Анализ романа «Юлия, или Новая Элоиза»
Сентиментализм зародился в конце 20-х гг. 18 в. в Англии, оставаясь в 20-50-е гг. тесно связанным с просветительским классицизмом и с просветительским романом сентиментализма Ричардсона.
Полного развития французский сентиментализм достигает в эпистолярном романе Ж. Ж. Руссо «Новая Элоиза». Субъективно-эмоциональный характер писем явился новаторством во французской литературе.
Роман «Юлия, или Новая Элоиза»:
1) Тенденциозность произведения.
Изданный впервые в Голландии в 1761 году, роман «Юлия, или Новая Элоиза» имеет подзаголовок: «Письма двух любовников, живущих в маленьком городке у подножия Альп». И еще кое-что сказано на титульном листе: «Собраны и изданы Жан-Жаком Руссо». Цель этой нехитрой мистификации – создать иллюзию полной достоверности рассказа. Выдавая себя за издателя, а не за сочинителя, Руссо снабжает некоторые страницы подстрочными примечаниям (всего их 164), ими он спорит со своими героями, фиксируя их заблуждения вследствие бурных переживаний любви, исправляет их взгляды на вопросы морали, искусства, поэзии. В оболочке мягкой иронии верх объективности: автор якобы не имеет ничего общего с действующими лицами романа, он только наблюдатель, стоящий над ними беспристрастный судья. И в первое время Руссо добился своего: его спрашивали, действительно ли найдены эти письма, быль это иди выдумка, хотя сам же он выдал себя эпиграфом к роману и стиха Петрарки.
«Новая Элоиза» состоит из 163-х писем, разделенных на шесть частей. Эпизодов в романе сравнительно немного по сравнению с громадной надстройкой, состоящей из пространных рассуждений на самые различные темы: о дуэли, о самоубийстве, о том, может ли состоятельная женщина помогать деньгами любимому мужчине, о домашнем хозяйстве и устройстве общества, о религии и помощи нищим, о воспитании детей, об опере и танцах. Роман Руссо наполнен сентенциями, поучительными афоризмами, и, кроме того, в нем слишком много слез и вздохов, поцелуев и объятий, ненужных жалоб и неуместных сочувствий. В XVIII веке это любили, по крайней мере, в определенной среде; нам это кажется сегодня старомодным и часто смешным. Чтобы прочитать от начала до конца «Новую Элоизу» со всеми отступлениями от сюжета, следует набраться изрядной дозы терпения, но книга Руссо отличается глубоким содержанием. «Новоя Элоиза» с неослабленным вниманием изучали такие требовательные мыслители и художники слова, как Н. Г. Чернышевский и Л. Н. Толстой. Толстой сказал о романе Руссо: «Эта прекрасная книга заставляет думать»
2) Сюжет.
«Семейная драма в доме барона д`Этанж в поселке Кларан сначала воспринимается как избитый мотив совращения невинной девушки, дочери уважаемых родителей. В основе такого сюжета полезное назидание: девушки, будьте осмотрительны, не поддавайтесь внешнему обаянию порока; родители неустанно следите за поведением своих детей! И вот сей банальный сюжет Руссо вывернул наизнанку: „падение“ девушки становится ее возвышением, „развратитель“ трагичен, нормы патриархальной морали выявляют свой догматизм, даже бесчеловечность.
ится ее возвышением, «развратитель» трагичен, нормы патриархальной морали выявляют свой догматизм, даже бесчеловечность." [см. 3]
Действие романа относится к 30-м годам XVIII века. Скромного двадцати четырехлетнего учителя, бедняка и скитальца, г-жа д`Этанж пригласила к своей дочери. Имя домашнего учителя – Сен-Пре, что означает: храбрец, доблестный человек, добродетельный и отважный. В Юлии Сен-Пре нашел восхитившие его достоинства: чуткость, ум, эстетический вкус, к тому же она хороша собой. И произошло то, что нередко в подобных случаях происходит: Сен-Пре влюбился в Юлию. По натуре своей мечтатель, Сен-Пре идеализирует предмет своей любви, открыв в Юлии «признаки божества». Вздохи, подавляемые Сен-Пре, служат для Юлии доказательством его волнений. От сдержанного тона Юлии Сен-Пре приходит в отчаянье и не в шутку решает покончить с собой. Ослепленный Сен-Пре не видит своего счастья: ведь Юлия отвечает ему взаимностью, и если, оставаясь наедине с ним, она обращается к нему ледяным тоном, а в присутствии других людей – игриво, то делает это из-за трудности положения: чем больше она ему дает свободы, тем большей необходимостью станет его удаление.
У Юлии была когда-то милая старая гувернантка Шельо. Осколок придворного легкомыслия нравов, она охотно рассказывала Юлии о непристойных похождениях своей молодости. Но даже на каплю не сумела Шайо ослабить в Юлии верность добродетели. В какой-то мере беседы с Шельо были для Юлии даже полезны, познакомив ее с изнанкой светской жизни. Но как Юлия ни рассудительна, она по натуре своей создана для сильной любви, и сколько бы в ней ни было благоразумия, она не может «укротить свои страсти». Почувствовав какую-то душевную слабость, Юлия вызывает к себе свою верную подругу – кузину Клару, в лице которой давно приобрела наперсницу. Воспитанная родителями в духе строгой морали, Юлия начинает сознавать, что ее добродетель теряет над нею власть. Она полюбила, и в этом не было бы ничего ужасного, если бы ее возлюбленный не был разночинцем. Безжалостный закон, основанный на глупом предрассудке, гласит, что дворянка Юлия не может выйти замуж за мещанина Сен-Пре. Глубокое чувство натолкнулось на преграды, и Юлия – не меньше чем Сен-Пре – растерялась. Счастье влюбленных невозможно из-за сословных предрассудков барона д`Этанж, для которого фетиш фамильной чести дороже родной дочери. Приехавший после 30-летней военной службы домой, г-н д`Этанж знакомится с успехами дочери в науках. Он мог бы остаться вполне довольным, если бы ему не бросилась в глаза одна мелочь: Сен-Пре презирает геральдику, и Юлия прониклась его идеями. К тому же Сен-Пре отказался от платы. Обычное презрение дворянина к плебею, получающему за свой труд деньги, уступает место подозрительности. Человеческое достоинство и честность для барона мало что значат – он считает эти слова «двусмысленными». Как может дворянин быть чем-то обязанным простому человеку, хотя бы и честному?
Смятение охватило Юлию и Сен-Пре.
ре. «Прогоните меня», – умоляет он ее. «Защити меня от самой себя», – отвечает она ему. И вот однажды, когда отсутствовала Клара, влюбленная Юлия отдалась любимому Сен-Пре. Размышляя в дальнейшем, она сочла этот поступок своим моральным «падением».
А) историческая Элоиза и отзвуки ричардсоновской традиции
Элоиза – 17 летняя племянница каноника Фульбера, жившая XII веке. Элоизу соблазнил ее учитель богослов Пьер Абеляр. Когда дядя Элоизы узнал об этом, он пришел в ярость, и слуги его изувечили Абеляра, так что он не мог уже быть ни любовником, ни тайным супругом Элоизы. В женском монастыре, им основанным, заточил туда свою возлюбленную. Автобиография Абеляра «История моих бедствий» полна слез и гнева, жадности к плотской жизни и покаянного аскетизма. Из этой автобиографии выступает не очень привлекательный облик одаренного, эгоистичного честолюбца и фанатика, который сам себя называл «жалким человечишкой». Зато необычно трагичен и обаятелен облик Элоизы. Из преданности деспотичному Абеляру она обрекла себя на монашество. «Жаждущая любви, материнства, счастья, Элоиза подчинилась религиозной мании Абеляра, но – монахиня против воли – она не могла и не хотела скрыть своих страданий, смятений души, колебаний между мучительной жаждой земного счастья и покорностью взятой на себя миссии аббатисы. В письмах к Абеляру она писала ему о своей „страсти, пыле молодости разжигаемом опытом приятнейших наслаждений“. Не ради господа, признавалась Элоиза, пошла она в монастырь, ибо она больше любит его, Абеляра, чем бога.» [см. 2]
Несмотря на название романа «Новая Элоиза», Сен-Пре и Юлия имеют мало общего с истинным героями XII в. Сен-Пре и Юлия в равной мере лишены «опыта страстей»; любовь обрушилась на них как стихия, и когда это случилось, они стали идеальными любовниками. Не только Юлия целомудренна и предельно стыдлива – это можно сказать также о Сен-Пре. Следовательно, Руссо далек и от Ричардосна, в романе которого ситуация мелодраматична и легко сводится к формуле: «Невинности – жертва порока». В самом деле, ричардосновский Ловлас хитростью и насилием обесчестил Клариссу: он циничен, тогда как у Сен-Пре любовь – весь его пафос. Если Декарт сказал: «Я мыслю, следовательно я существую», то Сен-Пре как бы перефразировал этот афоризм в словах, обращенных к Юлии. «Люблю ли я тебя еще? Что за сомнения! Разве я перестал существовать». Если бы Сен-Пре и Юлия не любили друг друга так сильно, они никогда не стали бы близкими до брака. Для них обоих слово брак – символ чистоты и святости. Сен-Пре ненавидит самую мысль о прелюбодеянии. Пусть чувства Сен-Пер и Юлии, после того, как их отношения утратили невинный характер, стали временно более спокойными, зато в них и больше сердечности и разнообразия, потому что к ним теперь примешивается дружба, «умеряющая горячность страсти». Но Сен-Пре и теперь называет Юлию тысячами нежных слов: любовница, жена, сестра, подруга, ангельская красота, небесная душа…
К сожалению, способность Сен-Пре бороться за свое счастье значительно уступает его умению красноречиво выражать обуревающие его чувства.
ица, жена, сестра, подруга, ангельская красота, небесная душа…
К сожалению, способность Сен-Пре бороться за свое счастье значительно уступает его умению красноречиво выражать обуревающие его чувства.
3) Чувствительность и чувственность.
В любви Сен-Пре и Юлии проявляется не только чувствительность, в смысле нежности, отзывчивости, способности придавать всякой симпатии возвышенный характер; в этой любви имеется и обостренная чувствительность, которую Руссо подчеркивает рядом деталей. В любви Сен-Пре к Юлии чувствительность и чувственность так слиты, что отделить их друг от друга никак невозможно. Ничего общего с будуарным эротизмом XVIII века не имеют те эпизоды романа, где поцелуй Сен-Пре в роще вызывает у Юлии обморок или где Сен-Пре любуется контуром груди Юлии, вспоминая радости недавней интимной встречи. У Сен-Пре чувственность придает любви силу огромной, мучительной страсти, тогда как игровая аристократическая поэзия рококо превращала ее в легкомысленный пустячок, в мимолетное удовольствие. Любовь обрушилась на Юлию и Сен-Пре, как буря, перед которой самообладание было бы как раз признаком мелкости натуры. Нет, это не минутный каприз салонного «сердцееда», а глубокая, сильная непреоборимая страсть. Может ли любовь, которая потрясает, зажигает кровь, лихорадит, восприниматься такими целомудренными существами, как Юлия и Сен-Пре, отдельно с ее духовной, или с ее физической стороны? В тот момент, когда Юлия, затем и Сен-Пре начнут противопоставлять друг другу эти стороны, счастье их кончится, превратится в сплошное страдание, в ложь, во внутренний разлад.
А) Сен-Пре
Сен-Пре мещанин, но какой сложностью, отличается внутренний мир этого «простого» человека. Сен-Пре противоречив. Переживая все болезненно остро, он, любитель всего естественного и здорового, восторженно относится к Юлии, когда видит ее трогательно бледной и томной, когда замечает в ней беспокойство. Он боязлив и дерзок, пылкий и покорный, застенчивый до неистовства, неуемный в жажде обладания, он порывист и необуздан, чаще меланхоличен, чем обуреваем радостью, необычайно восприимчив к жизненным уродствам, как и ко всему прекрасному; добавьте к этому еще – образован и талантлив. Сен-Пре очень неровен в настроениях: уныние часто сменяется у него гневом, апатия – вспыльчивостью. Он всегда погружен в свои переживания и раздумья, рассеян и почти слеп к окружающим, иногда же поразительно наблюдателен и тонок в суждениях. Любой пустяк может нарушить его равновесие. Чувствительность Сен-Пре проявляется в неисчислимом множестве нюансов. Его эмоциональность составляет и принцип его мышления, поэтому он так не выносит философии, считая хвастовством ее пустые фразы, «издали угрожающие страстям». Но именно потому, что Сен-Пре так импульсивен, он нуждается в руководителе, ему не хватает рассудительности, и хрупкая, нежная Юлия часто оказывается сильнее его. Казалось бы, все помыслы Сен-Пре обращены к его любимой драме, однако, это не так: он находится в глубоком конфликте с общественной средой, вернее, драма его любви переплетается с этим конфликтом.
м конфликте с общественной средой, вернее, драма его любви переплетается с этим конфликтом.
Б) Юлия
Руссо вложил в образ Юлии наиболее идеальные свои стремления. Ее тонкость вкуса и глубина ума, чуткость и отзывчивость наводят на мысль о возможности деликатных, искренних, мягких отношений между людьми, которые по убеждению Руссо, должны будут когда-нибудь установиться в обществе.
В Юлии очень развито чувство долга, но требующее не геройских подвигов, а непрерывных страданий.
Полного развития французский сентиментализм достигает в эпистолярном романе Ж. Ж. Руссо «Новая Элоиза». Субъективно-эмоциональный характер писем явился новаторством во французской литературе.
Роман «Юлия, или Новая Элоиза»:
1) Тенденциозность произведения.
Изданный впервые в Голландии в 1761 году, роман «Юлия, или Новая Элоиза» имеет подзаголовок: «Письма двух любовников, живущих в маленьком городке у подножия Альп». И еще кое-что сказано на титульном листе: «Собраны и изданы Жан-Жаком Руссо». Цель этой нехитрой мистификации – создать иллюзию полной достоверности рассказа. Выдавая себя за издателя, а не за сочинителя, Руссо снабжает некоторые страницы подстрочными примечаниям (всего их 164), ими он спорит со своими героями, фиксируя их заблуждения вследствие бурных переживаний любви, исправляет их взгляды на вопросы морали, искусства, поэзии. В оболочке мягкой иронии верх объективности: автор якобы не имеет ничего общего с действующими лицами романа, он только наблюдатель, стоящий над ними беспристрастный судья. И в первое время Руссо добился своего: его спрашивали, действительно ли найдены эти письма, быль это иди выдумка, хотя сам же он выдал себя эпиграфом к роману и стиха Петрарки.
«Новая Элоиза» состоит из 163-х писем, разделенных на шесть частей. Эпизодов в романе сравнительно немного по сравнению с громадной надстройкой, состоящей из пространных рассуждений на самые различные темы: о дуэли, о самоубийстве, о том, может ли состоятельная женщина помогать деньгами любимому мужчине, о домашнем хозяйстве и устройстве общества, о религии и помощи нищим, о воспитании детей, об опере и танцах. Роман Руссо наполнен сентенциями, поучительными афоризмами, и, кроме того, в нем слишком много слез и вздохов, поцелуев и объятий, ненужных жалоб и неуместных сочувствий. В XVIII веке это любили, по крайней мере, в определенной среде; нам это кажется сегодня старомодным и часто смешным. Чтобы прочитать от начала до конца «Новую Элоизу» со всеми отступлениями от сюжета, следует набраться изрядной дозы терпения, но книга Руссо отличается глубоким содержанием. «Новоя Элоиза» с неослабленным вниманием изучали такие требовательные мыслители и художники слова, как Н. Г. Чернышевский и Л. Н. Толстой. Толстой сказал о романе Руссо: «Эта прекрасная книга заставляет думать»
2) Сюжет.
«Семейная драма в доме барона д`Этанж в поселке Кларан сначала воспринимается как избитый мотив совращения невинной девушки, дочери уважаемых родителей. В основе такого сюжета полезное назидание: девушки, будьте осмотрительны, не поддавайтесь внешнему обаянию порока; родители неустанно следите за поведением своих детей! И вот сей банальный сюжет Руссо вывернул наизнанку: „падение“ девушки становится ее возвышением, „развратитель“ трагичен, нормы патриархальной морали выявляют свой догматизм, даже бесчеловечность.
ится ее возвышением, «развратитель» трагичен, нормы патриархальной морали выявляют свой догматизм, даже бесчеловечность." [см. 3]
Действие романа относится к 30-м годам XVIII века. Скромного двадцати четырехлетнего учителя, бедняка и скитальца, г-жа д`Этанж пригласила к своей дочери. Имя домашнего учителя – Сен-Пре, что означает: храбрец, доблестный человек, добродетельный и отважный. В Юлии Сен-Пре нашел восхитившие его достоинства: чуткость, ум, эстетический вкус, к тому же она хороша собой. И произошло то, что нередко в подобных случаях происходит: Сен-Пре влюбился в Юлию. По натуре своей мечтатель, Сен-Пре идеализирует предмет своей любви, открыв в Юлии «признаки божества». Вздохи, подавляемые Сен-Пре, служат для Юлии доказательством его волнений. От сдержанного тона Юлии Сен-Пре приходит в отчаянье и не в шутку решает покончить с собой. Ослепленный Сен-Пре не видит своего счастья: ведь Юлия отвечает ему взаимностью, и если, оставаясь наедине с ним, она обращается к нему ледяным тоном, а в присутствии других людей – игриво, то делает это из-за трудности положения: чем больше она ему дает свободы, тем большей необходимостью станет его удаление.
У Юлии была когда-то милая старая гувернантка Шельо. Осколок придворного легкомыслия нравов, она охотно рассказывала Юлии о непристойных похождениях своей молодости. Но даже на каплю не сумела Шайо ослабить в Юлии верность добродетели. В какой-то мере беседы с Шельо были для Юлии даже полезны, познакомив ее с изнанкой светской жизни. Но как Юлия ни рассудительна, она по натуре своей создана для сильной любви, и сколько бы в ней ни было благоразумия, она не может «укротить свои страсти». Почувствовав какую-то душевную слабость, Юлия вызывает к себе свою верную подругу – кузину Клару, в лице которой давно приобрела наперсницу. Воспитанная родителями в духе строгой морали, Юлия начинает сознавать, что ее добродетель теряет над нею власть. Она полюбила, и в этом не было бы ничего ужасного, если бы ее возлюбленный не был разночинцем. Безжалостный закон, основанный на глупом предрассудке, гласит, что дворянка Юлия не может выйти замуж за мещанина Сен-Пре. Глубокое чувство натолкнулось на преграды, и Юлия – не меньше чем Сен-Пре – растерялась. Счастье влюбленных невозможно из-за сословных предрассудков барона д`Этанж, для которого фетиш фамильной чести дороже родной дочери. Приехавший после 30-летней военной службы домой, г-н д`Этанж знакомится с успехами дочери в науках. Он мог бы остаться вполне довольным, если бы ему не бросилась в глаза одна мелочь: Сен-Пре презирает геральдику, и Юлия прониклась его идеями. К тому же Сен-Пре отказался от платы. Обычное презрение дворянина к плебею, получающему за свой труд деньги, уступает место подозрительности. Человеческое достоинство и честность для барона мало что значат – он считает эти слова «двусмысленными». Как может дворянин быть чем-то обязанным простому человеку, хотя бы и честному?
Смятение охватило Юлию и Сен-Пре.
ре. «Прогоните меня», – умоляет он ее. «Защити меня от самой себя», – отвечает она ему. И вот однажды, когда отсутствовала Клара, влюбленная Юлия отдалась любимому Сен-Пре. Размышляя в дальнейшем, она сочла этот поступок своим моральным «падением».
А) историческая Элоиза и отзвуки ричардсоновской традиции
Элоиза – 17 летняя племянница каноника Фульбера, жившая XII веке. Элоизу соблазнил ее учитель богослов Пьер Абеляр. Когда дядя Элоизы узнал об этом, он пришел в ярость, и слуги его изувечили Абеляра, так что он не мог уже быть ни любовником, ни тайным супругом Элоизы. В женском монастыре, им основанным, заточил туда свою возлюбленную. Автобиография Абеляра «История моих бедствий» полна слез и гнева, жадности к плотской жизни и покаянного аскетизма. Из этой автобиографии выступает не очень привлекательный облик одаренного, эгоистичного честолюбца и фанатика, который сам себя называл «жалким человечишкой». Зато необычно трагичен и обаятелен облик Элоизы. Из преданности деспотичному Абеляру она обрекла себя на монашество. «Жаждущая любви, материнства, счастья, Элоиза подчинилась религиозной мании Абеляра, но – монахиня против воли – она не могла и не хотела скрыть своих страданий, смятений души, колебаний между мучительной жаждой земного счастья и покорностью взятой на себя миссии аббатисы. В письмах к Абеляру она писала ему о своей „страсти, пыле молодости разжигаемом опытом приятнейших наслаждений“. Не ради господа, признавалась Элоиза, пошла она в монастырь, ибо она больше любит его, Абеляра, чем бога.» [см. 2]
Несмотря на название романа «Новая Элоиза», Сен-Пре и Юлия имеют мало общего с истинным героями XII в. Сен-Пре и Юлия в равной мере лишены «опыта страстей»; любовь обрушилась на них как стихия, и когда это случилось, они стали идеальными любовниками. Не только Юлия целомудренна и предельно стыдлива – это можно сказать также о Сен-Пре. Следовательно, Руссо далек и от Ричардосна, в романе которого ситуация мелодраматична и легко сводится к формуле: «Невинности – жертва порока». В самом деле, ричардосновский Ловлас хитростью и насилием обесчестил Клариссу: он циничен, тогда как у Сен-Пре любовь – весь его пафос. Если Декарт сказал: «Я мыслю, следовательно я существую», то Сен-Пре как бы перефразировал этот афоризм в словах, обращенных к Юлии. «Люблю ли я тебя еще? Что за сомнения! Разве я перестал существовать». Если бы Сен-Пре и Юлия не любили друг друга так сильно, они никогда не стали бы близкими до брака. Для них обоих слово брак – символ чистоты и святости. Сен-Пре ненавидит самую мысль о прелюбодеянии. Пусть чувства Сен-Пер и Юлии, после того, как их отношения утратили невинный характер, стали временно более спокойными, зато в них и больше сердечности и разнообразия, потому что к ним теперь примешивается дружба, «умеряющая горячность страсти». Но Сен-Пре и теперь называет Юлию тысячами нежных слов: любовница, жена, сестра, подруга, ангельская красота, небесная душа…
К сожалению, способность Сен-Пре бороться за свое счастье значительно уступает его умению красноречиво выражать обуревающие его чувства.
ица, жена, сестра, подруга, ангельская красота, небесная душа…
К сожалению, способность Сен-Пре бороться за свое счастье значительно уступает его умению красноречиво выражать обуревающие его чувства.
3) Чувствительность и чувственность.
В любви Сен-Пре и Юлии проявляется не только чувствительность, в смысле нежности, отзывчивости, способности придавать всякой симпатии возвышенный характер; в этой любви имеется и обостренная чувствительность, которую Руссо подчеркивает рядом деталей. В любви Сен-Пре к Юлии чувствительность и чувственность так слиты, что отделить их друг от друга никак невозможно. Ничего общего с будуарным эротизмом XVIII века не имеют те эпизоды романа, где поцелуй Сен-Пре в роще вызывает у Юлии обморок или где Сен-Пре любуется контуром груди Юлии, вспоминая радости недавней интимной встречи. У Сен-Пре чувственность придает любви силу огромной, мучительной страсти, тогда как игровая аристократическая поэзия рококо превращала ее в легкомысленный пустячок, в мимолетное удовольствие. Любовь обрушилась на Юлию и Сен-Пре, как буря, перед которой самообладание было бы как раз признаком мелкости натуры. Нет, это не минутный каприз салонного «сердцееда», а глубокая, сильная непреоборимая страсть. Может ли любовь, которая потрясает, зажигает кровь, лихорадит, восприниматься такими целомудренными существами, как Юлия и Сен-Пре, отдельно с ее духовной, или с ее физической стороны? В тот момент, когда Юлия, затем и Сен-Пре начнут противопоставлять друг другу эти стороны, счастье их кончится, превратится в сплошное страдание, в ложь, во внутренний разлад.
А) Сен-Пре
Сен-Пре мещанин, но какой сложностью, отличается внутренний мир этого «простого» человека. Сен-Пре противоречив. Переживая все болезненно остро, он, любитель всего естественного и здорового, восторженно относится к Юлии, когда видит ее трогательно бледной и томной, когда замечает в ней беспокойство. Он боязлив и дерзок, пылкий и покорный, застенчивый до неистовства, неуемный в жажде обладания, он порывист и необуздан, чаще меланхоличен, чем обуреваем радостью, необычайно восприимчив к жизненным уродствам, как и ко всему прекрасному; добавьте к этому еще – образован и талантлив. Сен-Пре очень неровен в настроениях: уныние часто сменяется у него гневом, апатия – вспыльчивостью. Он всегда погружен в свои переживания и раздумья, рассеян и почти слеп к окружающим, иногда же поразительно наблюдателен и тонок в суждениях. Любой пустяк может нарушить его равновесие. Чувствительность Сен-Пре проявляется в неисчислимом множестве нюансов. Его эмоциональность составляет и принцип его мышления, поэтому он так не выносит философии, считая хвастовством ее пустые фразы, «издали угрожающие страстям». Но именно потому, что Сен-Пре так импульсивен, он нуждается в руководителе, ему не хватает рассудительности, и хрупкая, нежная Юлия часто оказывается сильнее его. Казалось бы, все помыслы Сен-Пре обращены к его любимой драме, однако, это не так: он находится в глубоком конфликте с общественной средой, вернее, драма его любви переплетается с этим конфликтом.
м конфликте с общественной средой, вернее, драма его любви переплетается с этим конфликтом.
Б) Юлия
Руссо вложил в образ Юлии наиболее идеальные свои стремления. Ее тонкость вкуса и глубина ума, чуткость и отзывчивость наводят на мысль о возможности деликатных, искренних, мягких отношений между людьми, которые по убеждению Руссо, должны будут когда-нибудь установиться в обществе.
В Юлии очень развито чувство долга, но требующее не геройских подвигов, а непрерывных страданий.