Вольнолюбивая лирика А. С. Пушкина
ВОЛЬНОЛЮБИВАЯ ЛИРИКА А. С. ПУШКИНА
В надежде славы и дпп Гляжу вперед я без боязнА-иное время. Отдавая дань предшественникам, Александрникогда не забывал поклониться тени Андрея Шенье,-Окончив в 1817 году лицей и определившись на службу в Коллегию иностранных дел, Пушкин поселяется в ПетербурГе и «жадно предается светским развлечениям», что не мещает ему активно включиться в литературную и общественную жизнь столицы.А между тем над Россией «сгущаются сумерки» политической реакции. В противовес ей создаются первые тайные общества. Бесконечно веселые стихи А. С. Пушкина этой поры, развивающие традиции его лицейской анакреонтики, где поэт славил радости земного бытия, Вакха и Киприду, были проявлением избытка молодости, кипящих жизненных сил, но и своеобразной формой протеста против тех настроений ханжества и мистицизма, которыми были охвачены круги высшего придворного общества во главе с Александром I.Все чаще в стихах Пушкина в одном ряду со словами «Вакх», «Амур», «Венера» появляется и слово «свобода». Причем в устах поэта оно приобретает многозначность. Здесь звучит и личная независимость, дружеская непринужденность, свободный образ мыслей — «вольнолюбие», и свобода народа — порабощенного крестьянства.В их круге светлая свобода Прияла праздничный венок. Но двинулись толпы народа… Он приближается… Вот он, вот сильный бог! («Торжество Вакха»)Пушкинский стих бунтует, ищет выхода своей кипучей энергии, желает найти справедливость в окружающем мире, нащупывает свой путь в литературе. До этого был период ученичества, когда поэт впитывал все накопленное в литературе до него. Теперь пришло время выплескивать из своей души превосходные стихи, блестящие по форме и глубокие по содержанию:Лемносский бог тебя сковалДля рук бессмертной Немезиды,Свободы тайный страж, карающий кинжал,Последний судия позора и обиды.(«Кинжал»)Поэзия — это своеобразный дневник автора. По лирике А. С. Пушкина можно судить о его пристрастиях, занятиях в то Сергее»»- —— • •и r „, которого считал совершенной. А вот в оде «Вольность»поэзию л *-проглядывают мотивы радищевской «Вольности»: та жеЯ пимиримость с силами зла, желание идти в борьбу против Й до конца. Поэт бесстрашно бросает вызов сильным мира Йего, он азартен до безрассудства.Увы! куда ни брошу взор — Везде бичи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы…И днесь учитесь, о цари:Ни наказанья, ни награды,Ни кров темниц, ни алтариНи верные для вас ограды.Склонитесь первые главойПод сень надежную Закона,И станут вечной стражей тронаНародов вольность и покой.Но сам автор не верит, что тираны «склонятся» к справедливости.Эта же мысль продолжена в произведении «Анчар» — историко-философской думе о суровых, непокорных человеку силах природы и бездне, открывающейся в душе самой личности. Зло, вероятно, неистребимо, если заложено в природе.В пустыне чахлой и скупой. На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит — один во всей вселенной.Природа жаждущих степей Его в день гнева породила, И зелень мертвую ветвей И корни ядом напоила.Интересно, что автор не берется судить Творца, его не интересует цель создания «древа смерти» — порождения «гнева», но Б Жизни ничего не бывает случайно, если есть яд, обязательно найдутся люди, пожелавшие им воспользоваться. Причем Пуш-Кин, сопоставляя человека с животным миром, показывает ко-варство первого. Ибо никому не нужен анчар, кроме людей.л нему и птица не летит,И тигр нейдет — лишь вихорь черныйНа древо смерти набежит —Умчится прочь, уже тлетворный.И есть тиран, пытающийся завладеть чужими землями, д шами, жизнями. Они сродни — тиран и анчар, потому что OR несут гибель окружающим.Но человека человекПослал к анчару властным взглядом,И тот послушно в путь потекИ к утру возвратился с ядом.Поэт и здесь продолжает радищевскую мысль о «зверообраз. ном самовластии», когда «человек повелевает человеком». Пущ. кину чужды оба образа: и «послушного раба», и «непобедимого владыки». Автору ненавистна сама действительность, при которой существуют рабы и владыки, но он ничего не может противопоставить взамен и поэтому тон стихотворения приобретает большую силу протеста из-за безысходности.И почти в то же время написаны «Стансы», в которых поэт верит в великое предназначение России. Он взывает к образу Петра I, желает быть ему под стать, зовет за собой поколение, обязанное не уронить былой славы отчизны.В надежде славы и добра Гляжу вперед я без боязни: Начало славных дней Петра Мрачили мятежи и казни,Но правдой он привлек сердца, Но нравы укротил наукой…
В надежде славы и дпп Гляжу вперед я без боязнА-иное время. Отдавая дань предшественникам, Александрникогда не забывал поклониться тени Андрея Шенье,-Окончив в 1817 году лицей и определившись на службу в Коллегию иностранных дел, Пушкин поселяется в ПетербурГе и «жадно предается светским развлечениям», что не мещает ему активно включиться в литературную и общественную жизнь столицы.А между тем над Россией «сгущаются сумерки» политической реакции. В противовес ей создаются первые тайные общества. Бесконечно веселые стихи А. С. Пушкина этой поры, развивающие традиции его лицейской анакреонтики, где поэт славил радости земного бытия, Вакха и Киприду, были проявлением избытка молодости, кипящих жизненных сил, но и своеобразной формой протеста против тех настроений ханжества и мистицизма, которыми были охвачены круги высшего придворного общества во главе с Александром I.Все чаще в стихах Пушкина в одном ряду со словами «Вакх», «Амур», «Венера» появляется и слово «свобода». Причем в устах поэта оно приобретает многозначность. Здесь звучит и личная независимость, дружеская непринужденность, свободный образ мыслей — «вольнолюбие», и свобода народа — порабощенного крестьянства.В их круге светлая свобода Прияла праздничный венок. Но двинулись толпы народа… Он приближается… Вот он, вот сильный бог! («Торжество Вакха»)Пушкинский стих бунтует, ищет выхода своей кипучей энергии, желает найти справедливость в окружающем мире, нащупывает свой путь в литературе. До этого был период ученичества, когда поэт впитывал все накопленное в литературе до него. Теперь пришло время выплескивать из своей души превосходные стихи, блестящие по форме и глубокие по содержанию:Лемносский бог тебя сковалДля рук бессмертной Немезиды,Свободы тайный страж, карающий кинжал,Последний судия позора и обиды.(«Кинжал»)Поэзия — это своеобразный дневник автора. По лирике А. С. Пушкина можно судить о его пристрастиях, занятиях в то Сергее»»- —— • •и r „, которого считал совершенной. А вот в оде «Вольность»поэзию л *-проглядывают мотивы радищевской «Вольности»: та жеЯ пимиримость с силами зла, желание идти в борьбу против Й до конца. Поэт бесстрашно бросает вызов сильным мира Йего, он азартен до безрассудства.Увы! куда ни брошу взор — Везде бичи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы…И днесь учитесь, о цари:Ни наказанья, ни награды,Ни кров темниц, ни алтариНи верные для вас ограды.Склонитесь первые главойПод сень надежную Закона,И станут вечной стражей тронаНародов вольность и покой.Но сам автор не верит, что тираны «склонятся» к справедливости.Эта же мысль продолжена в произведении «Анчар» — историко-философской думе о суровых, непокорных человеку силах природы и бездне, открывающейся в душе самой личности. Зло, вероятно, неистребимо, если заложено в природе.В пустыне чахлой и скупой. На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит — один во всей вселенной.Природа жаждущих степей Его в день гнева породила, И зелень мертвую ветвей И корни ядом напоила.Интересно, что автор не берется судить Творца, его не интересует цель создания «древа смерти» — порождения «гнева», но Б Жизни ничего не бывает случайно, если есть яд, обязательно найдутся люди, пожелавшие им воспользоваться. Причем Пуш-Кин, сопоставляя человека с животным миром, показывает ко-варство первого. Ибо никому не нужен анчар, кроме людей.л нему и птица не летит,И тигр нейдет — лишь вихорь черныйНа древо смерти набежит —Умчится прочь, уже тлетворный.И есть тиран, пытающийся завладеть чужими землями, д шами, жизнями. Они сродни — тиран и анчар, потому что OR несут гибель окружающим.Но человека человекПослал к анчару властным взглядом,И тот послушно в путь потекИ к утру возвратился с ядом.Поэт и здесь продолжает радищевскую мысль о «зверообраз. ном самовластии», когда «человек повелевает человеком». Пущ. кину чужды оба образа: и «послушного раба», и «непобедимого владыки». Автору ненавистна сама действительность, при которой существуют рабы и владыки, но он ничего не может противопоставить взамен и поэтому тон стихотворения приобретает большую силу протеста из-за безысходности.И почти в то же время написаны «Стансы», в которых поэт верит в великое предназначение России. Он взывает к образу Петра I, желает быть ему под стать, зовет за собой поколение, обязанное не уронить былой славы отчизны.В надежде славы и добра Гляжу вперед я без боязни: Начало славных дней Петра Мрачили мятежи и казни,Но правдой он привлек сердца, Но нравы укротил наукой…