Русские сочинения
-
Лермонтов М.Ю.
-
Разное
-
Печорин — «младший брат» Онегина(по роману М.Ю. Лермонтова
Печорин — «младший брат» Онегина(по роману М.Ю. Лермонтова
“Печально я гляжу на наше поколенье...”
М.Ю.Лермонтов
Исследуя роман Лермонтова “Герой нашего времени”, Белинский обратил внимание, что Печорин во многом напоминает пушкинского Онегина. Это дало основание критику назвать Печорина “младшим братом” Онегина. Подчеркивая несомненное сходство героев двух великих поэтов, он говорил в своей статье “Герой нашего времени”: “Различие их гораздо меньше, чем расстояние между Онегою и Печорою”.
Некоторые читатели предполагали, что в лице Печорина Лермонтов изобразил самого себя. Конечно, многие мысли и чувства автор передал своему герою. Но специально в предисловии к роману поэт написал, что Печорин — обобщенный, типичный образ, “портрет, составленный из пороков и недостатков всего нашего молодого поколения”.
Григорий Александрович Печорин, подобно Онегину, принадлежал к аристократии Петербурга и так же “бешенно гонялся за удовольствиями жизни”, когда “три дома на вечер зовут”. Он, как и Онегин (может быть, даже в большей степени), богат, совершенно не нуждается в средствах, щедр и расточителен. По-видимому (как и Евгений), он менял много занятий. “Труд упорный” был тошен не одному только Онегину, но и многим блестящим молодым дворянам. Избавленные от нужды, толкающей к деятельности, и лишенные чистолюбия, они халатно относятся к службе и любому иному делу. Скромный чин прапорщика совсем не тяготит Печорина и свидетельствует о его отношении к службе. Многие поступки могут навсегда лишить его возможности служить.
У Григория Александровича много привлекательного. Он человек начитанный, развитый, интересный и остроумный собеседник, обладает стальной волей, выдержкой. Писатель наделяет его физической силой. Он молод, полон энергии, имеет успех у женщин, невольно подчиняет своему влиянию окружающих. Казалось бы, такой человек должен быть кругом счастливым. Но нет! Печорин недоволен собой и окружающими, всякое дело (любовь тоже) скоро утомляет и становится скучным.
То, что только намечено в Онегине, в Печорине развивается полностью. Три только дня были новы для Евгения в деревне. Ему неинтересна преданность простой деревенской девушки. Но зато он готов все отдать, чтобы добиться любви уже замужней Татьяны. А потом, наверное, мог бы оставить ее. Такова натура этих людей. От скуки же Онегин ухаживает за Ольгой, вызывает ревность Ленского. И все, как известно, кончается трагически. Гораздо ярче “умение” приносить любящим его людям одни неприятности развито у Печорина. Тот и сам замечает, что от его поступков окружающим добра не бывает. Эгоизм составляет центральную часть характера обоих героев.
Но в этих образах, бесспорно, отразились общественные явления, связанные с безвременьем, наступившим после декабристского движения, николаевской реакцией, тем отношением к жизни высшего дворянства, которое так блестяще описал Лермонтов в “Думе”:;
… И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, Как пир на празднике чужом. Именно путь без цели. Вот почему и Онегин, и Печорин не могут найти свое призвание. Помещенные в исключительные условия, эти люди потеряли тот внутренний двигатель, который делает жизнь человека интересной. Не случайно обоими овладела “охота к перемене мест”. Мы не знаем, какова дальнейшая судьба Онегина, но Лермонтов кончает роман сценой, от которой сжимается сердце от обиды за бедного Максима Максимыча… “Авось умру где-нибудь по дороге...”, — говорит Печорин на прощанье. Предчувствия не обманули его.
То, что только угадывается в Онегине и кажется не столь уж странным, в Печорине получает окончательное развитие. В этом смысле он не только “младший брат” Онегина, но и “брат”, в более совершенной степени отразивший родовые черты.
Герцен отмечал, что Печорин возвышается своим умом над окружающими, но все-таки остается “умной ненужностью”, так как живет без цели. Тургенев правильно назвал Печорина “лишним человеком”. Такое название закрепилось за Онегиным, Печориным, Бельтовым, Рудиным и некоторыми другими литературными героями XIX века.