"Как закалялась сталь"
Странно, что великолепное, хоть и несколько наивное произведение Островского в последнее время все реже упоминается в школьных программах Вот так всегда: или восторгаемся по приказу вышестоящих, да еще и не тем, чем надо, или отрицаем огульно.
Книги надо рассматривать безотносительно к современному политическому климату. Ведь достоинство «Овода» вовсе не в одобрении или отрицании проблем, имевшихся на Апеннинском полуострове накануне итальянской буржуазной революции 1848—1849 годов. А книга «Целина», если поставить на обложке имя настоящего автора, вовсе не слабая публицистика, отражающая конкретные события конкретного времени.
Биографический роман Николая Островского — произведение страстное и честное. Вот эпизод, когда Павка Корчагин близок к самоубийству и проводит ревизию своей жизни: «Перед глазами пробежала вся его жизнь, с детства и до последних дней. Хорошо ли, плохо ли он прожил свои 24 года?
Он перебрал в памяти год за годом и пришел к выводу, что, несмотря на ошибки, сделанные по молодости и дури, а больше всего — по незнанию, он не проспал горячих дней, нашел свое место в железной схватке за власть, и на багряном знамени революции есть и его несколько капель крови».
Рассуждая дальше, Павел вспоминает эпизод боев под Варшавой. Тогда они наскоро перевязывали раненых и оставляли их, а сами мчались дальше: «Эскадрон не останавливает свой бег из-за потери бойца». И хотя он видел безногих пулеметчиков на тачанках, это все же было исключением.
«Для чего жить, у6гр, а он уже потерял самое дорогое — способность бороться? Чем оправдать свою жизнь сейчас и в безотрадном завтра? Чем заполнить ее? Просто есть, пить и дышать?..»
Действительно, «кто осудит бойца, не желающего агонизировать»? Добровольная смерть обреченных больных в чем-то гуманнее, чем предсмертные мучения.
Когда-то школьники учили наизусть абзац о том, что «жизнь дается человеку один раз». Сейчас кое-кто употребляет слова Островского в ироническом смысле А зря' Ведь это действительно так, это действительно высокая цель — «прожить жизнь так, чтобы не жег позор стыда за подлое и мелкое существование».
В романе есть еще один пронзительный эпизод: Корчагин встречается с Ритой Устинович, которая могла бы стать его женой, не сочти она его погибшим. Он спрашивает девушку: «Не потому ли жаль, Рита, что я никогда не стал бы для тебя больше чем товарищем? — Нет, Павел, мог стать и больше — Это можно исправить? — Немного поздно, товарищ Овод». Ирония судьбы: «схоронив» друга, Рита вышла замуж, у нее дочка И Павел смотрит на нее с нежностью и говорит: «Все же у меня остается несравненно больше, чем я только что потерял».
Действительно, жизнь Корчагина, как и жизнь Островского, — сплошной подвиг И тогда, когда воевал за дело, которое считал правым, и когда строил узкоколейку, чтобы спасти город от гибели, и потом, когда слелой, парализованный человек станет писателем
«Дуло презрительно глянуло ему в глаза.
; Дуло презрительно глянуло ему в глаза. Павел положил револьвер на колени и злобно выругался. Все это бумажный героизм, братишка1 Шлепнуть себя каждый дурак сумеет. Это самый трусливый и легкий выход из положения. А ты попробовал эту жизнь победить?.. Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай ее полезной".
Корчагин во многом подражал своему любимому герою — Оводу. Это придавало ему мужества, учило умению терпеть Но если бы у него не было цели, если бы он не считал, что жизнь — это прежде всего борьба, то не помог бы и пример Овода Островский был уверен, что, умирая, он должен сказать: «Вся жизнь и все силы отданы самому дорогому на свете — борьбе за освобождение человечества» И это спасло его от самоубийства, когда в минуту он пережил сознанием больше, чем за целые годы, и тогда, когда были потеряны первые главы единственного экземпляра рукописи, и тогда, когда «в безграничной ярости на жизнь, отнявшую у него глаза, ломал карандаш, а на прикушенных губах выступали капли крови»…
Книги надо рассматривать безотносительно к современному политическому климату. Ведь достоинство «Овода» вовсе не в одобрении или отрицании проблем, имевшихся на Апеннинском полуострове накануне итальянской буржуазной революции 1848—1849 годов. А книга «Целина», если поставить на обложке имя настоящего автора, вовсе не слабая публицистика, отражающая конкретные события конкретного времени.
Биографический роман Николая Островского — произведение страстное и честное. Вот эпизод, когда Павка Корчагин близок к самоубийству и проводит ревизию своей жизни: «Перед глазами пробежала вся его жизнь, с детства и до последних дней. Хорошо ли, плохо ли он прожил свои 24 года?
Он перебрал в памяти год за годом и пришел к выводу, что, несмотря на ошибки, сделанные по молодости и дури, а больше всего — по незнанию, он не проспал горячих дней, нашел свое место в железной схватке за власть, и на багряном знамени революции есть и его несколько капель крови».
Рассуждая дальше, Павел вспоминает эпизод боев под Варшавой. Тогда они наскоро перевязывали раненых и оставляли их, а сами мчались дальше: «Эскадрон не останавливает свой бег из-за потери бойца». И хотя он видел безногих пулеметчиков на тачанках, это все же было исключением.
«Для чего жить, у6гр, а он уже потерял самое дорогое — способность бороться? Чем оправдать свою жизнь сейчас и в безотрадном завтра? Чем заполнить ее? Просто есть, пить и дышать?..»
Действительно, «кто осудит бойца, не желающего агонизировать»? Добровольная смерть обреченных больных в чем-то гуманнее, чем предсмертные мучения.
Когда-то школьники учили наизусть абзац о том, что «жизнь дается человеку один раз». Сейчас кое-кто употребляет слова Островского в ироническом смысле А зря' Ведь это действительно так, это действительно высокая цель — «прожить жизнь так, чтобы не жег позор стыда за подлое и мелкое существование».
В романе есть еще один пронзительный эпизод: Корчагин встречается с Ритой Устинович, которая могла бы стать его женой, не сочти она его погибшим. Он спрашивает девушку: «Не потому ли жаль, Рита, что я никогда не стал бы для тебя больше чем товарищем? — Нет, Павел, мог стать и больше — Это можно исправить? — Немного поздно, товарищ Овод». Ирония судьбы: «схоронив» друга, Рита вышла замуж, у нее дочка И Павел смотрит на нее с нежностью и говорит: «Все же у меня остается несравненно больше, чем я только что потерял».
Действительно, жизнь Корчагина, как и жизнь Островского, — сплошной подвиг И тогда, когда воевал за дело, которое считал правым, и когда строил узкоколейку, чтобы спасти город от гибели, и потом, когда слелой, парализованный человек станет писателем
«Дуло презрительно глянуло ему в глаза.
; Дуло презрительно глянуло ему в глаза. Павел положил револьвер на колени и злобно выругался. Все это бумажный героизм, братишка1 Шлепнуть себя каждый дурак сумеет. Это самый трусливый и легкий выход из положения. А ты попробовал эту жизнь победить?.. Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай ее полезной".
Корчагин во многом подражал своему любимому герою — Оводу. Это придавало ему мужества, учило умению терпеть Но если бы у него не было цели, если бы он не считал, что жизнь — это прежде всего борьба, то не помог бы и пример Овода Островский был уверен, что, умирая, он должен сказать: «Вся жизнь и все силы отданы самому дорогому на свете — борьбе за освобождение человечества» И это спасло его от самоубийства, когда в минуту он пережил сознанием больше, чем за целые годы, и тогда, когда были потеряны первые главы единственного экземпляра рукописи, и тогда, когда «в безграничной ярости на жизнь, отнявшую у него глаза, ломал карандаш, а на прикушенных губах выступали капли крови»…