Первый русский романтик. Жуковский.
У самых истоков русского романтизма стоял один из ярчайших литераторов начала XIX века — Василий Андреевич Жуковский. Он является своеобразным «литературным Колумбом Руси», открывшим «Америку романтизма», как назвал его Белинский. Сама природа позаботилась создать в лице поэта «русское эхо» для западноевропейского романтизма. Но он не только писал прекрасные, продиктованные свободным вдохновением произведения, но и жил вдохновенно, поэтически. Поэтому все творчество Жуковского пронизано естественными и незамысловатыми интонациями жизни и природы.
Неуверенность в возможность обыкновенного земного счастья и одновременно жажда обрести гармонию с миром станут постоянными спутниками Жуковского и во многом определят характер его поэтического творчества. Первое напечатанное стихотворение молодого поэта заканчивается так: Жизнь, друг мой, безднаСлез и страданий…(«Майское утро» 1797 год).Основным жанром поэзии Жуковского являются романтические баллады. Его воображение интересует все таинствен-ное, скрытое от человеческих глаз, потустороннее, ставящее человека перед проблемой личной ответственности за содеянное, перед выбором между добром и злом. Поэтому первая его баллада — «Людмила» — имеет необычный, фантастический сюжет, в основу которого положены религиозные представления, вера в чудесное спасение и погибель души. А в написанной позже (1808) балладе «Светлана», кажется, оживают «преданья старины глубокой». Стихия народной жизни, фольклор становятся для Жуковского источником высокой поэзии. Новой балладе присущи некоторые народные черты русского национального быта, старинных обычаев и обрядов, изображенных художественно, мастерски. Поэт тонко и верно передал читателю состояние девичьей души, охваченной романтическим страхом перед возможными ночными чудесами: Робость в ней волнует грудь, Страшно ей назад взглянуть, Страх туманит очи…Жуковский объяснял идейный смысл своего произведения тем, что Светлана, в отличие от Людмилы, не возроптала на провидение и потому обрела счастье. Жуковский верит в вечность любви и счастья, условием которых является верность «до гроба» и «за гробом». Любовь торжествует над смертью — вот романтическая идея баллады.
В октябре 1812 года, перед сражением под Таурином, Жуковский написал свое лучшее гражданское произведение — поэму «Певец во стане русских воинов», которая является романтической одой. Такая форма произведения, написанная как песня с чередованием запевов «певца» и припевов хора воинов, представляет собой нечто совершенно новое в русской поэзии. В ней выражен патриотический энтузиазм, славные героические традиции русского народа, вызывающие в памяти образы Святослава, Дмитрия Донского, Петра I, Суворова. Поэт восклицает: Хвала вам, чада прежних лет, Хвала вам, чада славы! Жуковский создает целую портретную галерею из 23-х офицеров-героев Отечественной войны. В нее входят Кутузов, Ермолов, Раевский, атаман Платов, Дохтуров, Давыдов, Кульнев, Багратион и другие не менее значимые личности. Кроме того, поэт говорит о любви русских людей к Родине, ее природе, описывает народный быт и нравы: О родина святая, Какое сердце не дрожит, Тебя благословляя?
В то же время поэт продолжает разработку своего основного жанра — романтической баллады. Одним из значительных произведений того времени стала баллада «Эолова арфа» (1814 год). Написанная на оригинальный сюжет, она отличалась особенной художественной законченностью и обнаруживала как сильные, так и слабые стороны творчества Жуковского. В центре его внимания были душевные переживания героев, их возвышенная, нежная и чистая любовь, отрешенная от житейских интересов окружающих в своей романтической мечтательности. Такая любовь обречена на неудачу в реальных, земных условиях. Поэтому для изображения своих героев поэт использует эмоционально-впечатляющие детали. Он создает типично романтический портрет, в котором нет ничего зависящего от национальности, местности, среды, зато все выражает романтическую идею автора. Таков и пейзаж баллады, который непосредствен-но служит для выражения лирических переживаний героев и самого поэта, средством для создания романтического настроения: На темные сводыБагряным щитом покатилась луна; И озера водыСтруистым сияньем покрыла она… Центральным эпизодом баллады становится разговор Минваны и Арминия в саду на тайном свидании. Арминий полон унылой тоски и предчувствия неизбежной разлуки и смерти. Это любимая лирико-романтическая тема Жуковского: Когда же мой юный, Убитый печалию, цвет опадет, О верные струны, В вас с прежней любовью душа перейдет.Значительное место в лирике Жуковского занимает изображение природы. Он выступил как первый создатель лирического пейзажа в русской литературе, и в этом он указал дорогу другим поэтам. В образах деревенской природы поэт искал отражение своих мечтательных и задумчивых переживаний: Луны ущербный лик встает из-за холмов…О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озлатило!(«Вечер» 1806 год).Жуковский находил в пейзаже абсолютно новые краски и черты, которые способны были выразить состояние его души. Это помогло поэту отыскать в природе такие легкие переходы и тонкие оттенки, которые до Жуковского не находили воплощения в русской поэзии. Он не искал в ней ничего величественного и грандиозного: поэт ценил в ней спокойствие, тишину, безмятежность. Поэтому Жуковский рисовал природу русского севера такою, какой она бывает летом или ранней осенью, тихим утром или ясным вечером — без бури и ненастья:
Все тихо: рощи спят; в окрестности покой;
Простершись на траве под ивой наклоненной,
Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой,
Поток, кустами осененный.Сила его изобразительности — в умении уловить тончайшие переливы красок, шорохи, трепеты, отблески угасающего вечера. Жуковский лишь изредка прибегает к олицетворению природы, к эмоциональным эпитетам. Чаще в картинах природы, которые рисует поэт, присутствует воспринимающий ее человек. Он и природа у него даны в некотором единстве. Описываются не столько явления природы, сколько душевное состояние человека. Вот почему пейзажи Жуковского называют «пейзажами души». «Жизнь души» и есть подлинный предмет элегии поэта.
Все творчество зрелого Жуковского пронизывает романтическая идея двух миров: мира явлений и мира таинственного, потустороннего. Внешняя точность описания мешает постигнуть тайны мироздания, доступные только интуиции, мгновенному поэтическому озарению и нравственному чувству. Жуковский потому и сосредоточен на чувствах души, что на них откликается «незримая душа» природы:
Мой слух в сей тишине приветный голосслышит…
Как бы невидимое дышит…
Душа незримая подъемлет голос свой
С моей беседовать душою.(«Славянка», 1815 год)Еще один пример стихотворения- «пейзажа души» — элегия «Море» (1822 г.), которое высоко оценил А.С. Пушкин. По сравнению с элегией «Вечер», в «Море» Жуковский очень часто прибегает к олицетворению природы. Романтическая идея двух миров в этом произведении выражается противопоста-влением — море-небо. Картины состояния моря связаны с настроением, миром эмоций и чувств человека (полны «тревожною думой»). И действительно, элегия является образцом романтической пейзажной лирики: Безмолвное море, лазурное море, Стою очарован над бездной твоей.Ты живо; ты дышишь; смятеннойлюбовью, Тревожною думой наполнено ты.
Таким образом, вся последующая русская лирика была продолжением поэзии Жуковского. Он «открыл русской поэзии душу человеческую» (Г.А. Гуковский), то есть стал первым русским романтиком. То, что прежде считалось достоянием разума, у Жуковского стало частью душевной жизни, что придало особый лиризм его поэтическому творчеству. Не только любовь и дружба, но и философия, мораль, социальные аспекты жизни явились предметом внутреннего переживания в жизни и творчестве поэта.