По пьесе Островского "Гроза" Катерина - "сильный русский характер"

По пьесе Островского «Гроза»
Катерина — «сильный русский характер»

В драме Островского показан сложный трагический процесс раскрепощения оживающей души. Здесь мрак борется со светом, взлеты сменяются падениями, здесь сказывается и живучесть морали «темного царства», и шаткость этой морали. Глубоко трагична первая встреча Катерины с любимым. Здесь звучит мотив народной песни — мотив неминуемой гибели: «Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Зачем ты моей погибели хочешь? Ты меня загубил!» Каким же сильным должно быть ее чувство, если она во имя него идет на верную гибель! «Не жалей, губи меня!» – восклицает она, отдавшись этому чувству. Так любить может не всякий, и мы убеждаемся в необычайной силе героини. А каковы первые слова Катерины? Вслушаемся в них внимательно: «Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит». В отличие от жены, Тихон приносит свои оправдания жалобно, даже, может быть, плаксивым тоном и вместе с тем весьма почтительно, обращаясь к матери на «вы».
Катерина говорит о том же, что и Тихон, возражая на упреки. Но с каким достоинством, как просто и искренне говорит она! Характерно и это обращение на «ты» (как к равной ), и стремление к ясным, доброжелательным человеческим отношениям. В первом явлении, вслушиваясь в диалог Кулигина и Тихона, мы представляем себе Катерину как покорную жертву, как человека со сломанной волей и растоптанной душой. " Маменька ее поедом ест, а она как тень какая ходит, безответная. Только плачет да тает как воск", — говорит о жене Тихон. И вот она сама перед нами. Нет, она не жертва. Она человек с сильным, решительным характером, с живым, вольнолюбивым сердцем. Из дому она убежала, чтобы проститься с Борисом, не побоявшись кары за этот поступок. Она не только не прячется, не таится, но и «громко, во весь голос» зовет любимого: «Радость моя, жизнь моя, душа моя, люблю тебя! Откликнись!» Нет, она не чувствует себя зависимой, напротив, она свободна, хотя бы потому, что все потеряла, что нечем ей больше дорожить, даже жизнью: «Для чего мне теперь жить, ну для чего?» Борис говорит о себе: «Что обо мне-то толковать! Я вольная птица.» В сцене свидания Катерина ему завидует: «Ты вольный казак.» Но, на самом деле, кто из них более свободен?
Остановимся на репликах Бориса в сцене прощания: «Нельзя мне, Катя. Не по своей воле еду: дядя посылает… Не застали бы здесь!». Борис скован страхом. Последний монолог Катерины рисует ее внутреннюю победу над силами «темного царства». «Опят жить? Нет, нет, не надо… нехорошо!» Характерно здесь слово «нехорошо»: жить под игом Кабанихи, с точки зрения Катерины, безнравственно. «А поймают меня, да воротят домой насильно…». Как страшно звучит здесь это слово «поймают», словно не о человеке идет речь. При мысли о насилии, которое совершиться над ней, Катерина восклицает: " Ах, скорей, скорей!" Жажда освобождения торжествует и над темными религиозными представлениями. Катерина проникается убеждением в своем праве на свободу чувства, на свободу выбора между жизнью и смертью. «Все равно, что смерть придет, что сама… а жить нельзя!» – размышляет она о самоубийстве, которое, с точки зрения церкви, является смертным грехом. И далее она подвергает сомнению это представление: «Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться…». Мысль о любви сильнее, нежели страх перед религиозными запретами, и предсмертные слова Катерины обращены не к Богу и выражают не раскаяние в совершенных грехах, — они обращены к любимому: «Друг мой! Радость моя! Прощай!».
Так свободное от предрассудков, живое и сильное чувство победило в душе Катерины, и она вырвалась из пут «темного царства» на волю.