Своеобразие жанра баллады в творчестве В.А. Жуковского (на примере одной из баллад по выбору экзаменуемого).

Говоря о своеобразии жанра баллады в творчестве В.А. Жуковского, следует заметить, что в романтический период творчества писатель предпочитал этот жанр всем прочим. Особенно интересными являются три из них: «Людмила», «Светлана»и «Ленора», написанные по одному и тому же сюжету, заимствованному у немецкого писателя Бюргера.

В.А.Жуковский не случайно использовал в своей балладе «Светлана» мифологический сюжет «свадьбы с воином-мертвецом». Подобный сюжет уже был использован в литературе ранее немецким поэтом Бюргером в романтической балладе «Ленора». Последнюю Жуковский перевел, сохранив сюжетную близость к оригиналу, и озаглавил «Людмила». В этой балладе героиня, наказанная за то, что усомнилась в своей вере, испытывает на себе воздействие мистической силы, которая приводит к Людмиле ее жениха. Весь ужас божественного возмездия заключен в том, что жених оказывается мертвецом, показавшим героине его новый дом – могилу, которая стала последним домом и для самой главной героини.
Баллада «Светлана» по сюжету близка «Людмиле», но и глубоко отлична. Это произведение наиболее известно, благодаря темной связи сюжета именно с русским фольклором и его традициями, что является основным жанровым своеобразием баллады. Весь стиль баллады передает очарование юности. В этой балладе полностью воплотилось стремление автора создать национальный характер русской девушки, верной своей любви и вере до самопожертвования. В русской литературе такой тип народной героини встречается нередко, однако именно в «Светлане» Жуковского впервые нашел свое поэтическое выражение. Не случайно автор называет свою героиню «милая Светлана», которая рисуется в окружении также «милых» девушек, так как все, связанное с ними, вызывает нежные эмоции. Поэт воспроизводит привлекательный и изящный девичий мир, в котором значимы и «серьги изумрудны», и «перстень золотой». Даже у коней, на которых приехал жених-мертвец, «поводья шелковы», то есть красивы настолько, насколько может представить воображение юных героинь.
Но внешние атрибуты девичьей жизни не столь важны в балладе, как внутренние: грусть о женихе, мечты, гадания, сны и слезы о нем же, «тайная робость», разговор со своим сердцем о будущем. Баллада рассказала не только об эпизоде из жизни юного существа (гадании молоденькой девушки о женихе), но представила ее внутренний мир. История встречи Светланы со своим возлюбленным превращается в романтическую сказку, окрашенную типичными народными традициями в показе образа главной героини.
Развитие сюжета ведет к тому, что, вызванный с помощью гадания Светланы, ее возлюбленный призывает героиню ехать к венчанию. Но уже во время путешествия «сердце вещее» внушает Светлане тревогу. Она удивлена и расстроена долгим молчанием жениха. При этом мир баллады динамичен, также и душевный мир героини подвижен, полон колебаний. Так, Светлана интуитивно понимает, что вовсе не ее возлюбленный везет ее под венец, поскольку вся их дорога сквозь вьюгу и метель сопровождается знаками беды. Сам образ дороги является воплощением жизненного пути героини от рождения к смерти. Символы смерти: белый снег, черный ворон, упоминания о гробе – все это наталкивает на мысль о скорой гибели героини под воздействием мистических черных сил.
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи...

Даже в храме героев встречает гроб, и происходит не венчание, а обряд отпевания. И кони молодых «мчатся» мимо храма, а вскоре из-за поднявшейся метели сворачивают к «одинокой хижинке под снегом», которая являет собой символ могилы. Кульминационным моментом поэмы становится сцена внезапного «оживления» мертвеца («Простонав, заскрежетал страшно он зубами...»), в котором героиня узнает своего жениха. Так, в последний момент, когда жених героини внезапно исчезает, и Светлана остается один на один с мертвецом, готовым забрать ее с собой в загробный мир, героиня вдруг оказывается в своей горнице, очнувшись ото сна. И суженый ее уже подходит к крыльцу жив и невредим. Таким образом, страшная фантастика в балладе разрешается в шутке, в мягкой улыбке самого поэта.
Моралью баллады Жуковского является вывод о спасительной силе веры, обращении Светланы к божьей помощи, ведь она постоянно молится в поисках душевных сил и духовной поддержки. Недаром в финале поэмы появляются образы белого голубя, иконы Спаса. В итоге небесный промысел спасает душу героини, не дав ей погибнуть, а наоборот приводит ее к счастливому финалу. В балладе Жуковского, в отличие от традиционных баллад, радостное и светлое восприятие жизни, побеждают народные начала, носителем которых выступает Светлана. Само очарование главной героини заключено в ее юности и влюбленности в своего суженого. Страхи Светланы рассеялись, потому что она ни в чем не повинна. И все же поэт, верный своим этическим принципам, предупреждает героиню против порока самолюбия, которое приводит к реальной гибели, как в «Людмиле». Вера в провидение оборачивается верой в жизнь:
Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье.