"Счастье и радость жизни в правде..." А.П.Чехов. (По одному из произведений русской литературы — А.С.Пушкин "Капитанская дочка")

только Пугачев со своими сподвижниками и государыня Екатерина. Благодаря мемуарной форме повествования изображение этих персонажей снижено, лишено тех стереотипов, с помощью которых часто изображают «великих людей». Читатель не видит ни великих полководцев, ни знаменитых государственных деятелей, он видит живых людей; нет здесь героических баталий, более того, описания их по возможности опускаются, как, например, опущен авторский рассказ об осаде Оренбурга.
Многие события, описанные в романе, не имели решающего значения для истории, но, несмотря на это, можно говорить о героях Пушкина как о подлинно великих людях. Главный герой романа, от лица которого ведется рассказ, с самого начала воспринимается не очень серьезно. Незамысловатая биография этого молодого барина-недоросли не дает возможности увидеть в нем больших человеческих достоинств, тем более величия. А первые серьезные потрясения в его жизни нарисованы все-таки довольно комически. Например, описание его дуэли со Швабриным совершенно соответствует эпиграфу к этой главе: «Ин изволь и стань же в позитуру. Посмотришь, проколю как я твою натуру!»
Смешно на первый взгляд и окружение Гринева в Белогор-ской крепости (не говоря уже о ней самой — деревушке, обнесенной частоколом).
Комичны и девка Палашка, торжественно несущая арестованные шпаги на хранение в чулан, и Марья Ивановна, падающая без чувств, услышав, как Иван Кузмич вздумал палить из пушки на именины Василисы Егоровны, и простодушный комендант, находящийся под каблуком своей жены, обучающий «сол-датушек» бесполезной для них строевой науке, и хитроумная Василиса Егоровна, которая так ловко выведала у Ивана Иг-натьича тайну о пугачевском восстании. Да и Иван Игнатьич особыми заслугами не отличается, вот разве что нитки умеет держать при сматывании их в клубки. Жизнь в Белогорской крепости проста и спокойна — до поры до времени.
Но разительно изменяются и сразу становятся серьезнее, глубже, сложнее образы героев при приближении опасности. «Барское дитя» — Гринев исполнен решимости защищать любой ценой свою возлюбленную от опасности; Василиса Егоровна, прекрасно сознавая всю серьезность положения («В животе и смерти Бог волен»), не соглашается оставить мужа и схорониться за каменными стенами Оренбурга. Трудно предположить, чтобы кто-нибудь из обитателей Белогорской крепостивсерьез рассчитывал на ее неприступность. Любому здравомыслящему человеку было понятно, что крепость не имела большого стратегического значения, что оборонять ее было бесполезно. Но Иван Кузмич не сдается сразу на милость победителя, а будет отстреливаться из пушки, даже попытается поднять своих «солдатушек» нанести хоть какой-нибудь удар по врагу, что означало верную гибель гарнизона. У Мироновых или у Ивана Игнатьича не может возникнуть даже мысли об измене присяге. И эта невозможность поступиться своими моральными принципами, верность долгу делают из этих нез
аметных и полукомических персонажей настоящихгероев.

героев.
Иван Кузмич, истекая кровью, откажется признать царем вора и самозванца и будет повешен, Иван Игнатьич последует его примеру. Василиса Егоровна погибнет, но перед смертью успеет назвать Пугачева «беглым каторжником».
Конечно, в реальной ситуации эти поступки скорее всего остались бы незамеченными, ну кому есть дело до маленькой крепости, до маленьких людей (вспомним хотя бы оренбургское военное начальство).
Но пушкинский сюжет таков, что подвиг капитана Миронова становится известным императрице, она вспоминает о коменданте одной из крепостей, едва Маша называет фамилию своего отца. Этим автор подчеркивает, что именно такие люди, как защитники Белогорской крепости, более других заслуживают называться великими, именно они достойны памяти потомков.
Сама поездка Маши в Петербург к императрице говорит о многом. В беде открылись в Маше такие душевные глубины, которых читатель' в начале повести и предположить не мог в молоденькой дйвушке, покрасневшей чуть ли не до слез при одном лишь упоминании ее имени. Казалось бы, Маша слаба. Но решив, что никогда в жизни не выйдет замуж за Швабрина, она не сделает этого даже под страхом смерти. И когда ее любимому человеку будет угрожать опасность, она дойдет до самой императрицы (это робкая-то Маша!) и будет до конца отстаивать свою любовь. Это ее принципы, которыми она не поступится.
Есть в романе человек, противопоставленный положительным героям именно отсутствием у него таких вот твердых нравственных принципов. Это Швабрин, который готов оклеветать отвергнувшую его девушку; во время дуэли он пользуется беззащитностью Гринева и ранит его; с приходом Пугачева, чувствуя, что сила за последним, сразу встает на его сторону; пытается насильно заставить Машу выйти за себя замуж. Можно сказать, что Швабрин существует в романе для противопоставления Гриневу. Но даже в злодее Пушкин если не находит, то заподозревает искру благородства, искру того чувства, которое запрещает Швабрину впутывать Машу в судебные дрязги и разбирательства.
Сам же Петр Гринев проявит себя во всех выпавших на его долю невзгодах с самой лучшей стороны. Во всех своих поступках он будет руководствоваться собственными убеждениями, не изменив присяге, сам поедет освобождать Машу, когда ему не дадут отряд. Он не бросит в беде Савельича, хотя при этом будет рисковать и своей жизнью, и счастьем Маши: ему не позволяет оставить Савельича в руках врагов его человеческий долг. И пусть все поступки Гринева не имеют большого исторического значения, но Пушкин, делая именно его своим главным героем, показывает, что эти незаметные, тихие подвиги, человеческие поступки важнее событий государственного масштаба Тема такого «незаметного» героизма, «простого величия простых людей» нашла продолжение в русской литературе. Таким будет, например, капитан Тушин в «Войне и мире» Толстого, таким будет и доктор Дымов из чеховской «Попрыгуньи».
«Капитанская дочка» не случайно написана в форме мемуаров.

ров. Это именно воспоминания. Память Гринева в какой-то степени олицетворяет память народа. И в этой памяти есть место Пугачеву и Екатерине не за то, что они были историческими личностями, но за то, что они проявили человеческое милосердие. Именно человеческое, человечное достойно называться великим.