Русские сочинения
-
Радищев А.Н.
-
Путешествие из Петербурга в Москву
-
Современники о книге «Путешествие из Петербурга в Москву»
Современники о книге «Путешествие из Петербурга в Москву»
Александр Николаевич Радищев — первый русский революционер из дворян, писатель, провозгласивший в своей книге «Путешествие из Петербурга в Москву» необходимость революции в России против монархии и крепостного права. Картины крепостной неволи и самодержавной деспотии написаны в ней пером страстного патриота, защитника родного народа.
В мае 1790 года на прилавке одного из книжных магазинов столицы появилось произведение А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Работа печаталась без указания автора, в ней с неслыханной для того времени смелостью и прямотой «безымянный путешественник» наносил сокрушительные удары по всем устоям тогдашней императорской России: крепостному праву, господствующей православной церкви, царской власти.
Познакомившись с книгой, напуганная Екатерина II говорила о Радищеве (имя автора вскоре было установлено), что «это бунтовщик похуже Пугачева».
Александр Николаевич Радищев в то время стоял на высоте наиболее передовых идей своего времени, он был хорошо знаком с трудами великих деятелей французской просветительской философии, но книга «Путешествие из Петербурга в Москву», написанная на русской исторической почве, была кровно связана с русской действительностью последней трети XVIII века. В своей внутренней политике Екатерина II отстаивала прежде всего интересы дворянства, затем купечества. Имея в виду «Манифест о вольности дворянства», Радищев писал в «Путешествии из Петербурга в Москву», что «крестьянин в законе мертв». Действительно, подобными указами правительства крестьянин отдался в полное распоряжение помещика, порабощение крестьян становилось все более бесчеловечным. Не существовало никакого закона, определяющего размеры крестьянских повинностей — барщины и оброка. Именно об этом и говорит Радищев в главе «Любани». Встречаясь с крестьянином, путешественник удивлен, что тот работает в воскресенье:
* «— Ты, конечно, раскольник, что пашешь по воскресеньям?
* — Нет, барин, я прямым крестом крещусь,— сказал он…— в неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю ходим на барщину…
* — Как же ты успеваешь доставать хлеба, коли только праздник имеешь свободным?
* — Не одни праздники, и ночь наша. Не ленись наш брат, то с голоду не умрет».
* После этого разговора путешественник грозно предупреждает крепостников:
* «— Страшись, помещик жестокосердный, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение».
Постепенно автор переходит к рассуждениям о себе и своем слуге Петрушке. Разве не так же несчастен его крепостной, кто дал власть одним людям над другими? «Закон!» Слезы гнева и стыда текут по лицу путешественника. Он серьезно задумался о несправедливости окружающего мира и ужаснулся пропасти, которая разверзлась между ним и крестьянами. Это в силах понять только совестливый человек, именно таким и предстает перед читателями автор-рассказчик. «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала». А сам он очень за многое осуждает не только свой класс, но и себя.
класс, но и себя. Радищев «взирает» на действительность взволнованным взором патриота, пламенного гражданина, страстно желающего счастья своей стране.
С каждой новой главой «Путешествия из Петербурга в Москву» перед его читателями развертываются разнообразные, но одинаково типичные картины безобразий, неправд и произвола, безнаказанно свершающихся в самодержавно-крепостнической стране. Обыденно и спокойно творятся вопиющие несправедливости; государственная служба является неприкрытым орудием классового угнетения. Подрядчики хищничают, вельможи грубо и цинично попирают закон, крепостники-Помещики грабят и мучают своих крестьян. Безбрежное морестраданий закрепощенного крестьянства разлито почти по всем страницам радищевской книги.
В «Путешествии из Петербурга в Москву» «благополучных деревень» не существует. Время от времени на страницах мелькают положительные образы «добрых дворян». Однако их личные качества не способны изменить существующего положения вещей.
Тема восстания народа, порабощенного крестьянства против «алчных зверей, пиявиц ненасытных» и «злодея злодеев всех лютейшего» — царя проходит через все произведение. Радищев оправдывает выступления крепостных против помещиков, более того, он призывает их к решительной борьбе с крепостничеством и самодержавием.
Несмотря на то, что произведение напечатано около двухсот лет назад, многие обвинения Радищева актуальны и в наше время. «И мы страну опустошения назовем блаженною… где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысячи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза укрова?» Не про нас ли?!
«Путешествие…», всеобъемлющее по охвату фактов русской жизни, явилось как бы кодексом критических антимонархических и антикрепостнических высказываний. С присуще ему аналитической глубиной Радищев осветил связь таких явлений, как падение нравственности народа и разврат верхов («нижние заражаются от верхних, а от них язва разврата достает и до деревень»), как взаимная зависимость самодержавия и церкви. Он сказал, что узники неволи, власть и острие в руках имеющие», могут быть «наияростнейшими проповедниками ее», что цензура, останавливая шествие мысли, лишает печать ее функции оздоровителя общества. С особенной силой и страстью звучит обличающий голос писателя в главе «Спасская Полесть», где языком прозрачного иносказания нарисовано государство и двор Екатерины II, где царь предстает в одеждах, намокших от крови и слез народных, «первейшим в обществе убийцей, первейшим предателем», «ханжою и пагубным комедиантом».
Наблюдая вакханалию угнетения крестьянства, видя моральную деградацию верхов, Радищев находил опору для оптимистических прогнозов в народе. Мерилом ценности человека становятся в его произведении народные критерии. Не случайно в речи о воспитании юношества, произносимой крестицким дворянином, одним из единомышленников путешественника, выдвигается требование кормиться делом рук своих, что является важнейшей нормой крестьянской морали («Едрово»). Благородство и красота нравственного и физического облика крестьян, их непрерывный труд на благо общества писатель считает залогом будущего великого национального возрождения.
красота нравственного и физического облика крестьян, их непрерывный труд на благо общества писатель считает залогом будущего великого национального возрождения. Растущее в народе чувство протеста заставляло его восклицать: «Страшись, помещик жестокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение».
Как далеко шел Радищев в своей ненависти к дворянству, видно из следующего его высказывания: «О! если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои! Что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для заступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишены. Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую…» Писатель прозревал революцию: «Колокол ударяет, опасность уже вращается над главами нашими. Уже время, вознесши косу, ждет часа удобности…»
Оглядываясь на прошлое России и Европы, сравнивая новую историю России, Франции и рабовладельческой Америки, Радищев видел то, чего не видели его современники, – оттого ода «Вольность», включенная в «Путешествие», рисовала крушение тронов, возведение царей на плаху, установление республики.
Враг самодержавия, своим «Путешествием» Радищев выступил и против реакционных течений общественной мысли, которые помогали воспитанию человека-«делателя», отвлекали от социальной борьбы, уводили «в поля бредоумствований» (масонство). Он доказывал, что человек не может быть счастлив, если несчастен мир, обличал трусость зрячих, которая объективно упрочивала власть помещиков-крепостников. Писатель – воплощенная совесть России – видел идеал человека в борце, живущем действительными интересами народа.
Радищев опережал свой век. Книга и имя его озарили перспективу русского освободительного движения на целые десятилетия вперед. Он входит в нашу историю под именем первого русского революционера. И когда произошла Октябрьская социалистическая революция, в Петрограде под обломками ограды Зимнего дворца, бывшей резиденции царей, рабоче-крестьянская власть поставила свой первый памятник: обращенное к невским далям высеченное из камня лицо пророка революции писателя Александра Николаевича Радищева.
В мае 1790 года на прилавке одного из книжных магазинов столицы появилось произведение А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Работа печаталась без указания автора, в ней с неслыханной для того времени смелостью и прямотой «безымянный путешественник» наносил сокрушительные удары по всем устоям тогдашней императорской России: крепостному праву, господствующей православной церкви, царской власти.
Познакомившись с книгой, напуганная Екатерина II говорила о Радищеве (имя автора вскоре было установлено), что «это бунтовщик похуже Пугачева».
Александр Николаевич Радищев в то время стоял на высоте наиболее передовых идей своего времени, он был хорошо знаком с трудами великих деятелей французской просветительской философии, но книга «Путешествие из Петербурга в Москву», написанная на русской исторической почве, была кровно связана с русской действительностью последней трети XVIII века. В своей внутренней политике Екатерина II отстаивала прежде всего интересы дворянства, затем купечества. Имея в виду «Манифест о вольности дворянства», Радищев писал в «Путешествии из Петербурга в Москву», что «крестьянин в законе мертв». Действительно, подобными указами правительства крестьянин отдался в полное распоряжение помещика, порабощение крестьян становилось все более бесчеловечным. Не существовало никакого закона, определяющего размеры крестьянских повинностей — барщины и оброка. Именно об этом и говорит Радищев в главе «Любани». Встречаясь с крестьянином, путешественник удивлен, что тот работает в воскресенье:
* «— Ты, конечно, раскольник, что пашешь по воскресеньям?
* — Нет, барин, я прямым крестом крещусь,— сказал он…— в неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю ходим на барщину…
* — Как же ты успеваешь доставать хлеба, коли только праздник имеешь свободным?
* — Не одни праздники, и ночь наша. Не ленись наш брат, то с голоду не умрет».
* После этого разговора путешественник грозно предупреждает крепостников:
* «— Страшись, помещик жестокосердный, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение».
Постепенно автор переходит к рассуждениям о себе и своем слуге Петрушке. Разве не так же несчастен его крепостной, кто дал власть одним людям над другими? «Закон!» Слезы гнева и стыда текут по лицу путешественника. Он серьезно задумался о несправедливости окружающего мира и ужаснулся пропасти, которая разверзлась между ним и крестьянами. Это в силах понять только совестливый человек, именно таким и предстает перед читателями автор-рассказчик. «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала». А сам он очень за многое осуждает не только свой класс, но и себя.
класс, но и себя. Радищев «взирает» на действительность взволнованным взором патриота, пламенного гражданина, страстно желающего счастья своей стране.
С каждой новой главой «Путешествия из Петербурга в Москву» перед его читателями развертываются разнообразные, но одинаково типичные картины безобразий, неправд и произвола, безнаказанно свершающихся в самодержавно-крепостнической стране. Обыденно и спокойно творятся вопиющие несправедливости; государственная служба является неприкрытым орудием классового угнетения. Подрядчики хищничают, вельможи грубо и цинично попирают закон, крепостники-Помещики грабят и мучают своих крестьян. Безбрежное морестраданий закрепощенного крестьянства разлито почти по всем страницам радищевской книги.
В «Путешествии из Петербурга в Москву» «благополучных деревень» не существует. Время от времени на страницах мелькают положительные образы «добрых дворян». Однако их личные качества не способны изменить существующего положения вещей.
Тема восстания народа, порабощенного крестьянства против «алчных зверей, пиявиц ненасытных» и «злодея злодеев всех лютейшего» — царя проходит через все произведение. Радищев оправдывает выступления крепостных против помещиков, более того, он призывает их к решительной борьбе с крепостничеством и самодержавием.
Несмотря на то, что произведение напечатано около двухсот лет назад, многие обвинения Радищева актуальны и в наше время. «И мы страну опустошения назовем блаженною… где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысячи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза укрова?» Не про нас ли?!
«Путешествие…», всеобъемлющее по охвату фактов русской жизни, явилось как бы кодексом критических антимонархических и антикрепостнических высказываний. С присуще ему аналитической глубиной Радищев осветил связь таких явлений, как падение нравственности народа и разврат верхов («нижние заражаются от верхних, а от них язва разврата достает и до деревень»), как взаимная зависимость самодержавия и церкви. Он сказал, что узники неволи, власть и острие в руках имеющие», могут быть «наияростнейшими проповедниками ее», что цензура, останавливая шествие мысли, лишает печать ее функции оздоровителя общества. С особенной силой и страстью звучит обличающий голос писателя в главе «Спасская Полесть», где языком прозрачного иносказания нарисовано государство и двор Екатерины II, где царь предстает в одеждах, намокших от крови и слез народных, «первейшим в обществе убийцей, первейшим предателем», «ханжою и пагубным комедиантом».
Наблюдая вакханалию угнетения крестьянства, видя моральную деградацию верхов, Радищев находил опору для оптимистических прогнозов в народе. Мерилом ценности человека становятся в его произведении народные критерии. Не случайно в речи о воспитании юношества, произносимой крестицким дворянином, одним из единомышленников путешественника, выдвигается требование кормиться делом рук своих, что является важнейшей нормой крестьянской морали («Едрово»). Благородство и красота нравственного и физического облика крестьян, их непрерывный труд на благо общества писатель считает залогом будущего великого национального возрождения.
красота нравственного и физического облика крестьян, их непрерывный труд на благо общества писатель считает залогом будущего великого национального возрождения. Растущее в народе чувство протеста заставляло его восклицать: «Страшись, помещик жестокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение».
Как далеко шел Радищев в своей ненависти к дворянству, видно из следующего его высказывания: «О! если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои! Что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для заступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишены. Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую…» Писатель прозревал революцию: «Колокол ударяет, опасность уже вращается над главами нашими. Уже время, вознесши косу, ждет часа удобности…»
Оглядываясь на прошлое России и Европы, сравнивая новую историю России, Франции и рабовладельческой Америки, Радищев видел то, чего не видели его современники, – оттого ода «Вольность», включенная в «Путешествие», рисовала крушение тронов, возведение царей на плаху, установление республики.
Враг самодержавия, своим «Путешествием» Радищев выступил и против реакционных течений общественной мысли, которые помогали воспитанию человека-«делателя», отвлекали от социальной борьбы, уводили «в поля бредоумствований» (масонство). Он доказывал, что человек не может быть счастлив, если несчастен мир, обличал трусость зрячих, которая объективно упрочивала власть помещиков-крепостников. Писатель – воплощенная совесть России – видел идеал человека в борце, живущем действительными интересами народа.
Радищев опережал свой век. Книга и имя его озарили перспективу русского освободительного движения на целые десятилетия вперед. Он входит в нашу историю под именем первого русского революционера. И когда произошла Октябрьская социалистическая революция, в Петрограде под обломками ограды Зимнего дворца, бывшей резиденции царей, рабоче-крестьянская власть поставила свой первый памятник: обращенное к невским далям высеченное из камня лицо пророка революции писателя Александра Николаевича Радищева.