СПОСОБЫ ОТРАЖЕНИЯ АВТОРСКОГО ВЗГЛЯДА НА МИР В КОМЕДИИ А. Н. ОСТРОВСКОГО “ЛЕС”.

СПОСОБЫ ОТРАЖЕНИЯ АВТОРСКОГО ВЗГЛЯДА НА МИР В КОМЕДИИ А. Н. ОСТРОВСКОГО “ЛЕС”.
В “Лесе”, как и во всяком другом произведении, отражается авторский взгляд на мир. Немаловажную роль для подобного общения между автором и читателем играют ремарки, тем более что пьесы Островского рассчитаны не только на постановку на сцене, но и на простое чтение. Сначала в этих кратких пояснениях мы видим лишь чисто функциональную роль, но ведь большинство из них могут сказать массу интересного о характере персонажа, при­знать особый оттенок окружающей его обстановки. Многие великие произведения “построены на ремарках”, и пьеса “Лес” не является исключением. По словам одного из критиков: “В ремарках Остров­ского на единицу смысла приходится очень мало слов, а на одно слово — бездна разных смыслов”. Теперь рассмотрим конкретные ремарки в данном произведении и попробуем понять их значение и соответственно роль.
В начале любой пьесы мы встретим описание действующих лиц. Здесь автор отмечает основные черты своих персонажей, то, что кажется ему в них наиболее важным. В этой комедии список действующих лиц открывает Раиса Павловна Гурмыжская. Островский отмечает ее общий траурный вид и вскользь упоминает о рабочем ящичке, который она носит с собой постоянно. Далее идет ее родст­венница, Аксинья Даниловна, и уже по ремаркам можно догадаться о незавидном положении этой девушки в доме. Следующая затем “звездная пара” господ Милонова и Бодаева поразительно напоми­нает, несмотря на все их внешние различия между собой, другую парочку — Бобчинского и Добчинского. И уже здесь в ремарках есть намек на это: они обобщены как “богатые соседи Гурмыж-ской”. После этого в списке мы встречаем имя Восьмибратова. Он — “купец, торгующий лесом”. А надо сказать, что в данном произведении лес играет довольно интересную роль. Являясь, с одной стороны, вместителем “темных сил”, с другой — он символи­зирует все живое в поместье Гурмыжской. Таким образом, от человека, который занимается его куплей-продажей, ничего хорошего ждать не приходится. “Петр, его сын”. Из этой ремарки мы прак­тически ничего не узнаем о Петре. И действительно, подобно Бори­су в “Грозе”, он выполняет здесь функцию скорее обстановки, не­жели действующего лица. И последний интересный для нас здесь персонаж — это Алексей Сергеевич Буланов, “молодой человек, не доучившийся в гимназии”. Так мало слов, а мы можем уже многое предполагать в его характеристике.

Конечно, значение этих персонажей станет понятно лишь потом, по ходу развития действия, но и при первом обзоре о них уже кое-что можно сказать.

Далее идет первая ремарка описательного характера. Подобные пояснения несут в себе определенную символику, создают лиричес­кий или же бытовой фон. Описывают они в пьесе в основном усадь­бу Гурмыжской: дом, природу. Есть также описание перекрестка, на котором встречаются дорога, ведущая к дому Гурмыжской, и путь в город Калинов.

Рассмотрим сначала ремарки, относящиеся непосредственно к усадьбе. Вначале нам дается описание внутреннего расположения дома: “… большая зала. Прямо две двери. Налево от зрителей окно и дверь в сад… богатая мебель, трельяжи, цветы”.

У “скромной распорядительницы своих денег” неплохой домик. Далее в двух местах мы встречаем описание сада: “Старый густой сад: налево от зрителей… терраса барского дома, уставленная цве­тами...” И другая часть сада: “направо беседка, налево садовая ска­мейка, вдали, сквозь деревья, видно озеро”. Не случайно столь по­дробное описание, поскольку это место нам очень важно. Именно здесь раскрываются все тайны. Например, Счастливцев сообщает Несчастливцеву о взаимоотношениях между Гурмыжской и Булановым. Интересно в этой ремарке и упоминание о луне. Луна — это символ трудной, несчастной любви. Под луной встречаются Петр и Аксюша. В лунную ночь происходит встреча Счастливцева с Ули­той, во время которой последний, прикинувшись влюбленным, уз­нает тайну Несчастливцева. И самое главное, при луне Гурмыж-ская открывает свои чувства Буланову. Причем конец этой встречи весьма печален для Буланова. Вот какую роль может “сыграть” одна маленькая ремарка в судьбах стольких персонажей.

Второй разновидностью данного типа пояснения является опи­сание перекрестка. На этом месте мы впервые встречаем Счастлив­цева и Несчастливцева, видим любовное свидание Аксюши и Петра. Вот как оно описывается в пьесе: “Лес, две неширокие дороги идут с противоположных сторон из глубины сцены и сходятся близь авансцены под углом. На углу крашеный столб, на котором, по направлению дорог, прибиты две доски с надписями; на правой: “В город Калинов”, на левой: “В усадьбу “Пеньки” помещицы г-жи Гурмыжской”. У столба низенький пень...” Описание этого перекрестка несет в себе определенную символику. Это как бы место пересечения двух жизненных путей, на котором стоит столб с ука­занием не просто направлений, а событий, соответствующих ему. В особенности это важно для Несчастливцева. Отправиться к Гур­мыжской и жить в этом “погибшем мире”, но в роскоши, или же пойти по дороге в Калинов и жить бедно, но честно и свободно. Ин­тересно также, что на пень садится Аксюша, а затем и Несчастлив­цев, о чем говорится в последующих ремарках. Это как бы указы­вает на их принадлежность к “Пенькам”.

В следующей ремарке идет описание Счастливцева и Несчас­тливцева. В последнем мы видим лишь резкие, глубокие черты, в то время как в образе второго актера заметна лишь мягкость, соче­тание насмешливости и робости. По кратким характеристикам внешности мы можем многое сказать о характерах этих двух персо­нажей.

Теперь перейдем к ремаркам, важным при описании характеров героев. Здесь хотелось бы прежде привести общую мысль о том, что авторские пояснения, по словам одного из критиков, и в “Грозе”, и в “Лесе” показывают человека не в развитии, а его статичное состо­яние, что делает их для нас еще более ценными.

Начнем со сцены разговора Карпа и Аксюши. “Вынув из карма­на письмо”, Аксюша просит Карпа передать его Петру. Причем во время разговора она “отворачивается к окну”. Это действие говорит о том, что ей стыдно за тайные отношения. Они очень тяготят ее. Здесь же она “серьезно” заявляет, что не хочет денег, вырученных за лес, то есть денег, полученных столь варварским путем. В сле­дующей сцене через ремарку опять показана восприимчивость, чувствительность и порядочность Аксюши. Отвечая на развязное пове­дение Буланова, она “почти сквозь слезы” говорит о своем возму­щении и обиде. И уже “строго” ставит его на место словами: “А если не ваше, если чужое”. И опять же “тихо”, сознавая свою вину, “отвечает на насмешку Буланова о том, что лучше его ей же­ниха не найти, словами: “Ошибаетесь. Захочу поискать, так найду, а может, уж и нашла”. И в разговоре с Петром она “сердито” гонит его прочь после слов возлюбленного о том, что ничего особенного в их свиданиях нет и что любить его — это ее женская “обязан­ность”.

Следующий характер, раскрытию которого немало помогают ре­марки, — характер Буланова. Уже в сцене с Аксюшей его поведе­ние просто отвратительно. “Увидав Аксюшу, подходит к ней и очень развязно кладет ей на плечо руку”. На гневный возглас воз­мущения Аксюши отвечает “обидясь”, говоря, что ее поведение удивляет его и что он не видит причин для такой реакции на его действия. А по словам Аксюши о том, что не все покупается за деньги, “презрительно улыбаясь”, отвечает: “Философия!” Именно ремарки, передавая всю лицемерность поведения Буланова, помогают нам понять идеологию “не доучившегося гимназиста”. Он хоро­ший актер, как практически все другие жители и посетители “Пеньков”, и это видно из ремарок к его диалогу с Гурмыжской: “Увидав Гурмыжскую, помогает ей сойти с террасы и целует руку”, “с участием” спрашивает о здоровье. И затем автор, быть может для того чтобы усилить наше негативное отношение к Була­нову, неожиданно вводит перед его репликой такую ремарку: “Злобно улыбаясь”. И вся слащавость его слов сводится на нет. Он до того забавляется все время этой встречи, что позволяет себе не­слыханную дерзость: “Обнимает Гурмыжскую и хочет поцеловать”. И лишь после того как она уходит, он осознает свою “ошибку” и “падает на скамейку” с криком: “Пропал, пропал, пропал!” В своем поведении он доходит до того, что начинает “горячо” спорить с Не-счастливцевым. Будь это трагедия, эти ремарки не только раскры­ли бы нам характер героя, но и сыграли бы весьма плачевную роль в его судьбе.

Следующей героиней, характеристика которой полно отражает­ся в ремарках, является сама Гурмыжская. Особенно интересны для ее характеристики пояснения, не относящиеся прямо к ней, а характеризующие поведение героев, с которыми она вступает в раз­говоры. Например, ее диалог с Аксюшей. Во всю его продолжитель­ность девушка отвечает “потупя глаза, тихо”. Сама Гурмыжская во время всей беседы говорит “со смехом”, как бы издеваясь над Ак­сюшей. Это можно было бы рассматривать как простые функциональные ремарки, характеризующие взаимоотношения между бед­ной родственницей и ее богатой благодетельницей, если бы самих героинь мы воспринимали так же. Но разве не видим мы в Гур­мыжской некую “царицу” в этом ограниченном мирке, ее поместье. Она как какая-то колдунья или Баба-Яга, прикрываясь маской добродетели, творит свои “темные дела”. Например, продает лес, единственное живое место, что в ее имении еще осталось. С этой точки зрения боязнь Аксюши взглянуть ей в глаза чувствуется нами совсем по-иному, возникает какое-то ощущение суеверного страха. Продолжая эту тему, надо сказать и о разговоре Гурмыж­ской с Улитой, ее верной служанкой. В то время как последняя “таинственно” пересказывает ей новости, Гурмыжская “смотрит ей в глаза”, пытаясь выведать, не скрыла ли та чего. В таком аспекте эти ремарки можно уже отнести и к характеристикам, и к поясне­ниям, создающим определенное “настроение” произведения. На примере разговора Гурмыжской с Улитой можно показать и еще один любопытный момент, отраженный в ремарках. Как уже было сказано, Гурмыжская только притворяется добродетельной, но ведь не она одна. Все обитатели ее дома, включая Милонова и Бодаева, играют роли, и эта театральность их поведения передана в ремар­ках. В вышеупомянутой беседе героини постоянно делают поясняю­щие жесты руками, о чем указано в ремарках, говорят с “жаром”. Для того чтобы подчеркнуть ненатуральность всех этих людей, вво­дится в произведение и Несчастливцев. В одной из ремарок даже говорится о том, что его высказывание взято из Шиллера. И подоб­ным образом как бы ставится под сомнение правдивость речей всех там присутствующих, тем более что никто из них не догадался о принадлежности этих слов пьесе “Разбойники”. Здесь же интересна по своему оттеночному значению и ремарка, относящаяся к репли­ке Гурмыжской. После провокационных слов Несчастливцева она произносит: “Комедианты” — и при этом “пожимает плечами”. От этого незначительного на первый взгляд пояснения теряется одно­значность заявления. Произнеси она его без единого действия, да еще с пафосом, сразу стало бы ясно, что она истинно или притвор­но, но хочет высмеять таким образом Несчастливцева и Счастлив-цева. Эта же ремарка “сбивает” все впечатление. То ли она хочет таким образом казаться равнодушной к словам племянника, то ли не уверена в правильности своих слов, а может, и в правильности адресата, к которому они направлены. А может, просто она на­столько теряется или даже пугается при словах Несчастливцева, что жест этот выходит произвольно. Последние ремарки, которые мне бы хотелось рассмотреть в своем сочинении, — это пояснения к разговору о купле-продаже леса между Гурмыжской и Восьмибра-товым. Там аж два раза встречается ремарка “молчание”. Зачем она введена здесь? Для усиления пафоса, для привлечения внима­ния. Но к чему? Обычный разговор, подумаешь, лес. И здесь опять же приходит на ум мысль о единственном живом уголке в этом “мертвом царстве”, от которого спешит избавиться его хозяйка, не умея сберечь. И опять же смысл ремарок приобретает более высо­кое значение. Это уже не чисто функциональные пояснения, а свое­образный “восклицательный знак”.

Можно было бы поговорить и о чисто функциональных ремар­ках, но это кажется мне скучным и не столь уж необходимым, поэ­тому позволю себе опустить этот момент.

И заканчивая свое сочинение, мне хотелось бы сказать, что меня не перестает удивлять многообразие “детализационной симво­лики”, которое столь многие авторы используют в своих произведе­ниях и к которым, несомненно, относятся ремарки.