Поэма "Мастера"
Ваш молот не колонны и
статуи тесал —
сбивал со лбов короны
и троны сотрясал.
А. Вознесенский
Андрей Вознесенский буквально ворвался в поэзию в шестидесятые годы. Для него характерны были молодой задор, удивление и восхищение этим прекрасным миром, в котором ему суждено было жить и творить.
Поэма “Мастера” сразу выдвинула Вознесенского в разряд популярных и неординарных авторов. В произведении было столько молодой страсти, поэтической энергии, ритм его был так стремителен, а живопись броска, неожиданна, что о поэте сразу заговорили и заспорили.
Колокола, гудошники…
Звон, звон…
Вам,
Художники
Всех времен!..
Ваш молот не колонны
И статуи тесал —
Сбивал со лбов короны
И троны сотрясал.
Эта поэма проникнута идеей бессмертия подлинного искусства. Ничто над ним не властно, даже безжалостное время.
Художник первородный —
Всегда трибун.
В нем дух переворота
И вечно — бунт.
Вас в стены муровали.
Сжигали на кострах.
Монахи муравьями
Плясали на кострах.
Искусство воскресало
Из казней и из пыток
И било, как кресало,
О камни Моабитов.
Для сюжета Вознесенский берет драматическую легенду о мастерах, построивших чудо-храм — Покровский собор, известный в народе больше под названием храм Василия Блаженного, и об ослеплении мастеров, дабы не сотворили еще лучше храма где бы то ни было.
Их было смелых — семеро,
Их было сильных — семеро,
Наверно, с моря синего
Или откуда с севера,
Где Ладога, луга,
Где радуга — дуга.
Они ложили кладку
Вдоль белых берегов,
Чтоб взвились, точно радуга.
Семь разных городов.
Поэма написана звучным, ярким языком. От главы к главе меняется ритм от “железного” скрежета и четкости в первой главе до бесшабашной скоморошьей песни во второй и третьей.
Кудри — стружки,
Руки — на рубанки.
Яростные, русские,
Красные рубахи…
Холод, хохот, конский топот да собачий звонкий лай.
Мы, как дьяволы, работали, а сегодня — пей, гуляй?
Поэт как бы соединил два времени. С молодым задором, безбоязненно он описывает далекое прошлое, не старается стилизовать свой язык под древнерусскую речь, а говорит на привычном ему и читателям языке.
… А храм пылал в полнеба,
Как лозунг к мятежам,
Как пламя гнева
Крамольный храм!
Тема творчества и мастерства всегда актуальна, во все вре-I мена. Кроме этого, в поэме поставлен вопрос о власти и творце. Они вечно противостоят друг другу. Власть всегда видит угрозу и крамолу в творчестве, стараясь удушить творца. Но убить искусство невозможно, оно будет существовать до тех пор, пока будут жить люди.
Не быть, не быть, не быть городам!
Узорчатым башням в тумане не плыть.
ашням в тумане не плыть.
Ни солнцу, ни пашням, ни соснам — не быть!
Ни белым, ни синим — не быть, не бывать.
И выйдет насильник губить — убивать…
Врете,
сволочи,
Будут города!
Над ширью вселенской
В лесах золотых
Я,
Вознесенский,
Воздвигну их!
Таким образом, осуществилась связь времен. Поэт чувствует себя наследником отцов и дедов, продолжателем их идей:
Я той же артели,
Что семь мастеров.
Бушуйте в артелях,
Двадцать веков!
Я тысячерукий —
руками вашими,
я тысячеокий —
очами вашими.
Я осуществляю
в стекле и металле,
О чем вы
мечтали,
О чем —
не мечтали…
статуи тесал —
сбивал со лбов короны
и троны сотрясал.
А. Вознесенский
Андрей Вознесенский буквально ворвался в поэзию в шестидесятые годы. Для него характерны были молодой задор, удивление и восхищение этим прекрасным миром, в котором ему суждено было жить и творить.
Поэма “Мастера” сразу выдвинула Вознесенского в разряд популярных и неординарных авторов. В произведении было столько молодой страсти, поэтической энергии, ритм его был так стремителен, а живопись броска, неожиданна, что о поэте сразу заговорили и заспорили.
Колокола, гудошники…
Звон, звон…
Вам,
Художники
Всех времен!..
Ваш молот не колонны
И статуи тесал —
Сбивал со лбов короны
И троны сотрясал.
Эта поэма проникнута идеей бессмертия подлинного искусства. Ничто над ним не властно, даже безжалостное время.
Художник первородный —
Всегда трибун.
В нем дух переворота
И вечно — бунт.
Вас в стены муровали.
Сжигали на кострах.
Монахи муравьями
Плясали на кострах.
Искусство воскресало
Из казней и из пыток
И било, как кресало,
О камни Моабитов.
Для сюжета Вознесенский берет драматическую легенду о мастерах, построивших чудо-храм — Покровский собор, известный в народе больше под названием храм Василия Блаженного, и об ослеплении мастеров, дабы не сотворили еще лучше храма где бы то ни было.
Их было смелых — семеро,
Их было сильных — семеро,
Наверно, с моря синего
Или откуда с севера,
Где Ладога, луга,
Где радуга — дуга.
Они ложили кладку
Вдоль белых берегов,
Чтоб взвились, точно радуга.
Семь разных городов.
Поэма написана звучным, ярким языком. От главы к главе меняется ритм от “железного” скрежета и четкости в первой главе до бесшабашной скоморошьей песни во второй и третьей.
Кудри — стружки,
Руки — на рубанки.
Яростные, русские,
Красные рубахи…
Холод, хохот, конский топот да собачий звонкий лай.
Мы, как дьяволы, работали, а сегодня — пей, гуляй?
Поэт как бы соединил два времени. С молодым задором, безбоязненно он описывает далекое прошлое, не старается стилизовать свой язык под древнерусскую речь, а говорит на привычном ему и читателям языке.
… А храм пылал в полнеба,
Как лозунг к мятежам,
Как пламя гнева
Крамольный храм!
Тема творчества и мастерства всегда актуальна, во все вре-I мена. Кроме этого, в поэме поставлен вопрос о власти и творце. Они вечно противостоят друг другу. Власть всегда видит угрозу и крамолу в творчестве, стараясь удушить творца. Но убить искусство невозможно, оно будет существовать до тех пор, пока будут жить люди.
Не быть, не быть, не быть городам!
Узорчатым башням в тумане не плыть.
ашням в тумане не плыть.
Ни солнцу, ни пашням, ни соснам — не быть!
Ни белым, ни синим — не быть, не бывать.
И выйдет насильник губить — убивать…
Врете,
сволочи,
Будут города!
Над ширью вселенской
В лесах золотых
Я,
Вознесенский,
Воздвигну их!
Таким образом, осуществилась связь времен. Поэт чувствует себя наследником отцов и дедов, продолжателем их идей:
Я той же артели,
Что семь мастеров.
Бушуйте в артелях,
Двадцать веков!
Я тысячерукий —
руками вашими,
я тысячеокий —
очами вашими.
Я осуществляю
в стекле и металле,
О чем вы
мечтали,
О чем —
не мечтали…