Герой трагедии У. Шекспира «Антоний и Клеопатра»

Антоний фигурировал среди персонажей первой «римской» трагедии Шекспира «Юлий Цезарь», но ловкий демагог, искусно игравший на страстях толпы, не имеет почти ничего общего с беспечным и великодушным полководцем второй пьесы, хотя в обоих случаях источником послужили «Сравнительные жизнеописания» Плутарха.

Некоторые детали сознательно изменены: так, у Плутарха «кутилу и пьяницу» Антоний покидает бог Вакх-Дионис, а в трагедии покровителем А. выступает могучий Геркулес, с которым его неоднократно сравнивают. Овеянная легендами история любви А. и Клеопатры трактуется Шекспиром как трагедия доблести: безрассудный героизм заведомо обречен. «Безмерная» страсть Антоний вступает в противоречие с его жаждой власти и ожиданиями ближайших соратников, предчувствующих роковой финал схватки с Октавием Цезарем. Поначалу А. еще способен отказаться от Клеопатры: ради союза с Цезарем он даже женится на его сестре.

Но любовь оказывается сильнее — противостоять чарам «нильской змейки» А. не может и в решающем морском сражении позорно бросает свои войска, устремившись за кораблем предавшей его Клеопатры. Будущее принадлежит бесстрастному носителю государственной идеи — Цезарю, который умеет подчинять чувства расчету и хладнокровно выжидает промаха соперника.

Когда потерпевший полное поражение Антоний предлагает решить дело личным поединком, ему отвечают презрительным отказом. Узнав о мнимом самоубийстве Клеопатры, он бросается на свой меч и в смерти находит успокоение, ибо сам свел счеты с жизнью, не унизив себя мольбой о пощаде.

Антоний герой сатирической легенды Мориса Метерлинка «Чудо святого Антония» (1903). В ремарке к первому действию пьесы наружность героя описана следующим образом: «На пороге показывается старик, худощавый, высокий, босой, с непокрытой головой, с нечесаными волосами и бородой; на нем грязный, плохо сшитый, заношенный и во многих местах порванный подрясник». Наверное, именно так и должен выглядеть святой, равнодушный ко всему мирскому. Но обычные люди с их прозаичностью и ограниченностью этого не знают, поэтому за святого героя никто не признает даже после того, как он совершает самые настоящие чудеса: воскрешает усопшую три дня назад тетушку Гортензию, а потом лишает ее возможности говорить, ибо ей открылись тайны, которые она никому не смеет поведать, — тайны мира усопших.

Ведет себя герой сдержанно и корректно. Но Гортензия воскрешена, и теперь ситуация изменяется: А. стремится поскорее уйти, ибо его ждут дела — воскрешение еще одного покойника,— но его не отпускают. То предлагают деньги за проделанную работу, то приглашают вместе позавтракать, то сигару выкурить. Но герой вновь проявляет завидную непреклонность. Тогда родственники усопшей придираются к тому, что он лишил их воскресшую тетушку возможности говорить, и зовут пристава. У А. не оказывается паспорта, да и вообще он очень напоминает одного сумасшедшего, который уже третий раз сбегает из больницы, а вырвавшись на свободу, выкидывает всякие «предосудительные штучки»: лечит больных, выпрямляет горбатых.

ечит больных, выпрямляет горбатых. А. забирают в участок, чтобы там во всем разобраться, а тетушка Гортензия снова умирает. Один из племянников покойной вдруг начинает испытывать к А. жалость. В этом и заключается чудо А.: ему удалось совершить нечто абсолютно невероятное — излечить человеческую душу от жестокости и черствости.

Для русского театра образ А. связан с именем Б. Б.Вахтангова, который дважды обращался к постановке этой пьесы (1918; 1921), прочитанной им как трагическая история святого чудотворца, не нужного людям. Роль А. исполнял Ю. А.Завадский.