Лирический герой Лермонтова
Главная тема Лермонтова — личность в процессе самопознания и
само воплощения, то есть развития. Очень показателен характер
большинства его стихотворений раннего периода: это лирические
зарисовки, отрывки из дневника — недаром часто он их
озаглавливает, как дневниковые записи — датой или словами
«отрывок», «исповедь», «монолог». Лирика Лермонтова — летопись
становления души, и в этой ??? абсолютной
искренности — истинное художественное открытие автора.События
духовной ЖИЗНИ интересуют поэта В момент ИХ свершения, а не
post factum Его волнует сам механизм внутреннего движения.
Лирический герой всего лермонтовского творчества предельно
близок автору, в его портрете заключены все сущностные бытийные
конфликты, все, что в жизни автора не случайно, но является
фактом Судьбы.
Всему внутреннему строю Лермонтова глубоко соответствует бунтарский, байроновский романтизм — с тем культом тайной избранности личности, высокой Судьбы, борьбы с Роком, тяги к миру — и отторжения от людей: Но русский литературный опыт уже обогащен пушкинскими психологизмом и историзмом как основополагающими художественными принципами. И творческий метод Лермонтова, во всяком случае до «Героя нашего времени», можно определить как психологический романтизм. В романтическом ключе поэт отметает, как мы уже говорили, все случайности жизни, то есть все, что в его жизни не от Судьбы, но от случая, от обстоятельств. Каждое же событие, «работающее» на Судьбу, воспринятое как ее проявление и знак, тщательно психологически исследуется, анализируется.
Душа и личность интересуют Лермонтова как главные реальности бытия. Тайна жизни и смерти воспринимается им в рамках вечной жизни духа. Таким образом, мы находим ключевые слова к миропониманию поэта: оно строится на понятиях личности и Судьбы. Эти категории восприняты Лермонтовым во всей их неоднозначности. И сама неоднозначность понятий приводит к внутренней конфликтности миросознания поэта.
Его духовный мир и мир внешний поражают своей раздробленностью, принципиальным нарушением взаимосвязей. Лермонтов погружается в исследование сложного духовного мира человека, чья мысль вечно бодрствует в стремлении познать истину и достичь абсолютного совершенств. Эта тяга к идеалу, к высшему совершенству при осознании несовершенства мира и человека есть удивительная, чисто лермонтовская трактовка основного романтического конфликта между несовершенством мира вообще и идеальными устремлениями личности. В этот внешний конфликт романтизма Лермонтов привнес глубочайший внутренний конфликт личности, постоянное противоборство разнонаправленных сил — сил добра и зла — в душе человека. Исследование духовного мира бесконечно. И эту бесконечность открыл русской литературе Михаил Юрьевич Лермонтов.
Исследуя истоки добра и зла, Лермонтов приходит к пониманию важнейшего жизненного закона: и добро и зло находятся не вне человека, но внутри его, в его душе. Все внимание Лермонтова сконцентрировано на духовном пути героя.
Художественное своеобразие и историко-философская
проблематика «Песни про царя Ивана Васильевича,
молодого опричника и удалого купца Калашникова» Поэма 1837 пуда «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» в контексте всего творчества поэта воспринимается как своеобразный итог работы Лермонтова над русским фольклором. Интерес к фольклору характерен для 30-х годов прошлого века. глубокий кризис переживала страна Находясь «на перепутье», которое мрачные умы эпохи склонны были считать тупиком, русское общество пыталось найти выход, опираясь на «внутренние ресурсы». Дворянская и народная культуры в России были разделены глубокой пропастью: у нас не было того среднего класса, буржуазии, который в Европе «соединял» аристократию и простонародье, обеспечивал взаимопроникновение культурных традиций и этических принципов. В 30-о годы такую роль посредника" взяла на себя литература. Давайте вспомним, каким обостренным интересом к народу, его жизни и творчеству ознаменовался несчастный холерный 1830 год! Пушкин обратился к сказкам; появился Гоголь, написавший «Вечера на хуторе близ Диканьки», которыми зачитывалась вся Россия; появляются «собиратели народных сказаний»… В 30-ых годах XIX века разгораются ожесточенные философские споры о судьбах России. Обобщенно можно выделить два основных направления споров: западники и славянофилы. Западники видели путь развития России в европеизации; славянофилы же утверждали, что у России свой особый путь. Лермонтову эти споры не были безразличны. Он достаточно активно включался в них, но не примкнул ни к одному направлению. Ему глубоко чуждо было стремление европеизировать Россию. Западная цивилизация казалась ему пораженной духом скепсиса, эпоха Просвещения привила европейскому обществу вкус к умозрительной философии, доминирующей над чувствами. Идеалы Просвещения во многом надуманы, они противоречат человеческой природе: и проповедь Руссо, согласно которой счастье достижимо лишь при абсолютной бедности, при полном отказе от благ цивилизации; и оскорбительный, циничный атеизм Вольтера… Да и что дало России просвещение без возможности применить накопленные знания, без права даже высказать свободно свои мысли? Путь западной цивилизации представляется Лермонтову тупиковым: Не так ли ты, о европейский мир, Когда-то пламенных мечтателей кумир, К могиле клонишься бесславной головою…
Но Лермонтову чуждо во многом и мировоззрение славянофилов, идеализировавших феодальную Россию, ориентировавших развитие страны по «восточному» азиатскому пути. «Песня...» написана в особом жанре. Лермонтов стремился приблизить поэму к эпическим фольклорным сказаниям. Гусляры тешащие «Песнью» «боярина и боярыню его белолицую», играют важнейшую роль в структуре поэмы. Авторского голоса читатель не слышит, перед ним как бы произведение устного народного творчества. Следовательно нравственные позиции, с которых оценивают персонажи «Песни...», не лично авторские, а обобщенно — народные. Это многократно усиливает торжество «правды — матушки» в сказании, ибо поступок безвестного купца Калашникова, защищавшего свою личную честь, стал фактом народной истории.