуз Бирс, Марк Твен.