Образ Андрея Разметнова в романе М. Шолохова «Поднятая целина»

В своем романе «Поднятая целина» Михаил Шолохов знакомит нас со многими героями — это и дед Щукарь, и Макар Нагульнов, и Семен Давыдов, и Варя, и Лушка, и многие другие. У каждого своя судьба и у всех разная, и по-своему счастливая или трагическая. Мне кажется, что самая трагическая судьба была у председателя сельсовета Андрея Раз-метного. Много горя и несчастий пришлось пережить этому человеку.

Андрей Разметнов вырос в бедной семье. С ранних лет он познал нищету и унижение. В годы гражданской войны он был ее активным участником. На действительную военную службу провожали Андрея старики за счет войска, в 1913 году. И пока Андрей мотался на войне, станичное правление сдавало в аренду его землю. Пока Андрей служил в 11-м Донском казачьем полку, его жена «прямо на пашне родила вылитого в Андрея мальчишку». В 1918 году Разметнов вернулся в родной Гремячий Лог, но пробыл здесь недолго. А через три месяца он случайно узнал, что хуторяне мстят ему за уход в красные, люто баловались с его женой, и Евдокия не снесла черного позора, наложила на себя руки. По приезде домой Андрей узнал, что сын его умер через две недели после матери. Судьба повернулась так, что имел многое, а остался без ничего.

Для Андрея Разметнова смерть жены была большим горем, он слишком сильно любил Евдокию, чтобы легко забыть ее. Долго потом не смотрел на женщин Андрей, но время лечит, и года через четыре он сошелся с Мариной, «вдовой убитого под Новочеркасском вахмистра». Но жениться на ней так и не успел. Марина бросила его. После этого много времени ушло. Андрей Разметнов много работал над созданием колхоза, боролся с кулаками, ставил колхоз на первое место; человек он был выдержанный, спокойный, с легкой иронией и любовью относился к деду Шукарю и Макару Нагульнову.

Гибель Семена Давыдова и Макара Нагульнова была для Андрея настоящей трагедией. Он женился на Нюре по настоянию матери лишь потому, что так было нужно. Шолохов заканчивает свой роман монологом Андрея Разметнова на могиле своей жены, она была единственным человеком, которого он любил всегда.

Судьба Разметнова была не единственной, таких людей с похожей трагической судьбой было много в те годы.

Среди всех коммунистов, подробно описанных или только упомянутых в романе «Поднятая целина», самым колоритным и, как это ни странно на первый взгляд, самым репрезентативным является Макар Нагульнов. Его странные, смешные или неприятные черты на самом деле представляют собой попытку буквального следования заветам коммунистического учения, они*— следствие его умения «не отвлекаться от революции». Но, как выясняется в романе, «отвлечением от революции» оказывается вся жизнь, до того, что Андрей Разметнов уверяет, что Нагульнов способен отдать приказ выхолостить всех мужиков, чтобы они на баб не заглядывались и от революции не отвлекались. Поэтому вполне последовательный герой по необходимости является как герой ущербный, раненный в голову, страдающий припадками.

Если Андрей Разметнов способен всерьез страдать от вида раскулаченной семьи Гаева, где детей — одиннадцать штук, если Давыдову для оправдания совершаемого нужно вспомнить собственное страшное детство, когда он остался старшим у матери, мужа сослали, а у нее еще трое, кроме него, и мать, чтобы прокормить детей, пошла на улицу, то Нагульнов ни на миг не сомневался в справедливости и истинности происходящего, мало того, усомнившегося Разметнова сразу записывает во «враги» и «гады».

да раскулаченной семьи Гаева, где детей — одиннадцать штук, если Давыдову для оправдания совершаемого нужно вспомнить собственное страшное детство, когда он остался старшим у матери, мужа сослали, а у нее еще трое, кроме него, и мать, чтобы прокормить детей, пошла на улицу, то Нагульнов ни на миг не сомневался в справедливости и истинности происходящего, мало того, усомнившегося Разметнова сразу записывает во «враги» и «гады».

«— Гад? — выдохнул звенящим шепотом, стиснув кулаки. — Как служишь революции? Жале-е-ешь? Да я… тысячи станови зараз дедов, детишков, баб… Да скажи мне, что надо их в распыл… Для революции надо… Я их из пулемета… Всех порежу! — вдруг дико закричал Нагульнов, и в огромных, расширенных зрачках его плеснулось бешенство, на углах губ вскипела пена. — Зарублю-у-у-у! — а сам уже валился набок, левой рукой хватая воздух в поисках ножен, правой судорожно шаря невидимый эфес шашки».

Для Нагульнова не просто нет и не может быть никаких сомнений в правомерности любого действия на благо революции, но все вообще качества человека, все ценности являются таковыми или не являются в зависимости от того, на какой стороне находится их владелец. Замечательное рассуждение Нагульнова: «Вот был, к примеру сказать, у нас в дивизии бас — на всю армию бас! Оказался стервой: переметнулся к врагам. Что же ты думаешь, он и теперь для меня бас? Черта лысого! Теперь он для меня фистуля продажная, а не бас!» — могло бы быть в точности повторено «руководителями культуры» в советскую эпоху, если бы у них хватило Макаровой искренности и прямоты, а главное, уверенности в правоте того дела, которому они служили.

Если Нагульнова не призывают непосредственно нужды революции, то он находит себе дело, могущее в будущем способствовать ее успешному и победному шествию. Например, начинает учить английский язык, не будучи в состоянии почти ничего запомнить из-за больной, вследствие полученной раны, головы и припадков. Все дела, предпринимаемые им для скорейшего пришествия мировой революции, столь же фантастичны и далеки от реальной жизни. Жену свою, Лушку, он как бы отпустил «за ненадобностью». Ревности он вроде бы не испытывает, опять-таки весьма последовательно отрекаясь от последних остатков «собственнического инстинкта». Друг и соратник для него гораздо дороже и важнее жены.

И еще одна важная черта в образе самого последовательного коммуниста, борца за мировую революцию. Это его способ наведения порядка в мире. Если что-то портит этот порядок, с точки зрения Нагульнова и коммунизма, оно подлежит немедленному и безжалостному уничтожению. Так он рубит голову петуху Аркашки Менка, потому что его голос нарушает стройность петушиного хора, так он предлагает расстрелять тех, кто резал скот, так он уничтожит любое и любого, если сочтет его вредным для революции.

Образ Макара Нагульнова обаятелен, ибо включает в себя абсолютную и непоколебимую веру в свое дело и преданность этому делу. Но сквозь его чистоту, искренность и страстность проступаеттакая не сомневающаяся в себе жестокость, такая безоглядная способность к разрушению, что под сомнением оказываются и сама вера и преданность, позволяющие человеку быть столь бесчеловечным.

такая не сомневающаяся в себе жестокость, такая безоглядная способность к разрушению, что под сомнением оказываются и сама вера и преданность, позволяющие человеку быть столь бесчеловечным.