Сатира в романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»

Самые острые стрелы своей сатиры Рабле направляет против церкви, в которой видит главную паразитическую силу, давящую тяжким бременем на плечи народных масс. Для Рабле нет ничего ненавистнее монахов. Он сравнивает их с обезьянами, которые не выполняют никакой полезной работы, а только «везде гадят и все портят, а потому получают от всех насмешки и пинки».

Во время морского путешествия, Пантагрюэля и его друзей описываются различные острова, населенные монахами, бездельниками, кляузниками, сутягами и т. п. В этих главах, представляющих жестокую сатиру на все стороны феодального общества, Рабле выступает как стихийный материалист и как смелый безбожник. Ему одинаково ненавистны пашшаны (католики) и папефиги (протестанты), вравной степени враждебные человеческой природе. «Делай что хочешь!» — таков девиз Телемской обители, которую основывает «монах-мирянин» брат Жан, презирающий церковь и монахов столь же сильно, как и сам Рабле. В Телемской обители просвещенные люди пользуются полной свободой, без помехи отдаваясь своим любимым занятиям—наукам и искусствам. Противопоставляя Телемскую обитель—эту гуманистическую утопию — монастырям и церкви, Рабле выражает надежды на будущее, которое принесет людям свободу и счастье.

В образах просвещенных королей Гаргантюа и Пантагрюэля некоторые критики усматривают апологию абсолютизма. Но Гар-гантюа и Пантагрюэль столь же утопичны и вымышлены, как и Телемская обитель. Жестокая и мрачная действительность Франции XVI века, с народной нищетой, потопляемыми в крови крестьянскими восстаниями, злобными преследованиями гуманистической интеллигенции (травле подвергался и сам Рабле), не давала ему никакого повода идеализировать королевскую власть. Характерно, что с усилением монархической и церковной реакции во Франции образы «идеальных» королей начинают в последних главах романа тускнеть, оттесняясь на задний план такими героями, как Панург и брат Жан.

Выдающийся реалист и сатирик, Рабле занял видное место в истории мировой литературы. Его народность, жизнерадостный смех, ненависть ко всему, что мешает свободному развитию человека, делают Рабле писателем, сохраняющим до наших дней свою жизненность и актуальность.

Роман Рабле очень труден для перевода. Помимо того, что французский язык XVI века ЕО многом отличается от современного, писатель широко использовал провинциальные диалекты, специальные производственные термины, архаизмы, неологизмы, всевозможные намеки, каламбуры, цитаты и парафразы из древних и средневековых авторов и т. д. Лучший из имеющихся переводов принадлежит Н. Любимову и по праву считается одним из достижений переводческого искусства. Однако ни этот, ни другие переводы «Гаргантюа и Пантагрюэля» ни в коем случае не должны быть рекомендованы детям: книга Рабле не только сложна для восприятия, но и содержит много скабрезностей «РРтрубых шуток.

Еще в 30-х годах поэт Н. Заболоцкий пересказал этот старинный роман для детей среднего истаршего возраста, бережно сохранив лучшие эпизоды и сатирическую соль произведения.

старшего возраста, бережно сохранив лучшие эпизоды и сатирическую соль произведения. В высоко художественном и тактичном пересказе Н. Заболоцкого книга рекомендуется школьным библиотекам. В изданиях для детей воспроизводятся великолепные иллюстрации знаменитого французского рисовальщика Гюстава Доре (1832—1883), талантливо интерпретировавшего великие произведения («Гаргантюа и Пантагрюэль», «Дон Кихот», «Сказки» Перро, «Приключения Мюнхгаузена» и др.). Иллюстрации Доре, срастаясь с текстом, составляют с ним как бы одно целое.