О чем я думаю и что чувствую, читая письмо Татьяны (4)

Я к вам пишу — чего же боле,

Что я могу еще сказать?..

А.С. Пушкин

Криком души начинается письмо Татьяны. Девушки — провинциальной дворянки, воспитанной в строгости и имеющей твердые моральные устои. С детства ей внушили, что должно иметь мужа и семью, быть верной женой и хорошей матерью.

Но душа, ее девичья душа! Она мечтает! Она рвется к сказочному принцу! И вот — он! Онегин! Тот, кому “труд упорный тошен”. Ловелас и Дон-Жуан, типичный представитель дворянского сословия тех лет, жизнь проводивший в ресторанах, театрах и на балах, в ухаживании за женщинами. И вот порок и беспечность встретились с чистотой и преданностью. Онегин встретился с Татьяной.

Девичья душа всколыхнулась и воспылала страстью. Она любит и боится силы своей любви. А еще боится быть отверженной. “Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать”. Томимая любовной мукой, она “сначала… молчать хотела”. Мечтала жить ожиданием следующей встречи:

Когда б надежду я имела

Хоть редко, хоть в неделю раз,

В деревне нашей видеть вас...

Она готова была ловить каждое его слово, радоваться даже мимолетному взгляду возлюбленного:

Чтоб только слышать ваши речи,

Вам слово молвить и потом

Все думать, думать об одном

И день и ночь до новой встречи.

Только любивший сам поймет ее чувства. Счастье и боль, радость и мука… Они идут рядышком. Он — презрительно скучающий в этой глуши светский лев. И она:

А мы… ничем мы не блестим,

Хоть вам и рады простодушно.

Эта умная девушка вполне осознает всю пропасть между ними, и знание это лишь усугубляет ее “горькое мученье”. Естественно, она понимает, что все могло бы быть в ее жизни иначе:

Души неопытной волненья

Смирив со времен (как знать?),

По сердцу я нашла бы друга,

Была бы верная супруга

И добродетельная мать.

И, наверное, Татьяна была бы по-своему счастлива и довольна жизнью. Но “воля неба” — встреча состоялась.

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

До гроба ты хранитель мой...

Как глубоки и прекрасны чувства этой девушки! Как хочется ей поверить в чудесное явленье! “Незримый, ты мне был уж мил”. Птица надежды вспорхнула и вознеслась к небесам, осеняя объект любви сказочным светом. Но что же это за червь сомнения шевельнулся вдруг?

Кто ты, мой ангел ли хранитель,

Или коварный искуситель:

Мои сомненья разреши.

Быть может, это все пустое...

Почему же вдруг возникает этот вопрос? Просто врожденная ли это осторожность или результат работы разума, пробившийся сквозь плотное кольцо эмоций? Однако чувства побеждают:

Но так и быть! Судьбу мою

Отныне я тебе вручаю,

Перед тобою слезы лью,

Твоей защиты умоляю...

Слезы, к сожалению, напрасны. Татьяна живет надеждой на чудо. Она трепещет в ожидании ответа: “Рассудок мой изнемогает”. Одна, вынужденная скрывать свои чувства от окружающих, она робко надеется и ждет:

Я жду тебя; единым взором

Надежды сердца оживи

Иль сон тяжелый перерви,

Увы, заслуженным укором!

Поступок совершен.

заслуженным укором!

Поступок совершен. Письмо отправлено. Остается лишь положиться на порядочность и честь объекта воздыхания. Но есть ли они?

Кончаю! Страшно перечесть...

Стыдом и страхом замираю...

Но мне порукой ваша честь,

И смело ей себя вверяю...

А.С. Пушкин проверял своих героев истинным чувством — любовью. Но, увы, не выдержал этого испытания главный герой романа: напугался, отступил. Когда же наступило прозренье, оказалось, что уже поздно, ничего вернуть и исправить нельзя:

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.