Петр Первый и его эпоха в романе А.Н. Толстого "Петр Первый"

А.Н. Толстой приступил в 1929 году к роману «Петр Первый». В нем он радикально пересмотрел свою точку зрения и отношение к царю-преобразователю. Он был сторонником российской великодержавности и почувствовал, что вскоре основной идеологический критерий классовости в СССР будет заменен критериями «народности» и исторической прогрессивности, призывом укрепления государства во главе с сильнейшим политическим лидером. При таких обстоятельствах бывший граф и смог себе позволить написать роман о прогрессивном царе (в первой журнальной публикации это была «повесть»). В его сознании петровская эпоха давала определенный аналог решительным и далеко не бескровным преобразованиям, бурно развернувшимся в СССР.



Первая книга романа (охватывает период с 1682 г., когда Петру десять лет, до 1698 года) — это подробная предыстория будущих свершений Петра. В финале второй книги — начало строительства Петербурга, основанного в 1703 г. В обеих книгах, хотя это, прежде всего, произведение об одном человеке, государственном деятеле (советский исторический роман вообще отличается от многих дореволюционных приверженностью именно к реальным историческим, а не вымышленным героям), показаны все сословия России рубежа XVIIXVIII веков, место действия — от кремлевских палат до скитов раскольников. Несколько обойдены вниманием служители церкви (не сообщается даже о смерти в 1700 г. русского патриарха Адриана), в чем прямо сказалось воздействие атеистической современности, и жизнь деревни, хотя с ее описания роман начинается. Однако представители социальных низов, вплоть до разбойников, действуют во многих сценах, включая массовые, и в речи автора постоянно звучит народная оценочная точка зрения. В соответствии с ранними советскими историческими представлениями преувеличена роль купечества. Торговые люди (кроме мелких торговцев) не раз упоминаются как надежная опора Петра, семейство же Бровкиных добивается исключительных успехов на самых разных поприщах. Вначале Петра окружают наиболее здравомыслящие люди из числа бояр, а также иностранцы. Потом его окружение становится сословно все более разнообразным.

Петровская Россия показана во взаимоотношениях с Европой в целом и непосредственно с несколькими странами, прежде всего со Швецией, Польшей, мелкими германскими княжествами, а также с сонной Турцией. В ряде заграничных сцен подчеркивается историческая «молодость» России, живость и свежесть отношения к жизни любознательных русских людей.

Россия существует в мире не изолированно, ее отсталость становится угрожающей: даже перед Крымским ханством она в униженном, почти зависимом положении. Франц Лефорт говорит юному Петру, что, хотя бы и вопреки его воле, ему придется многое предпринимать заново и заниматься европейской «политикой»: «Не сам — голландцы заставят...» Страна уже наводнена иностранцами, использующими на собственное благо несметные российские богатства. Элементы европеизации проникли в разные сферы жизни, в том числе быт и умы обитателей кремлевских палат.

ни, в том числе быт и умы обитателей кремлевских палат. Немец-лекарь с удивлением слышит, как умирающий царь Федор Алексеевич, старший сводный брат Петра, бессознательно произносит по-латыни стихи Овидия. Фаворит Софьи Василий Голицын, обритый, в европейском платье, заинтересованно беседует с иноземцем де Невиллем и сочиняет проект реформ, более радикальных, чем будущие петровские (вплоть до отмены крепостного права), но не может даже приступить к ним как по слабости характера, так и потому, что время еще далеко не созрело. Немало в романе и приверженцев старины — от царевны Софьи, патриарха Иоакима и большинства бояр до мятежных стрельцов и раскольников. Бунтари из народных низов (образы Овдокима и его товарищей, вспоминающих о Степане Разине) не за сохранение старины, но противники нынешней власти. Это персонажи, несущие идею прогрессивного народного протеста, являются данью все же не отмененному классово-революционному подходу.

Строгого конкретно-исторического характера «государственничество» А. Толстого не имело. Недовольство боярина Буйносова: «Ишь ты, — взялись дворянство искоренять!» — показывает непонимание Толстым важнейшей реформы Петра, слившего вотчинное боярство и служилое дворянство в единое дворянское сословие, которое обязано нести государственную службу. Толстой смог показать направления и способы ряда преобразований Петра (до наиболее крупных из них дело не дошло, т.к. роман оборвался из-за смерти автора на событиях 1704 г.). К ним относится, прежде всего, укрепление государственной, к тому же единоличной, власти, завоеванием выхода к морю были созданы условия для ускоренного развития экономики и торговли, создание современной регулярной армии и флота, культура и быт высших сословий и отчасти богатого купечества были приближены к европейским. Варварские методы данных преобразований показаны не только в отношении низов: упоминается также, кто из местных начальников и за что бит, разжалован, а кто повешен; символична сцена бритья боярских бород, уничтожения «древней красоты», чем занимались с помощью больших овечьих ножниц шуты (бояре не сразу «замечали у ног Петра двух богопротивных карлов...»). Немало в романе и сцен пыток и казней.

А. Толстой, в связи с современной идеей противопоставления старого и нового миров, преувеличивал нищету и невежество допетровской России, акцентировал всеобщее недовольство жизнью, но все же, в целом верно, показал объективно-историческую необходимость преобразований.