А.Т.ТВАРДОВСКИЙ "ЗА ДАЛЬЮ - ДАЛЬ".
А.Т.ТВАРДОВСКИЙ ќЗА ДАЛЬЮ — ДАЛЬ".
В «Автобиографии» Твардовский называет эту поэту «книгой», указывая на ее жанровое своеобразие и сво-боду, и считает ее главной работой 50-х годов.
Поэма датирована 1950-1960 годами. Источником поэмы были впечатления от поездки поэта в Сибирь и на Дальний Восток, с чем связана форма «путевого дневника». Тиражи изданий поэмы занимают второе место после «Василия Теркина».
В поэме два героя: сам автор и «ты». «Ты» — читатель. Сочетание ты да я" подкрепляется сочетанием «да мы с тобой». Читатель и автор представляют непрерывную сущность.
Вся первая глава насыщена памятью войны, «мук» на-рода на его исторической дороге, а дальше в поэме возникает память и о других пережитых народом муках.
Есть два разряда путешествий:
Один — пускайся с места в даль,
Другой — сидеть себе на месте,
Листать обратно календарь.
На этот раз резон особый
Их сочетать позволит мне,
И тот и тот — мне кстати оба,
И путь мой выгоден вдвойне. Глядя в «обратную даль», поэт «видит»:
Смоленск, мосты и переправы
Днепра, Березины, Двины,
Весь запад — до границ державы
И дальше — по следам войны...
У поэта вырывается признание:
Я здесь, в пути, но я и там...
У тех, у дорогих могил...
Мысли о войне в Корее рождают в памяти картины Великой Отечественной воины:
И только, может, мельком взгляд
Тоски немой и бесконечной
Из роты маршевой солдат
Кидал на санитарный встречный… Поэта глубоко затронула критика отрицательных сто-рон нашей действительности, прозвучавшая на XX съе-зде КПСС.
Я жил, я был — за все на свете
Я отвечаю головой...
Но кто из нас годится в судьи -
Решать, кто прав, кто виноват?
О людях речь идет, а люди
Богов не сами ли творят?
Сцена встречи с другом детства (тот, реабилитиро-ванный, возвращается домой) позволяет нам увидеть переживания героя. Друг обрисован как более добрый, умный и талантливый, чем сам герой.
Поезд стоит на станции всего несколько минут. Им трудно найти тему для разговора после двадцатилет-ней разлуки. Но Твардовский верит в лучшее:
Мы стали полностью в ответе
За все на свете,-
До конца.
И.не сробели на дороге,
Минуя трудный поворот,
Что ж, сами люди, а не боги
Смотреть обязаны вперед. Вот поезд «Москва — Владивосток» подходит к Волге:
В нее смотрелось пол-России:
Равнины, горы и леса.
Сады и парки городские,
И вся наземная краса.
Волга становится в глазах лирического героя симво-лом истории русского народа, вызывает гордость. Лирический герой поэмы связан с народом:
Чтоб жил и был всегда с народом,
Чтоб ведал все, что станет с ним,
Не обошла тридцатым годом.
И сорок первым.
И иным.
Поэт любит жизнь:
Нет, жизнь меня не обделила...
Ни щедрой выдачей здоровья
И сил, что были про запас,
Ни первой дружбой и любовью,
Что во второй не встретишь раз,
Ни славы замыслом зеленым,
Отрадой сладкой строк и слов;
Ни кружкой с дымным самогоном
В кругу певцов и мудрецов…
Поэт любуется страной :
Текут, бегут огни Сибири,
И с нерассказанной красой
Сквозь непроглядность этой шири
И дали длятся полосой.
Поэт смело вводит технические термины:
Все начеку, чтоб разом грянуть
На приступ: люди — до души,
Борта машин, и стрелы кранов,
И экскаваторов ковши...
В поэзии Твардовского поражает простота и красота звучания стиха. Не случайно Твардовскому за эту поэ-му в 1961 году была присуждена Ленинская премия.
В «Автобиографии» Твардовский называет эту поэту «книгой», указывая на ее жанровое своеобразие и сво-боду, и считает ее главной работой 50-х годов.
Поэма датирована 1950-1960 годами. Источником поэмы были впечатления от поездки поэта в Сибирь и на Дальний Восток, с чем связана форма «путевого дневника». Тиражи изданий поэмы занимают второе место после «Василия Теркина».
В поэме два героя: сам автор и «ты». «Ты» — читатель. Сочетание ты да я" подкрепляется сочетанием «да мы с тобой». Читатель и автор представляют непрерывную сущность.
Вся первая глава насыщена памятью войны, «мук» на-рода на его исторической дороге, а дальше в поэме возникает память и о других пережитых народом муках.
Есть два разряда путешествий:
Один — пускайся с места в даль,
Другой — сидеть себе на месте,
Листать обратно календарь.
На этот раз резон особый
Их сочетать позволит мне,
И тот и тот — мне кстати оба,
И путь мой выгоден вдвойне. Глядя в «обратную даль», поэт «видит»:
Смоленск, мосты и переправы
Днепра, Березины, Двины,
Весь запад — до границ державы
И дальше — по следам войны...
У поэта вырывается признание:
Я здесь, в пути, но я и там...
У тех, у дорогих могил...
Мысли о войне в Корее рождают в памяти картины Великой Отечественной воины:
И только, может, мельком взгляд
Тоски немой и бесконечной
Из роты маршевой солдат
Кидал на санитарный встречный… Поэта глубоко затронула критика отрицательных сто-рон нашей действительности, прозвучавшая на XX съе-зде КПСС.
Я жил, я был — за все на свете
Я отвечаю головой...
Но кто из нас годится в судьи -
Решать, кто прав, кто виноват?
О людях речь идет, а люди
Богов не сами ли творят?
Сцена встречи с другом детства (тот, реабилитиро-ванный, возвращается домой) позволяет нам увидеть переживания героя. Друг обрисован как более добрый, умный и талантливый, чем сам герой.
Поезд стоит на станции всего несколько минут. Им трудно найти тему для разговора после двадцатилет-ней разлуки. Но Твардовский верит в лучшее:
Мы стали полностью в ответе
За все на свете,-
До конца.
И.не сробели на дороге,
Минуя трудный поворот,
Что ж, сами люди, а не боги
Смотреть обязаны вперед. Вот поезд «Москва — Владивосток» подходит к Волге:
В нее смотрелось пол-России:
Равнины, горы и леса.
Сады и парки городские,
И вся наземная краса.
Волга становится в глазах лирического героя симво-лом истории русского народа, вызывает гордость. Лирический герой поэмы связан с народом:
Чтоб жил и был всегда с народом,
Чтоб ведал все, что станет с ним,
Не обошла тридцатым годом.
И сорок первым.
И иным.
Поэт любит жизнь:
Нет, жизнь меня не обделила...
Ни щедрой выдачей здоровья
И сил, что были про запас,
Ни первой дружбой и любовью,
Что во второй не встретишь раз,
Ни славы замыслом зеленым,
Отрадой сладкой строк и слов;
Ни кружкой с дымным самогоном
В кругу певцов и мудрецов…
Поэт любуется страной :
Текут, бегут огни Сибири,
И с нерассказанной красой
Сквозь непроглядность этой шири
И дали длятся полосой.
Поэт смело вводит технические термины:
Все начеку, чтоб разом грянуть
На приступ: люди — до души,
Борта машин, и стрелы кранов,
И экскаваторов ковши...
В поэзии Твардовского поражает простота и красота звучания стиха. Не случайно Твардовскому за эту поэ-му в 1961 году была присуждена Ленинская премия.