Взаимосвязь персонажей: Катерина и Кабаниха
Катерина внешне хрупкая, нежная и открытая для чувств молодая женщина, вовсе не такая беззащитная, как кажется на первый взгляд. Внутри она сильная, она является борцом против этого «тёмного царства». Катерина – это девушка, которая способна постоять за себя, которая способна на многое ради своей любви. Но она одинока в этом мире, и ей тяжело, поэтому она ищет опору. Опору, как ей кажется, она находит в Борисе. И она всячески стремится к нему, несмотря ни на что. Она выбрала его, потому что Борис выделялся из всех молодых людей в этом городе, а ещё у них обоих была схожая ситуация. Но в финале Борис отказывается от неё, и она остаётся одна против «тёмного царства» смириться и вернуться в дом Кабанихи значило не быть самой собой. Самоубийство – это один единственный выход. Катерина уходит из жизни, потому что не приемлет этот мир – мир Кабанихи, Дикого, Тихона и Бориса. Кабаниха же совершенно другой человек, она антипод Катерины.
Её полностью устраивает тот мир, в котором она живёт. Ей никто не смел никогда перечить, но тут появляется Катерина, не желающая мириться с грубостью, хамством и жестокостью Кабанихи. И поэтому Катерина, с её чувством собственного достоинства, постоянно раздражает Кабаниху. Между Катериной и Кабанихой назревает конфликт. Конфликт этот не доходит до взрыва, пока не было тому причин. А причиной становится признание Катерины в измене мужу. И Катерина понимает, что после этого жизнь её закончена, ведь Кабаниха тогда совсем затиранит её. И она решается на самоубийство. После смерти Катерины Кабаниха остаётся удовлетворённой, ведь теперь ей никто не будет противостоять. Смерть Катерины – это своеобразный протест против этого мира, мира лжи и лицемерия, к которому она никогда бы не смогла привыкнуть.
Но в Катерине и Кабанихе есть что-то общее, ведь они обе способны постоять за себя, обе не желают мириться с унижением и оскорблением, у обоих сильный характер. Но нежелание быть униженной и оскорблённой у них проявляются по-разному. Катерина никогда не ответит на грубость грубостью. Кабаниха же, напротив, всячески будет стараться унизить, обидеть, затиранить человека, который что-либо скажет неприятное в её сторону.
Катерина и Кабаниха различны в отношении к богу. Если чувство к богу у Катерины – это что-то светлое, святое, неприкосновенное и наивысшее, то у Кабанихи – это только внешнее, поверхностное чувство. Даже походы в церковь для Кабанихи – это только для того, чтобы произвести впечатление набожной дамы на окружающих.
Наиболее подходящее сравнение Катерины и Кабанихи является что-то светлое и что-то тёмное, где светлым является Катерина, а тёмным – Кабаниха. Катерина – это лучик света в «тёмном царстве». Но этого «лучика» на столько не хватает, чтобы осветить эту мглу, что в конце концов он вообще затухает.
Душевная дряблость героя и нравственная щедрость героини наиболее очевидны в сцене их последнего свидания. Тщетны надежды Катерины: «Еще кабы с ним жить, может быть, радость бы какую-нибудь я и видела». «Кабы», «может быть», «какую-нибудь».
бы», «может быть», «какую-нибудь»… Слабое утешение! Но и тут она находит силы думать не о себе. Это Катерина просит у любимого прощения за причиненные ему тревоги. Борису же и в голову такое прийти не может. Где уж там спасти, даже пожалеть Катерину он толком не сумеет: «Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!» Но разве не напоминала Борису о расплате за любовь к замужней женщине народная песня, исполняемая Кудряшом, разве не предупреждал его об этом же Кудряш: «Эх, Борис Григорьич, бросить надоть!.. Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите...» А сама Катерина во время поэтических ночей на Волге разве не об этом Борису говорила? Увы, герой ничего этого просто не услышал.
Добролюбов проникновенно увидел в конфликте «Грозы» эпохальный смысл, а в характере Катерины — «новую фазу нашей народной жизни». Но, идеализируя в духе популярных тогда идей женской эмансипации свободную любовь, он обеднил нравственную глубину характера Катерины. Колебания героини, полюбившей Бориса, горение ее совести Добролюбов счел «невежеством бедной женщины, не получившей теоретического образования». Долг, верность, совестливость со свойственным революционной демократии максимализмом были объявлены «предрассудками», «искусственными комбинациями», «условными наставлениями старой морали», «старой ветошью». Получалось, что Добролюбов смотрел на любовь Катерины так же не по-русски легко, как и Борис.
Объясняя причины всенародного покаяния героини, не будем повторять вслед за Добролюбовым слова о «суеверии», «невежестве», «религиозных предрассудках». Не увидим в «страхе» Катерины трусость и боязнь внешнего наказания. Ведь такой взгляд превращает героиню в жертву темного царства Кабаних. Подлинный источник покаяния героини в другом: в ее чуткой совестливости. «Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а как я подумаю, что вдруг явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, вот что страшно». «У меня уж очень сердце болит»,— говорит Катерина в минуту признания. «В ком есть страх, в том есть и Бог»,— вторит ей народная мудрость. «Страх» искони понимался русским народом как обостренное нравственное самосознание.
В «Толковом словаре В. И. Даля «страх» толкуется как «сознание нравственной ответственности». Такое определение соответствует душевному состоянию героини. В отличие от Кабанихи, Феклуши и других героев «Грозы», «страх» Катерины — внутренний голос ее совести. Грозу Катерина воспринимает как избранница: совершающееся в ее душе сродни тому, что творится в грозовых небесах. Тут не рабство, тут равенство. Катерина равно героична как в страстном и безоглядном любовном увлечении, так и в глубоко совестливом всенародном покаянии. «Какая совесть!.. Какая могучая славянская совесть!.. Какая нравственная сила… Какие огромные, возвышенные стремления, полные могущества и красоты»,— писал о Катерине — Стрепетовой в сцене покаяния В.
,— писал о Катерине — Стрепетовой в сцене покаяния В. М. Дорошевич. А С. В. Максимов рассказывал, как ему довелось сидеть рядом с Островским во время первого представления «Грозы» с Никулиной-Косицкой в роли Катерины. Островский смотрел драму молча, углубленный в себя. Но в той «патетической сцене, когда Катерина, терзаемая угрызениями совести, бросается в ноги мужу и свекрови, каясь в своем грехе, Островский весь бледный шептал: «Это не я, не я: это — Бог!» Островский, очевидно, сам не верил, что он смог написать такую потрясающую сцену». Пора и нам по достоинству оценить не только любовный, но и покаянный порыв Катерины. Пройдя через грозовые испытания, героиня нравственно очищается и покидает этот греховный мир с сознанием своей правоты: «Кто любит, тот будет молиться».
«Смерть по грехам страшна»,— говорят в народе. И если Катерина смерти не боится, то грехи искуплены. Ее уход возвращает нас к началу трагедии. Смерть освящается той же полнокровной и жизнелюбивой религиозностью, которая с детских лет вошла в душу героини. «Под деревцом могилушка… Солнышко ее греет… птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут...»
Катерина умирает удивительно. Ее смерть — это последняя вспышка одухотворенной любви к Божьему миру: к деревьям, птицам, цветам и травам. Монолог о могилушке — проснувшиеся метафоры, народная мифология с ее верой в бессмертие. Человек, умирая, превращается в дерево, растущее на могиле, или в птицу, вьющую гнездо в его ветвях, или в цветок, дарящий улыбку прохожим,— таковы постоянные мотивы народных песен о смерти. Уходя, Катерина сохраняет все признаки, которые, согласно народному поверью, отличали святого: она и мертвая, как живая. «А точно, ребята, как живая! Только на виске маленькая ранка, и одна только, как есть одна, капелька крови».
Её полностью устраивает тот мир, в котором она живёт. Ей никто не смел никогда перечить, но тут появляется Катерина, не желающая мириться с грубостью, хамством и жестокостью Кабанихи. И поэтому Катерина, с её чувством собственного достоинства, постоянно раздражает Кабаниху. Между Катериной и Кабанихой назревает конфликт. Конфликт этот не доходит до взрыва, пока не было тому причин. А причиной становится признание Катерины в измене мужу. И Катерина понимает, что после этого жизнь её закончена, ведь Кабаниха тогда совсем затиранит её. И она решается на самоубийство. После смерти Катерины Кабаниха остаётся удовлетворённой, ведь теперь ей никто не будет противостоять. Смерть Катерины – это своеобразный протест против этого мира, мира лжи и лицемерия, к которому она никогда бы не смогла привыкнуть.
Но в Катерине и Кабанихе есть что-то общее, ведь они обе способны постоять за себя, обе не желают мириться с унижением и оскорблением, у обоих сильный характер. Но нежелание быть униженной и оскорблённой у них проявляются по-разному. Катерина никогда не ответит на грубость грубостью. Кабаниха же, напротив, всячески будет стараться унизить, обидеть, затиранить человека, который что-либо скажет неприятное в её сторону.
Катерина и Кабаниха различны в отношении к богу. Если чувство к богу у Катерины – это что-то светлое, святое, неприкосновенное и наивысшее, то у Кабанихи – это только внешнее, поверхностное чувство. Даже походы в церковь для Кабанихи – это только для того, чтобы произвести впечатление набожной дамы на окружающих.
Наиболее подходящее сравнение Катерины и Кабанихи является что-то светлое и что-то тёмное, где светлым является Катерина, а тёмным – Кабаниха. Катерина – это лучик света в «тёмном царстве». Но этого «лучика» на столько не хватает, чтобы осветить эту мглу, что в конце концов он вообще затухает.
Душевная дряблость героя и нравственная щедрость героини наиболее очевидны в сцене их последнего свидания. Тщетны надежды Катерины: «Еще кабы с ним жить, может быть, радость бы какую-нибудь я и видела». «Кабы», «может быть», «какую-нибудь».
бы», «может быть», «какую-нибудь»… Слабое утешение! Но и тут она находит силы думать не о себе. Это Катерина просит у любимого прощения за причиненные ему тревоги. Борису же и в голову такое прийти не может. Где уж там спасти, даже пожалеть Катерину он толком не сумеет: «Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!» Но разве не напоминала Борису о расплате за любовь к замужней женщине народная песня, исполняемая Кудряшом, разве не предупреждал его об этом же Кудряш: «Эх, Борис Григорьич, бросить надоть!.. Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите...» А сама Катерина во время поэтических ночей на Волге разве не об этом Борису говорила? Увы, герой ничего этого просто не услышал.
Добролюбов проникновенно увидел в конфликте «Грозы» эпохальный смысл, а в характере Катерины — «новую фазу нашей народной жизни». Но, идеализируя в духе популярных тогда идей женской эмансипации свободную любовь, он обеднил нравственную глубину характера Катерины. Колебания героини, полюбившей Бориса, горение ее совести Добролюбов счел «невежеством бедной женщины, не получившей теоретического образования». Долг, верность, совестливость со свойственным революционной демократии максимализмом были объявлены «предрассудками», «искусственными комбинациями», «условными наставлениями старой морали», «старой ветошью». Получалось, что Добролюбов смотрел на любовь Катерины так же не по-русски легко, как и Борис.
Объясняя причины всенародного покаяния героини, не будем повторять вслед за Добролюбовым слова о «суеверии», «невежестве», «религиозных предрассудках». Не увидим в «страхе» Катерины трусость и боязнь внешнего наказания. Ведь такой взгляд превращает героиню в жертву темного царства Кабаних. Подлинный источник покаяния героини в другом: в ее чуткой совестливости. «Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а как я подумаю, что вдруг явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, вот что страшно». «У меня уж очень сердце болит»,— говорит Катерина в минуту признания. «В ком есть страх, в том есть и Бог»,— вторит ей народная мудрость. «Страх» искони понимался русским народом как обостренное нравственное самосознание.
В «Толковом словаре В. И. Даля «страх» толкуется как «сознание нравственной ответственности». Такое определение соответствует душевному состоянию героини. В отличие от Кабанихи, Феклуши и других героев «Грозы», «страх» Катерины — внутренний голос ее совести. Грозу Катерина воспринимает как избранница: совершающееся в ее душе сродни тому, что творится в грозовых небесах. Тут не рабство, тут равенство. Катерина равно героична как в страстном и безоглядном любовном увлечении, так и в глубоко совестливом всенародном покаянии. «Какая совесть!.. Какая могучая славянская совесть!.. Какая нравственная сила… Какие огромные, возвышенные стремления, полные могущества и красоты»,— писал о Катерине — Стрепетовой в сцене покаяния В.
,— писал о Катерине — Стрепетовой в сцене покаяния В. М. Дорошевич. А С. В. Максимов рассказывал, как ему довелось сидеть рядом с Островским во время первого представления «Грозы» с Никулиной-Косицкой в роли Катерины. Островский смотрел драму молча, углубленный в себя. Но в той «патетической сцене, когда Катерина, терзаемая угрызениями совести, бросается в ноги мужу и свекрови, каясь в своем грехе, Островский весь бледный шептал: «Это не я, не я: это — Бог!» Островский, очевидно, сам не верил, что он смог написать такую потрясающую сцену». Пора и нам по достоинству оценить не только любовный, но и покаянный порыв Катерины. Пройдя через грозовые испытания, героиня нравственно очищается и покидает этот греховный мир с сознанием своей правоты: «Кто любит, тот будет молиться».
«Смерть по грехам страшна»,— говорят в народе. И если Катерина смерти не боится, то грехи искуплены. Ее уход возвращает нас к началу трагедии. Смерть освящается той же полнокровной и жизнелюбивой религиозностью, которая с детских лет вошла в душу героини. «Под деревцом могилушка… Солнышко ее греет… птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут...»
Катерина умирает удивительно. Ее смерть — это последняя вспышка одухотворенной любви к Божьему миру: к деревьям, птицам, цветам и травам. Монолог о могилушке — проснувшиеся метафоры, народная мифология с ее верой в бессмертие. Человек, умирая, превращается в дерево, растущее на могиле, или в птицу, вьющую гнездо в его ветвях, или в цветок, дарящий улыбку прохожим,— таковы постоянные мотивы народных песен о смерти. Уходя, Катерина сохраняет все признаки, которые, согласно народному поверью, отличали святого: она и мертвая, как живая. «А точно, ребята, как живая! Только на виске маленькая ранка, и одна только, как есть одна, капелька крови».